В субботу «Атлетик» играл на выезде с Оксфордом, и Даффи включил радио, чтобы узнать результат. «Оксфорд» — «Атлетик» — 2:1. «Оксфорд» подтвердил своё лидерство, «Атлетик» снова скатился в тройку аутсайдеров. Беспорядки на поле, устроенные болельщиками «Оксфорда», стычки между болельщиками обеих команд. Восемнадцать человек арестовано, один полицейский получил лёгкое ранение.
— Это было нечто, — сказал на следующий день Джимми Листер, — парни сделали всё, что могли. Это был момент истины — десять тысяч на трибунах, схватка с лидером дивизиона, да ещё и это несчастье с Брэндоном. Парни сражались как львы. На перерыв ушли при счёте «ноль-один», и встряхивать никого не надо было, мы просто поговорили и решили, что надо выровнять игру в центре, мяч подвернулся вовремя и, я так скажу, мы это заслужили. Мы просто заслужили ничью. На парней я налюбоваться не мог. Они словно решили сделать это для Брэна. Никто даже имени его не упомянул, но я об заклад побьюсь, что все мы, как один, думали о Большом Брэне, о том, каково ему сидеть там, в крохотной камере. Забавно: этот случай — он пробудил в парнях всё самое лучшее. А вторым таймом по праву можно гордиться. Мы крепко держали середину, беспрестанно атаковали и через двадцать минут таки забили. Гол не бог весть что, бывали и получше, но мы его заслужили. Я даже подумал, что этим парням всё по плечу. Забили один, почему бы и второй не забить? Ну, или, по крайней мере, сохранить результат. И что же? Десять минут до конца матча, парни навалились на ворота, чего только не делали — только б забить. Мы даже не оставили себе шанса на искусственный офсайд. Оставили слева коридор, и их восьмой прорвался. Шустрый, ублюдок. Ну что тут будешь делать!
— По крайней мере, у ваших был настоящий боевой настрой.
— Да ещё какой, Даффи. Может, я весь сезон ошибался. Знаете, я люблю, когда команда показывает красивую игру, и может, зря я так на это нажимал. Изобретательности у них никогда не прибавится, но уж воли к победе — немерено. Мне надо было сообразить это раньше.
— Не вините себя, Джимми. Какие у вас сейчас шансы на то, чтобы остаться в дивизионе?
— Сейчас это будет труднее. И зависит уже не только от нас. Остаётся надеяться на других отстающих. А мы можем только продолжать бороться, только бороться.
Джимми Листер думал о том, что делают в Абу-Даби с теми, кого застукают с женой физиотерапевта. Кастрируют, наверное, и всего делов.
В воскресенье игроки, получившие травмы, приехали на лечение. Когда Даффи шёл в процедурную, у него в ушах ещё звучали слова Джимми. Продолжать бороться. Воля к победе. Боевой настрой. Странно было слышать из уст этого человека, совсем ещё недавно успешного футболиста, весь этот набор истёртых тренерских штампов. Но хоть это и были штампы, в них была правда. Они выражали то, что предстоит «Атлетику» в ближайшие пять матчей. Ничего другого просто не остаётся. Ничего другого не остаётся и Даффи, потому что его положение было ничуть не лучше положения «Атлетика». Он может только продолжать бороться и надеяться на то, что его осенит вдохновение. Или на то, что его найдёт удача. Или на то и другое вместе, покорнейше благодарю.
Во всём этом деле Даффи чувствовал себя голкипером, каковым и являлся в действительности. Он был необходим, но только для того, чтобы уберечь ворота. Все вратари немного завидуют полевым игрокам — им тоже хочется мчаться по полю, прорваться в штрафную и всколыхнуть вражескую сетку, но они прикованы к своим воротам, к строгому прямоугольнику своей штрафной: ты нужен там, где ты есть, ну так и стой там, и суди не выше сапога. Единственное, что позволяется голкиперам, это пробивать пенальти. Даффи уже неоднократно намекал на это «Упрямцам».
Вообще-то, был для голкипера и ещё один шанс забить, хоть и весьма призрачный: Даффи видел один раз такое по телевизору. Вратарь вышел к самому краю штрафной и вдарил по мячу с нечеловеческой силой; попутный ветер подхватил мяч и понёс так далеко, как никто и не ожидал; мяч обманул защитников, обманул вратаря, который не успел вернуться в ворота, и, пролетев у него над головой, опустился в сетку. Чертовское везение: зависит и от силы удара, и от направления ветра, от ротозейства защитников, но главное — от ловкости и сноровки бьющего. Но это могло случиться, и Даффи очень, очень надеялся, что нечто подобное произойдёт и теперь.
Тяжелых травм не было: растяжение паховых связок да слегка повреждённое колено.
— Неплохо для конца сезона, — прокомментировал физиотерапевт Рэг Палмер. — Обычно всяких болячек бывает куда больше, особенно у игроков постарше. — Он наложил на колено подузащитника тугую повязку. — В этом сезоне настоящие неприятности случаются не на поле.
Даффи послонялся туда-сюда, дождался, пока травмированные уйдут, и завёл разговор с Рэгом Палмером. Это был худощавый жилистый человек, по виду которого не угадывался возраст. Проработав на своей должности вот уже тридцать лет, он накопил колоссальный профессиональный опыт. Он повидал абсолютно всё — менеджеров, которые приходили и уходили, периоды взлёта и периоды неудач, хороших игроков и игроков плохих, стадионы по всей стране и травмы по всему телу. Да, и, конечно, советы директоров. Они тоже приходили и уходили.
— Как здесь было до появления мистера Проссера?
— Да ничего, всё хорошо было. Неразбериха, правда, была, не было полной уверенности, кто должен всем командовать. С приходом мистера Проссера оно маленько прояснилось.
— Многое он поменял?
— Ну, он пригласил Джимми, верно? И потом, это всегда здорово, когда приходит новый человек. Полный энтузиазма, особенно поначалу. Предложил мне кучу всяких новшеств — разные там ультразвуки, инфра-пуки и всё такое. В общем, предложил переоборудовать процедурную, если только я этого захочу. Но я сказал: нет уж, бог дал мне две руки, есть у меня и кое-какой опыт — слава богу, с меня этого хватит. Но, как бы то ни было, а то, что предложили, — это всё-таки приятно.
— А он… не знаю, как сказать… он часто вмешивается?
— Вмешивается? Да я вроде как не замечал. Что он делает, так это звонит мне каждую субботу, после обеда, ровно в четыре часа и спрашивает, кого из ребят я сейчас наблюдаю, и как они себя чувствуют. Большинство председателей думают, что это им вроде как не по чину, но только не мистер Проссер. Он может путать имена игроков, но здоровьем он их интересуется.
— Он пользуется популярностью?
— Да, пользуется, Поймите, ведь каждому клубу так и так нужен председатель, верно? Я знавал многих, и многие были гораздо хуже. Нет, мистер как вас там, — и Рэг Палмер сурово взглянул на Даффи, — от меня вы не услышите о мистере Проссере ничего плохого.
— Да я и не к тому, мистер Палмер. Это я так, просто интересуюсь. И ещё мне интересно, почему, если его появление стало благом для «Атлетика», дела у клуба идут всё хуже и хуже?
— Это ведь не он подбирает команду, разве не так? Не он подбирает и не он её тренирует.
А может, Даффи и не хотелось мощным ударом поднять мяч вверх, смотреть, как несёт его попутный ветер и как ударяется он в сетку над головой вратаря соперника. Может, он и не искал способа проникнуть в готовую захлопнуться дверь. Может, дело было не в том, чтобы продолжать сражаться, выказывать волю к победе и боевой настрой. Может, всё, что ему нужно — это маленькая щёлочка в стене и стамеска, либо отвёртка; чуть ковырнёшь эту щёлочку — глядишь, стена и рассыпалась. И только тут понимаешь, что стена эта была фасадом торгового центра, развлекательного комплекса, многоквартирных жилых домов, итальянской ярмарочной площади в антураже из фонтанов, деревьев в кадках, маяка, причала, аэропорта и бог знает чего ещё.
В понедельник утром он позвонил в «Хесс-хауз холдинг». Говорить следовало как можно более вальяжно.
— Это Джереми Сильверлайт. Вы ожидаете сегодня мистера Магрудо? Это довольно-таки важно.
— Не вешайте трубку, сэр.
Пауза.
— Он будет здесь около половины третьего. Передать ему что-нибудь?
— Нет, я перезвоню. Как вы сказали, пол-третьего?
— Да, сэр.
Ещё через десять минут он снова позвонил в «Хесс-хауз холдинг» и на этот раз попросил соединить его с конторой Чарли Магрудо. Он не знал, был ли там у Чарли секретарь, но это было не так важно. В местах, подобных этому, «секретарь» всегда оказывается на месте, особенно если вам удалось заставить их почуять с другого конца провода запах денег. Они не скажут: «Да что вы, у мистера Магрудо нет никакого секретаря. Правду сказать, дела у его фирмы совсем разладились, бегает где-то здесь девчушка — мы думаем, мистер Магрудо (для нас, девочек, просто Чарли) с ней спит, — но она сейчас вышла — колготки стрелку пустили, так она их лаком мажет. Я ей скажу, пусть перезвонит вам, когда закончит».
Нет, так они не скажут. Они скажут по-другому.
