Джон Макдональд - Расставание в голубом

– А разве день поступления в карточке не указан?

– Нет, день поступления не указан в карточке. – Вздох. – Все, что я могу сказать, – мы его еще не получили и не устанавливали! – Вздох.

– А у вас отмечено, кто принимал заказ?

– Конечно, у нас отмечено, кто принимал заказ. – Вздох. – Мистер Викер. Его сегодня нет.

– Джо Викер?

– Нет, Говард Викер. Но все зовут его просто Хэк.

– Вы ведете учет кораблей, которые находятся у вас на стоянке?

– Конечно, мы ведем учет кораблей, которые находятся у нас на стоянке. – Вздох. – Внизу, в помещении офиса.

– Конечно же, вы ведете учет кораблей, которые находятся у вас на стоянке. Внизу, в помещении офиса. Огромное спасибо.

Она смутилась:

– Извините. Кондиционер барахлит. Телефон все время трезвонит. Люди без конца заходят. – Вздох.

– Я тоже прошу прощения. Не унывай. Рыжик!

Она улыбнулась, подмигнув мне косящим глазом, и отправилась оглушительно стучать по клавишам пишущей машинки. Из прохладной забегаловки я позвонил единственному человеку, значившемуся в моем списке, Говарду Викеру. К телефону подошел ребенок и сказал:

– Привет.

Что бы я ни говорил, он продолжал повторять то же самое. Я умолял его позвать папочку, а он отвечал «Привет», и в конце концов я почувствовал себя Шелли Берманом. Но вдруг ребенок издал гневный вопль, и я услышал раздраженный женский голос:

– Хэк вышел. Не кладите трубку.

Ребенок тут же схватил ее и снова стал потчевать меня своими приветами. Кошмар!

– Да, – рявкнул Викер.

– Простите за беспокойство, я знаю, что у вас выходной. Мне сказали, что вы устанавливали «Колер-б, 5А-23» на двенадцатиметровую яхту, и я хотел уточнить, как он работает.

– Что? А! Я не понял, о чем вы. Это хорошая машина. Если для нее есть место и вы не выжимаете больше семисот ватт, она и будет работать. Ведь так?

– Я имею в виду шум, вибрацию...

– Все в норме. Вы говорите о яхте «Плэй Пен»?

– По-моему, она называется именно так.

– Мы получили генератор в прошлый понедельник или во вторник, но до сих пор не установили его. Клиент несколько раз звонил и просил об отсрочке. Я думаю, на неделе опять свяжется с нами. Потом пригонит яхту, и мы возьмемся за дело. Если интересуетесь, как ставят эту штуковину, можете понаблюдать. Что у вас сейчас?

– Старый дизельный «Самсун-10-КВ». Развалюха, да и ревет. И слишком большой к тому же.

– Все зависит от уровня максимума. Не исключено, что ваш «Самсун» еще можно подправить.

Я заверил Викера, что буду чрезвычайно благодарен, если он сообщит мне о прибытии «Плэй Пен». Надо лишь позвонить в Лодердейл. Он обещал и записал номер.

– Эта канитель долго не протянется, правда? – на прощанье спросил он. – «Плэй Пен» где-то поблизости.

– Да, насколько я знаю. Они в курсе, что агрегат на месте.

Назад я отправился в послеполуденный зной. Небо потемнело и стало ядовито-синим. Потом хлынул ливень. С небес низвергались струи и потоки, сверкали розоватые молнии... Вода поднялась до колен, серебрясь в зеленых сгустившихся раньше времени сумерках: «Мисс Агнесс» ждала меня на прежнем месте. Она гордо противостояла ударам стихии, позволив мне вновь сосредоточиться на поисках Джуниора Аллена. Судьба держала его, как и большинство малолетних преступников, стучащихся в двери какого-нибудь фонда Боба Адамса, на коротком поводке. Она вцепилась в него железной хваткой. На том тщательно задокументированном пути, по которому мы довольно неравномерно движемся от первого взвешивания до последнего опознания, лишь самый умный и хладнокровный человек может попробовать прокатиться на халяву в обнимку со своей удачей. А Джуниор Аллен – жалкая шпана. Может, он и не дурак, но рассудительности ему явно не хватает. Было глупо возвращаться в Кэндл-Ки, чтобы похитить и изнасиловать одинокую женщину, у которой он не вызывал ничего, кроме отвращения. Избиение Кэтти тоже было идиотской выходкой. Показывать драгоценности маленькой карибской девчонке мог только бесшабашный и до тупости самоуверенный человек. Он был заносчивым морячком с деньжонками в кармане, но если и впредь намерен оставаться столь же беспечным, ему недолго наслаждаться богатством, да и жизнью тоже. С этой точки зрения ему просто потрясающе везло. Его жертвы, сколько бы их ни было, держали язык за зубами. Но вдруг какая-нибудь новая жертва окажется менее покорной? Тогда в дело вмешается полиция, и я не успею осуществить свой план...

Желтые лучи солнца пронзили сумрак, дождь кончился, и я подкатил к больнице. Сегодня Кэтти смотрела на меня уже обоими глазами, рот приобрел знакомые очертания. Чук принесла ей какие-то симпатичные обновки. С разрешения медсестры Кэтти перебралась с кровати в кресло-качалку, и я повез ее в солярий, который размещался в конце коридора.

– Завтра меня выпишут, – сообщила она.

Я пододвинул стул поближе к ее креслу. Старые синяки стали теперь зелеными и желтыми. Опухоль по-прежнему не позволяла карим глазам полностью раскрыться.

– Возможно, я скоро встречусь с ним, Кэтти.

– И что ты будешь делать?

– Импровизировать.

– Было бы просто замечательно, если бы ты сумел прибить его, сам не влипнув при этом.

– Не думал, что ты такая жестокая.

– Жестокая? Ничего подобного. Но если мужик тебя так отделает, ему лучше умереть заранее. Я была жуткой дурой, Трев. Даже после всего случившегося я еще на что-то рассчитывала. Надеялась: вдруг он понял, что ему лучше быть со мной? Глупо, да? Я от самой себя скрывала, что хочу этого. Но когда он молотил меня, тогда, в темноте, затащив в такое место, где никто ничего не услышит, он невольно сделал доброе дело, хотя чуть не забил меня до смерти. Я увидела его лицо, когда он волок меня к свету: знаешь, он улыбался... Так что мозги он мне прочистил на славу!

– Он приходил на представление, чтобы найти тебя?

– Об этом не доложил.

– А как ты думаешь?

– По-моему, это была случайность. Здесь не так много заведений с летними шоу. Любой знакомый Аллена мог, проходя мимо, заглянуть к нам. И так же удивиться, встретив Джуниора, как изумилась я. Трев, будь осторожен с ним. Он опасен, как мерзкая болотная тварь!

– Постараюсь.

– Мне кажется, он долго не протянет, и я не хотела бы, чтобы он утащил тебя с собой... По-моему, когда его засадили на пять лет, у него что-то случилось с головой. Или с душой. Что-то в нем умерло. Ну, что-то такое, что есть во всех нормальных людях. И он очень коварен. Он, должно быть, сумел провести моего папочку, а тот, говорят, сам был хитер как лис. – Она задумчиво посмотрела на меня. – Я думаю, ты тоже хитрый. По твоему лицу ничего не поймешь. Но все же будь с ним осторожен, как с ядовитой гадиной.

На «Дутый флэш» я вернулся к половине седьмого. Ливень превратил закат в великолепное зрелище. Приятный восточный ветерок расшевелил народ. Группки подтягивались к своим судам и лениво перебрасывались словами, готовясь к воскресной ночи. Бадди Дей, наемный шкипер, служивший на большом катере, владельцем которого была страховая компания «Атланте», загрузил на борт с десяток отдыхающих девиц из офиса. У Бадди было всего два помощника, и они явно нуждались в подкреплении. Он пытался привлечь меня, но я вежливо отказался. Он сообщил, что его пассажирки очаровательны. Девицы же все время хихикали – до этого смотрели какую-то комедию. То, что Бадди называл грозой, лишь пролило на это стадо благотворную свежесть. Мне показалось, если я подойду чуть ближе, секретарши, визжа и хихикая, втащат меня своими цепкими ручонками на судно. Они целый год вкалывали, предвкушая сладостный отпуск.

Я заспешил к своей шаланде и через некоторое время заподозрил, что дверь никогда не откроется и мне уже не суждено попасть внутрь. Когда Лоис все же отперла дверь, то, увидев меня, рухнула на диванчик и зарыдала.

– Что случилось?

Судорога исказила лицо Лоис, и она прошептала:

– Он здесь.

– Джуниор Аллен?

– Он меня видел.

Она была слишком расстроена и говорила бессвязно, но я все понял. Она отправилась в магазинчик купить мне небольшой подарок. Прошла между газохранилищем и маяком и у бензоколонки наткнулась на «Плэй Пен». Джуниор Аллен выпрямился, вгляделся в нее, оскалился, и она убежала.

– Он не преследовал тебя?

– Нет, не думаю.

– Он был один?

– Нет.

– С кем?

– Не знаю. Молодежь. Трое или четверо. Не помню. Я видела его одного.

– В котором часу это было?

– О-около половины шестого, по-моему.

Вилли Лазер – один из моих шапочных знакомых. У него большие зубы и большие ноги. Он ненавидит наш климат, наше правительство и свою жену. Тяжкий груз ненависти доставил ему больше горестей, чем радостей. А внешне Лазер похож на Фрэнка Синатру, будто с того содрали кожу и натянули на Вилли. Я знал, что он уходит со службы в шесть, с час пьет пиво, чтобы не идти домой, и помнил, где его можно поймать. В баре я подсел к нему. Он тупо уставился на меня, с трудом узнавая. Пивной час был на исходе. Я слегка подхлестнул его память.