– Может быть, что-то изменилось в мире понятий, а ты и не заметил?
– Если в мужской компании вдруг сказать: «Братцы! Я только что был на пляже и видел, как одна потрясающая бабенка надевает свое бикини», – они подумают, что ты в некотором роде извращенец!
– И будут правы.
– Но до этого момента я считал себя нормальным. Мне нравятся женщины, и я обожаю все части их тела, ну, признаюсь, некоторые побольше, некоторые поменьше.
Она хихикнула:
– Я не сомневаюсь.
– А не хочешь ли ты… ну, не пора ли позагорать обратной стороной?
– Все в свое время, Дэнни. – Она, кажется, опять погружалась в приятную дремоту.
Я подумал, что неплохо было бы выпить и…
– Черт бы все побрал! – выругался я в сердцах. – Я забыл взять с собой мартини!
– Я рада, что ты так легко реагируешь на отсутствие спиртного, Дэнни, это говорит о том, что ты, по крайней мере, не алкоголик.
– Пойду принесу, – я вскочил, – дорога туда и обратно займет не больше двух часов.
– Я бы помахала на прощание, – Соня не подняла головы, – но мои пальцы в песке.
Вместо двух часов я отсутствовал все четыре, потому что в доме меня ждал человек. Парень хотел взглянуть на дом, он собирался снять его после нас. Летчик, холостой, у него была проблема с выбором девушки на отпуск. Выбрать Хельгу – большую статную шведку или маленькую англичанку – танцовщицу Бетти? Я предложил немедленно и хорошенько обдумать такую важную проблему за стаканчиком мартини, и мы с ним устроились на веранде. Я вспомнил о Соне, но решил, что она прекрасно знает дорогу домой. Когда она не появилась к ленчу, мне стало не по себе. Я привык к Нью-Йорку, там, если кто-нибудь не пришел к вам на свидание в назначенное время, значит, скорей всего, подвергся нападению. Когда я примчался в бухточку, она крепко спала, по-видимому ни разу не проснувшись с тех пор, как я ушел!
Я смотрел, как она натягивала на себя бикини, чувствуя легкую вину. Только к вечеру мы обнаружили, что не все ладно. Соня хотела сесть на стул и вдруг вскочила с диким воплем. Проблема была ясна при первом же взгляде. Нежная, молочно-розовая кожа, подставленная на четыре часа под австралийское раскаленное светило, не просто обгорела – Сонин зад сварился вкрутую, что и надо было ожидать.
На следующее утро она, стараясь доставить мне удовольствие, героически попыталась влезть в оранжевое бикини – и не смогла. Чуть не плача, она натягивала низ бикини, пока я не остановил ее – заставлять ради своего удовольствия принимать девушку такие мучения было бы бессердечно. Следующие пару дней она сидела на пляже закутанная, не снимая платья-халата и под тентом. А мне казалось, что я лишился чего-то очень ценного в жизни.
На третий день после обеда я поехал в ближайший городок пополнить запасы продуктов и спиртного – кончились джин и мартини – и вернулся только к семи вечера. Сияющая Соня выбежала навстречу и подарила мне горячий поцелуй. Это было приятно, если бы не смущали подозрения, что поцелуй является прелюдией к признанию типа того, что в мое отсутствие она нечаянно взорвала наш обратный путь в Сидней, бросив горящую спичку.
– Дэнни! – Она буквально вытащила меня за руку из машины. – Я тебе хочу кое-что показать. Тебе безумно понравится, уверена!
– Звучит неплохо, – осторожно согласился я.
– Подожди здесь! – Она исчезла в доме, оставив меня размышлять, какой сюрприз ждет меня сегодня.
Последний раз она подарила мне корягу, найденную на берегу, заявив, что это настоящее произведение искусства самой природы. В коряге, оказавшейся настоящим страшилищем, как выяснилось позже, прятались три мерзких паука, чего я не предполагал, пока не наступил на одного из них босой ногой!
– Дэнни! Входи скорее!
Она стояла в гостиной, наполовину спрятавшись за спинкой кресла, пытаясь выглядеть серьезно и благопристойно.
– Я долго думала и придумала, как разрешить для тебя проблему с оранжевым бикини!
– Эй! У тебя больше не болит ничего, когда ты его натягиваешь?
– Я придумала кое-что получше. – Она победным жестом откинула назад свои белокурые волосы. – Взгляни!
Я обошел кресло кругом, а Соня в это время наклонилась вперед, перегнувшись через спинку кресла, и подняла кверху платье до самой талии.
– Вот! Только сначала подумай, Дэнни, прежде чем высказываться. – Голос ее звучал глухо, по-видимому, она уткнулась лицом в сиденье. – А потом говори честно и откровенно!
Я рассеянно слегка ущипнул любимую родинку и стал обозревать то, что представилось моему взору при дневном свете. То место, которое обычно прикрывалось бикини, после солнечного воздействия приобрело густой оранжевый цвет и теперь являло форму бикини да еще с родинкой!
– Самый чудесный подарок, который я когда-либо получал в жизни, – искренность моя не оставляла сомнений, – оранжевого цвета бикини с родинкой – и все для меня одного.
Она подняла голову и повернула ко мне сияющее личико.
– Я так рада за тебя, Дэнни! Теперь ты не будешь больше расстраиваться, а я смогу выбросить наконец надоевшее до чертиков оранжевое бикини, потому что больше оно нам ни к чему!
– Прекрасно! – Но тут я почувствовал смутную тревогу. – Но пока не выбрасывай его, детка. Давай сначала купим ультрафиолетовую лампу, чтобы загар сохранялся и зимой, договорились?
Никель – монета в пять центов.
