Ознакомительная версия.
Одинцов промолчал. Он смотрел на женщину безучастно, устало, как человек, который и хочет, но не может воспринимать информацию из уст собеседника. Он не услышал ее. И не услышит, если она будет продолжать в том же духе. Пусть Семенова это знает. А будет он шантажировать ее или нет – это его личное дело, и в советах он не нуждается. Она должна получить и этот мысленный посыл…
– И не надо думать, что я гулящая женщина. – Дарья посмотрела на него, как женщина, споткнувшаяся на ровном месте.
Так она красиво шла, и тут вдруг осечка. Обидно за свою неловкость, но не смертельно. И, главное, можно идти дальше, но уже не так смело.
Максим выразительно посмотрел на нее. Во-первых, он так не думает, а во-вторых, ему все равно.
– Просто иногда хочется бросить вызов… И Лукомору, и вообще… Сегодня у меня как раз было такое настроение, а ты все испортил… Но я хочу тебя простить, – с мягкой кокетливой улыбкой спросила она.
– Так в чем же дело?
– Но не могу… Отвезите меня домой, я сегодня без машины.
Максим кивнул. Действительно, пора закруглять разговор. И Семенову он с удовольствием отвезет домой. Хоть она и сука, но с ней интересно…
Никогда не забыть эти грязные руки, это зловонное дыхание… Люба терлась мочалкой, как будто пыталась смыть с себя мужскую похоть. Хотя похититель даже руку под юбку не сунул и ноги не пытался раздвигать. Но как он на нее смотрел… Уж она-то знала, чем все это может закончиться…
Она приняла душ, насухо вытерлась, надела банный халат, вышла из ванной. На кухне шкворчала яичница – это Максим готовил поздний, полуночный ужин. Поздно уже, пора в постель, но как заснуть после такого?.. Разве что любовью заняться? Возможно, это поможет отвлечься. А может, напротив, обострит воспоминания.
Это было в девяносто пятом, девушке тогда только-только исполнилось девятнадцать. Она еще только-только начинала жить с Валерой, но ее уже воспринимали как его женщину. За это ее и наказали. Ублюдки хотели причинить ему боль, за это изнасиловали Любу. Похитили ее, затащили в сауну, раздели, забросили на бильярдный стол… И во сне такой кошмар не приснится, как это было тогда, наяву.
И сегодня с ней могло случиться то же самое. И кто бы за нее тогда отомстил? Максим? Да, он бы мог… А тогда за нее отомстил Валера. Он узнал, куда ее отвезли, ворвался в сауну с двумя своими бойцами, расправился с насильниками. Валеру тогда ранили, но еще больше не повезло его парням – их обоих застрелили. Зато из его врагов никто не уцелел. Люба видела тогда трупы, кровь, но ее даже не стошнило. Эта жуткая, в общем-то, картина не шла ни в какое сравнение с теми ужасами, которые она пережила на бильярдном столе… И сейчас она бы слова ни сказала, если бы Максим застрелил ее нынешних похитителей. И неважно, что эти сволочи не успели ничего сделать…
Максим вышел из кухни, дождался, когда она расчешет влажные волосы, обнял за талию и провел на кухню. Посадил за стол, поставил перед ней тарелку с яичницей-глазуньей, щедро сдобренной ветчиной и луком. Наполнил две граненые стограммовые стопки.
– Тебе нужно выпить, – не терпящим возражений голосом сказал он.
Можно подумать, она возражала.
– За твою безопасность пить не будем, – с самым серьезным видом покачал головой он.
– Почему? – Люба настороженно глянула на него.
Что, если он больше не хочет быть с ней? Что, если она ему больше не нужна?..
Валера не отказался от нее после того страшного случая. Сказал, что стыдиться, в общем-то, нечего: ведь никто не знал о ее позоре. И насильники погибли, и просто свидетели. Только он знал, и она сама. Только он и мог ее осуждать… Но не осуждал. Потому что любил. А как она его любила…
– За безопасность не пьют, безопасность обеспечивают, – улыбнулся он.
– Ты обеспечишь мне безопасность?
– Можешь не сомневаться.
– Ты же останешься со мной?
– Останусь. Даже если ты вдруг не захочешь со мной.
– Я не захочу?.. Давай выпьем, чтобы мы никогда не расставались!
Максим нежно улыбнулся, поднял стопку. Они выпили раз, другой. Третий тост они скрепили поцелуем на брудершафт, но друг от друга не отстранились. Максим забрал у нее стопку, поставил на стол рядом со своей. Подхватил Любу на руки, отнес в спальню, уложил на постель. И в это время зазвонил телефон.
Она не должна была брать трубку, но та как будто нарочно оказалась под рукой. Люба нажала кнопку ответа, приложила трубку к уху.
– Да!
В ответ она услышала чье-то тяжелое дыхание. Кто-то дышал в трубку – часто, натужно. Точно так дышал ей на ухо узкоглазый азиат из банды Аббаса, когда она лежала на бильярдном столе… Но этого урода застрелили… А вдруг нет! Вдруг он выжил! Вдруг он хочет повторить?..
– Я слушаю! Говорите! – с истеричными нотками в голосе потребовала она.
Может, этот грязный казах следит за ней? Или даже грубо вмешивается в ее жизнь? Сначала Глеба в реанимацию отправил, затем ее попытался похитить… Сам он оставался в стороне, работали его люди…
Да, так и было. Люба поняла, слушая натужное дыхание в трубке. Ощущение было такое, как будто она расшифровала вложенный в эти звуки страшный код. И ужасные откровения в нем, и предостережение…
– Ты за все ответишь, урод! – закричала она.
И осталась без трубки. Ее забрал Максим. Он приложил ее к уху, затем отключил.
– Там короткие гудки, – сказал он, в напряженном раздумье глядя на нее.
– Там кто-то дышал в трубку.
– Кто?
– Я откуда знаю!.. Или ты думаешь, я сама с собой разговариваю?.. И сама себе позвонила?
– Не думаю.
Максим куда-то позвонил, попросил определить номер и, по возможности, место нахождения абонента, который только что звонил на этот телефон.
– Кто это мог быть?
– Не знаю!
– А как ты думаешь?
– Я не думаю… Я схожу с ума!
Люба вдруг поняла, что тронулась рассудком. Какой, к черту, казах? Она же своими глазами видела его труп. Этот урод лежал на полу в трапезной в луже из собственной крови. Его глаза безжизненно смотрели в вечность.
– У тебя стресс, это пройдет.
Максим обнял ее, привлек к себе. Сначала он целовал ее в щеки, успокаивая, нежно гладил по волосам, утешая. Затем разгорячился, дал волю рукам, их губы слились в жарком поцелуе. Она и сама хотела секса… Максим уложил Любу на спину, навалился на нее. Она хотела его до дрожи в коленках. И получила. Он натужно задышал, и все ее возбуждение ушло, как вода в песок.
– Не надо!
Она даже оттолкнула Максима. Он откатился на спину, лег на бок лицом к ней.
– Что с тобой?
И в это время снова зазвонил телефон. Он схватил трубку.
– Да!.. Какого черта? Что тебе нужно?..
– Кто там? – встрепенулась Люба.
– Ну, ты же говорила, что кто-то дышит… – отключив трубку, озадаченно сказал он.
– Это голос!
– Ну, голос я не слышал…
– Это голос с того света!
Какое-то время Максим внимательно смотрел на нее. Вдруг она действительно тронулась умом?..
– И кто может звонить с того света?
– Валера…
– И зачем ему это нужно?
– Валера убил много людей… Я видела… Кто-то из этих убитых звонит, – кивнула она.
– Зачем?
– Ему нужна я.
– Кому – ему?
– Я не знаю, как его зовут… Он такой ублюдок… И Валера его убил…
– А сам Валера может звонить?
– Валера?!.. – Люба вскочила, села, потрясенно глядя на него. – Он может!
Она очень провинилась перед ним. И в бане тогда, и вообще… Люба изменила его памяти. Он погиб, а она не захотела оставаться наедине со своей к нему любовью. Вернее, расхотела. Два года хранила ему верность, а потом сошлась с Карцевым… А потом и Глеб появился. А ведь Валера не хотел, чтобы она была с Батыгиным. Он вообще не хотел ее ни с кем делить. А она во все тяжкие ударилась…
– С того света? – спросил Максим.
Он смотрел на Любу, как врач на пациента, и это ее проняло.
– Да нет, не мог он звонить с того света… И этот казах не мог…
– Какой казах?
– Говорю же, крыша сдвинулась. Не нервной почве… Пошли еще выпьем.
Она вернулась на кухню, не дожидаясь Максима, выпила, затем приготовила кофе, закурила.
Максим появился, когда она тушила сигарету.
– Из Москвы звонили, с левого номера, – сказал он.
– С левого?
– Незарегистрированные номера. Сейчас такие симки на любой станции метро можно купить.
– Или на том свете, – вздохнула Люба.
Максим пристально посмотрела на нее, и она весело улыбнулась в ответ.
– Шучу! А ты купился!.. Думаешь, я чокнулась?
– Да нет…
– Думаешь! Я сама чуть не подумала… Нашло на меня. Говорю же, нервный срыв… Эти уроды изнасиловать меня могли. Со мной такое уже было… Казах был… Он тогда так дышал, вот я и подумала… Валера ему голову прострелил. Голова как арбуз лопнула…
Люба потянулась к бутылке, но Максим сам наполнил стопку. Вернее, плеснул. Меньше чем наполовину.
– Это все в памяти осталось, а сегодня поперло… Ты должен меня понять, – сказала она, виновато глядя на него.
Ознакомительная версия.
