– Уверена, и я же предупреждала вас, Стив, что Уолли не выдаст своих секретов.
– Вы упоминали еще и о других именах, которые он приводил в заметках. Не сможете ли вы вспомнить?
– Я уже пыталась, Стив, но напрасно. Заметки Уолли были очень краткими. Он лишь писал о каких-то доказательствах того, что ряд жительниц Истлейка ворует в универмаге «Велкам». Дальше стояли имена. Эти заметки были на скорую руку записаны в блокноте. Я перепечатала и передала оба экземпляра Уолли.
– Это было записано у него в блокноте?
– Конечно.
– Так, может, он у Ширли?
– Мне спросить у нее про блокнот?
– Нет, я сам спрошу об этом. Спасибо, Джин.
Я поехал к Ширли, она пригласила меня пройти, и некоторое время мы говорили об Уолли. И о том, как рады они будут поехать в Лонг-Бич. Потом я спросил:
– Ширли, у Уолли были записные книжки, они мне пригодились бы. Вы не знаете, где их можно найти?
– Ну конечно, знаю. Приходил Веббер и забрал их все. Они вроде понадобились Чендлеру. Скажите ему, и он вам их отдаст.
– Чендлеру? Герман Веббер? – Я изумленно уставился на нее.
– Да, он пришел, как только я вернулась домой, и сказал, что Чендлеру нужны записные книжки Уолли.
– Ах, так. Тогда я спрошу у него самого.
– Так будет лучше всего. Не могу сказать, что я в восторге от этого Веббера. – Она сморщила маленький носик.
– Я тоже.
Я попрощался и ушел.
Утром, едва разобрав почту и продиктовав несколько писем, я бросил все и отправился к Герману Вебберу.
Веббер – высокий, крепкий и хмурый – с первого взгляда производил впечатление типичного копа. У него было словно вычеканенное из бронзы лицо, маленькие недоверчивые глаза и узкие, жесткие, никогда не улыбающиеся губы.
– Привет.
– Привет, Стив. – Он не встал из-за своего письменного стола. – Садитесь. В чем дело?
– Мне нужны записные книжки Уолли. Ширли сказала, что они у вас.
– Да, у меня.
Я посмотрел на него в упор:
– Что все это значит?
– Это значит, что я не первый день занимаюсь своим делом. – Он затянулся сигарой, которую держал в зубах, и выпустил в моем направлении облако дыма. – Потому я здесь и сижу, что знаю свое дело.
– Как это понимать?
– Этот ублюдок Голстейн приходил к Уолли и хотел узнать, кто шепнул ему про делишки Хэммонда. Только Уолли про своих информаторов и слова не скажет. Но я знал, что он записывает для себя имена в блокнотах, вот и прибрал быстренько их к рукам. Нужно было, чтобы Голстейн до них не добрался.
Это звучало правдоподобно, даже слишком правдоподобно.
– А если Ширли скажет Голстейну, как сказала мне… что блокноты у вас? Как вы ответите, если он придет к вам?
Веббер снова пустил в моем направлении струю дыма.
– Ширли умница, и она ничего не скажет. Говорю, я свое дело знаю.
Я не спускал с него пристального взгляда.
– Уолли – мой сотрудник, я его шеф, и мне нужны его блокноты.
Он кивнул:
– Раз они вам нужны, вы их получите. – Он щелкнул рычажком интеркома. – Мэвис, принесите записные книжки Митфорда. Заверните их во что-нибудь, они нужны мистеру Менсону. – Он посмотрел на меня. – Довольны? А теперь… у меня много работы. У вас, скорее всего, тоже.
– Еще досье Горди, оно мне тоже нужно.
Его лицо приобрело сонное выражение.
– Я же вам говорил, что его украл какой-то псих.
– Не рассказывайте сказок, меня ими не купишь. Я думаю, и не без основания, что никакой кражи вообще не было. Я желаю выяснить, где это досье.
– Неужели? – Как истинный коп, он ничем не выдал своей реакции. – Что вы тут плетете, интересно узнать?
– Я требую это досье. Я уверен, что оно у вас, и хочу его получить.
– Говорю вам, его украли. У меня его нет.
– Горди был убит. Можете сказать Голстейну, что к вам кто-то забрался и выкрал это досье. Или вы дадите его мне, или я расскажу обо всем Голстейну.
– Сколько угодно. – Веббер стряхнул пепел с сигары. Он вел себя совершенно невозмутимо.
– Голстейн наверняка заинтересуется, почему вы не заявили о краже сразу или хотя бы после того, как узнали об убийстве. Он в вас души не чает и будет рад прищемить вам хвост.
– Думаете? – Он подался вперед, и глаза его заблестели. – Если наболтаете лишнего, сами можете нарваться на крупные неприятности. – Я даже вздрогнул от его резкого лающего голоса. – Советую не совать нос в эти дела. – Он указал на дверь: – Уходите, я занят.
Я встал:
– Поговорю с мистером Голстейном, ему уже давно пора узнать о вашем поведении.
– Да? – Он откинулся на спинку стула и усмехнулся. – На вашем месте я бы помалкивал. До вас еще не дошло, что я вас покрываю? Впутаете сюда Голстейна – и окажетесь вообще за решеткой. А теперь убирайтесь, у меня много работы!
Я понимал, что у него на руках карты посильнее моей. «Я вас покрываю». Это значило, что он знал о Линде и кражах.
Я вышел в приемную. Озабоченная Мэвис подала мне пакет с блокнотами. Вернувшись в редакцию, я разложил их на столе. Они были помечены цифрами от 1 до 14. Блокнот с цифрой 13 отсутствовал. Я даже не потрудился просмотреть остальные. Мне было ясно, что заметки об универмаге находились в недостающем. Блокнот пропал, так же как и досье Горди. Я сидел, взвешивая ситуацию. Из слов Веббера явствовало, что я не могу обратиться к Чендлеру. Если пойду против Веббера, он еще круче пойдет против меня. Я был убежден, что кто-то запугал Уолли. Веббер? Возможно, мои рассуждения ошибочны и Уолли просто напуган нападением. Но это казалось маловероятным. Все указывало на то, что скорее всего ему пригрозили, так же как и мне: держи язык за зубами…
Я решил еще раз поговорить с Уолли.
Если я подойду к делу серьезно, если скажу, в какой переплет попал из-за Линды, то наверняка уговорю сказать мне все, что он знает.
Зазвонил телефон. С этого момента и до самого обеда я был занят работой.
После обеда Джин пришла сообщить, что она распорядилась запаковать мои вещи и отправить на новую квартиру.
– Можете спокойно переселяться, когда вам будет удобно. Все готово. Я оставила вам кое-какие припасы. Там есть молоко, кофе и консервы.
– Джин, вы настоящая волшебница! – Я смотрел на нее, и у меня ныло сердце. – Я хотел бы угостить вас хорошим ужином. Можно?
– Спасибо, но все же – нет.
– Я приглашаю и вашего друга и буду только рад познакомиться с ним.
Она серьезно посмотрела на меня:
– Не сердитесь, Стив, но я пока не хочу, чтобы вы вмешивались в мою личную жизнь. В мои обязанности входит помогать вам по работе, а если возможно, то и в остальных делах. Но этим все и должно ограничиваться. Надеюсь, вы понимаете? – Она улыбнулась мне и исчезла.
«Ну вот и все», – думал я.
До шести часов я работал не отрываясь, а потом ушел, предоставив Джин закрывать помещение. И поехал в больницу. В регистратуре я спросил, нельзя ли повидать мистера Митфорда.
– Вы его уже не застали, – сказала девушка за перегородкой.
Я застыл на месте, удивленно глядя на нее:
– Не застал? Как это?
– Примерно полчаса назад он со своей женой уехал в санитарной машине.
Я похолодел:
– Но куда же он поехал?
– Я этого не знаю.
– Доктор Стенсил еще у себя?
– Да, он в кабинете.
Я перехватил его в дверях:
– Послушай, что случилось с Уолли? Мне сказали, что его увезли.
Он пожал плечами, у него был усталый и расстроенный вид:
– Я возражал, но ничего не мог поделать. Его увезли в санитарной машине сразу на аэродром. Оттуда на самолете он полетит в Майами. Он транспортабелен, хотел ехать… вот и уехал.
– Это идея мистера Чендлера?
– Думаю, да. Распоряжался Борг.
– Ширли тоже уехала?
– Да. Его повезли в какой-то частный санаторий.
– Ты не знаешь точно куда?
– Нет. Не знаю. Слушай, Стив, у меня столько работы, что голова идет кругом, – сказал он нетерпеливо. – Об Уолли наверняка хорошо позаботятся, да и солнце и воздух пойдут ему на пользу.
– Спасибо, Генри, пока.
Я вышел из больницы, сел в машину и уставился в пространство, ничего не видя. Сговорились они, что ли, все? Сначала исчезает досье Горди, потом магнитофонная лента с записью нашего разговора, потом исчезает блокнот Уолли, и, наконец, вне пределов моей досягаемости оказывается и сам Уолли. У меня появилось ощущение, что кто-то через плечо заглядывает в мои карты. Что мне делать? Двери неумолимо закрывались. Я старался подавить поднимающийся страх, говорил, что все равно ничего нельзя поделать, что не остается теперь ничего другого, как сидеть, ждать и надеяться, что в конце концов все обойдется. Но в глубине души я понимал, что напрасно рассчитываю на благоприятный исход.
Включив двигатель, я машинально поехал по направлению к дому. Однако на полпути вспомнил, что в доме нет ничего съестного, и остановился перед отелем «Империал». Я заказал бифштекс. Когда я поел и расплатился, ко мне подошел рассыльный:
– Мистер Менсон?
– Да.
– Вас просят к телефону, кабина номер пять.
