Ознакомительная версия.
– Люба, я тебе позвоню! – на ходу обронил он.
– Давай, давай! – смерив его взглядом, пренебрежительно хмыкнул рябой.
– И вы свободны, – снимая с громилы наручники, сухо сказал Одинцов.
Костя поднялся во весь свой исполинский рост и, расправляя могучие плечи, повернулся к нему лицом. Он ждал, что Одинцов отпрянет от него, но не тут-то было. Косте самому пришлось отшагнуть, чтобы не притереться к скальной глыбе.
– А извиниться? – потирая запястье, с накрученной злостью спросил он.
Одинцов и ухом не повел. Он снова достал телефон, набрал номер дежурного, чтобы отменить вызов.
– Костя, нам пора. – Рябой грозно глянул на капитана и пошел на выход, увлекая за собой блондинку и громилу.
Одинцов проводил троицу безразличным взглядом. Все равно ему, нагонят они потерпевшего, добавят ему или нет. Раз уж Леша отказался от защиты закона, то пусть пеняет на себя… Верзилу можно было задержать по факту события, возможно, даже будет возбуждено уголовное дело, но кому нужен этот геморрой, если сам потерпевший ничего не видел? Не было ничего, и точка…
Капитан сел за стол, допил остывший кофе. Действительно, не было ничего, а раз так, то и переживать нечего. Впрочем, он и без того был спокоен, как река на равнине…
Спецназ работал тихо. Люди-тени бесшумно проникли на территорию автобазы, вышли к гаражам и только затем с ревом пошли на штурм.
Максим Одинцов оставался в стороне. Ни к чему рисковать собой, когда есть спецы, натасканные на захват преступников. Была у него возможность привлечь к делу омоновцев, он ею и воспользовался. Если бы всегда выпадало такое счастье, так нет, чаще всего приходилось идти на задержание самому. И еще не раз придется…
Банда угонщиков работала в Москве, а похищенные машины перегоняли в Бочаров, в гараж на территории полузаброшенной автобазы. Преступники работали дерзко и жестко – выслеживали владельцев дорогих авто, нападали на них в подъездах и забирали ключи в комплекте с документами на машину. Дело доходило и до летальных исходов. Ориентировки на розыск бандитов были разосланы по всем отделам внутренних дел, это и дало результат. Лейтенант Кустарев увидел одного преступника на городском рынке, правда, внутренняя система распознавания включилась не сразу, только после того, как объект исчез из поля зрения. Но ведь включилась, и Одинцов получил информацию. Дальше – дело техники…
– Мусора, твари, чтоб вы сдохли! – донеслось со стороны гаражного бокса.
И этот вопль тут же перешел в дикий стон. Или кружку пива по почкам прописали, или рюмку водки – по печени. И то больно, и другое…
Одинцов зашел в гараж через распахнутую калитку в дощатой створке ворот, провел рукой по крылу «икс-пятого» «БМВ». Совсем еще свежая машина, даже запылиться не успела. Два гаражных бокса не были разделены перегородками, и количество угнанных машин можно было пересчитать, не сходя с места. Три единицы техники. Да какой… Но инвентаризация – дело десятое, сейчас куда важней составить список преступников.
А их было всего двое. Они лежали на полу в пристройке к гаражу, куда можно было попасть через первый бокс. Одинцов обвел взглядом помещение. Стеллажи вдоль стен с каким-то хламом, старый продавленный диван, такое же древнее кресло с порванной обивкой, холодильник с эротическим плакатом на дверце, вентилятор с черными от пыли лопастями. И еще в глаза бросалась разложенная раскладушка с матрасом на ней. Диван двухместный, раскладушка – итого три спальных места, а банда состояла как минимум из полудюжины человек. Впрочем, остальные бандиты могли сейчас находиться где-нибудь на съемной квартире – там и безопасность, и все удобства.
На диване лежала финка с наборной рукоятью, но вряд ли это все. Максим огляделся, просунул руку между сиденьем дивана и подлокотником – пусто. Он повторил процедуру, но с другой стороны дивана, и пальцы нащупали рукоять пистолета. Ствол он доставать не стал. Будет обыск – проведут изъятие по всей форме. А ему сейчас нужно ковать другое «железо», если оно мягкое. Муровцы ему спасибо за это скажут. А им уже сегодня сообщат о задержании разыскиваемых преступников. Им радость, а Максиму – плюс в отчетность, благодарность и премия…
Он схватил за шкирку лежащего на полу долговязого парня с грязными кучерявыми волосами, тряхнул его.
– Чей ствол?
– Да пошел ты на хрен! – огрызнулся бандит.
Одинцов узнал этот голос. Парень назвал омоновцев мусорами, за то и поплатился. Но, видимо, урок на пользу не пошел.
Можно было преподать отморозку новый урок, но Максим бить его не стал. Не просто так паренек гоношится, он перед своим дружком рисуется, крутым в его глазах хочет казаться.
А дружок его выглядел куда более солидно. Немолодой уже, плотное телосложение. Мощный мужичок, голова крупная, лицо широкое, скулы сильно развитые. Одинцов распорядился отвести его в машину, а сам остался с кучерявым. Усадил его в кресло, сам опустился перед ним на корточки, уставился в него тяжелым взглядом.
Пареньку на вид не было еще и двадцати пяти лет. Лицо показалось знакомым. Это был Чебуков Дмитрий Сергеевич, восемьдесят девятого года рождения… Засветился парень по полной. Муровцы и портрет его срисовали, и личность установили, только взять не смогли. Так и гулял бы Чебуков, если бы не зоркий глаз лейтенанта Кустарева.
– Плохи дела, Дима, – качая головой, сказал Максим. – Четыре трупа на тебе. На пожизненный срок пойдешь, а там блатная романтика не канает…
– Какие трупы? – дернулся Чебуков.
И зыркнул по сторонам. Нет никого здесь из своих, не перед кем выеживаться. Да и нет смысла отпираться, если дело так далеко зашло. Не просто же так этот опер знает его и по имени, и по фамилии…
– Это тебе на Петровке расскажут. Завтра уже там будешь.
– Не знаю ни про какие трупы!
– Людей вы избивали, ключи от машин отбирали. А потом эти люди умирали в больнице.
– Не избивал я никого…
– И машины не угонял?
– Ну, мне давали ключи… Они в своей машине смывались, а я угонял…
– Кто – они?
– Ну, я не знаю… – Чебуков отвел в сторону глаза.
– Знаешь ты все… Пойми, если не сдашь подельников, все трупы спишут на тебя.
– Но я не убивал!
– Тогда скажи, кто убивал. Где сейчас эти люди?
– Ну, Юра со мной был… – Чебуков кивнул в сторону, куда увели его дружка.
– Он убивал?
– Да нет, он по машинам спец, ну, номера там перебить…
– А кто убивал?
– Ну-у…
– Думай, Дима, думай. Уйдут твои подельники, залягут на дно. Если мы их не возьмем, на тебя все трупы спишут. На пожизненное пойдешь. Тебе это нужно?
– Да нет… – Чебуков оборвал себя, в гнетущем раздумье закусив нижнюю губу.
– Где твои подельники?
– Ну, квартира у них здесь…
– Где, в Бочарове?
– Да нет, в Платовке…
– Адрес! – потребовал Одинцов.
Поселок Платовка находился всего в четырех километрах от Бочарова, ехать всего ничего. И спецназ в помощь…
– Да я не знаю! – мотнул головой парень.
– Врешь! – Максим схватил его за грудки, но тут же разжал руки.
– Да нет, не вру… Честное слово, не вру! – Чебуков сделал движение плечом, как будто собирался перекреститься.
– А Юра знает?
– Не знает… Они ему не говорили…
– Кто – они?
– Ну, Конюх… Репень… Армяк…
– Еще кто?
– Ну, Лютый… Аскар…
– Дальше?
– Все, больше никого не было. Мы с Юршой, Конюх, Репень, Армяк, Лютый и Аскар…
Одинцов достал две листовки с фотороботами и приметами преступников. Личности этих бандитов установить не удалось, но Чебуков мог пролить свет на многие вопросы.
– Чьи это портреты?
– Ну, Армяка… Ну, Аскар это… – выжимал из себя по капле Чебуков.
– Где они?
– Ну, в Платовке где-то…
– Где конкретно? – наседал Одинцов.
– Да не знаю я… Там кабак от хаты недалеко, они там оттягивались…
– Кабак? Оттягивались?.. Что за повод был?
– Ну, там у Репня кореш есть…
– Кто такой?
– Не знаю… Он срок с ним мотал…
– Местный?
– Ну, вроде того…
– Лукомор? – наугад спросил Одинцов.
– Ну, не знаю…
– А кто такой Лукомор, знаешь?
– Да нет, не слышал…
– Значит, кабак, говоришь… – Максим в раздумье помассировал пальцем ямочку на своем подбородке.
Ресторана в Платовке не было, но имелось кафе, которое, в принципе, попадало под жаргонное определение «кабак». От этого кафе и надо было плясать, постепенно расширяя круг поисков. Но это время…
Со стороны гаража послышался шум, и тут же в подсобку в сопровождении майора Бартеньева вломились двое в штатском. Одного муровца Максим узнал. Капитан Белокопытов с осуждением смотрел на него.
– А нам нельзя было сказать?
Бартеньев выразительно развел руками. Не должен он был вести сюда оперов из МУРа, но так уж вышло. К тому же он и не обязан был оправдываться перед Максимом, поскольку был его непосредственным начальником.
Ознакомительная версия.
