Солли встретил меня широкой акульей ухмылкой и после короткой беседы сказал:
– Ты же знаешь, Барт, у нас есть средства воздействия на тех, кто отказывается платить долги.
И я знал, что это значит. К неплательщику приходили два или три типа с длинными свинцовыми трубками и… Либо плати, либо…
Проведя таким образом необходимую подготовку, я подумал о Диасе. Сев в «мэйзер», я направился в район порта.
Ох и опасная же змея этот мексиканец, но чувство уверенности не покидало меня. Его можно было загнать в угол и как следует поприжать.
Ощупав револьвер в кобуре под мышкой, я вышел из машины и зашагал к «Аламеда-бар».
Толстяк-бармен наградил меня масленой улыбкой, как только я вошел в переполненный зал.
– Мне Диаса, – бесцеремонно гаркнул я бармену.
Он удивленно покачал головой, затем спустился к телефону и начал говорить, а я, не теряя времени, направился прямо к кабинету Диаса.
Толкнув дверь, я остановился на пороге. Диас сидел за письменным столом с сигаретой в зубах. Он как раз опускал на рычаг телефонную трубку, когда я входил.
– Хэлло, – сказал я. – Ну как, припоминаете меня?
Приблизившись, я сел на стул возле стола и одарил его дружеской улыбкой.
– Кажется, мы обо всем договорились в прошлый раз. Мне помнится, я вам сказал, чтобы вы больше здесь не появлялись, – мягко, но с шипением змеи произнес он.
– Что поделать? Времена меняются! Вчера – это уже сегодня.
Он сбил пепел с сигареты на пол. Лицо его было непроницаемо.
– Так с чем же вы пришли?
– Хочу предложить вам себя в качестве партнера.
– Я предупреждал тебя, сукин сын! – взорвался Диас. – Но теперь ты получишь свое. – И откуда ни возьмись прямо ему в руку прыгнул револьвер. Я даже не успел увидеть, откуда он его выхватил.
Я как ни в чем не бывало продолжал широко улыбаться.
– Полегче, приятель. У вас ведь достаточно здравого смысла, чтобы не убивать меня в своем кабинете. Да и вообще – нигде. Вы должны уважать своего нового партнера, хотите вы того или нет. Надеюсь, вы не захотите потерять двадцать миллионов.
Его глаза сверкнули, но револьвер он опустил.
– Послушай, ты, ублюдок… – начал было он, но вдруг остановился и выжидающе уставился на меня.
– Я выражу вам все предельно просто, – начал я. – Я понимаю, что вам крайне неприятно это слышать, но… мне все известно! Потому-то я и предлагаю вам свое партнерство. Ваша тайна – моя тайна! Идею, по-видимому, выносил Поффери, ни в коем случае не вы. Вы, как и я, вскочили в поезд по дороге. Когда Поффери узнал, что мистер Хэмэл, стоивший миллионы, не устоял перед его женой, он увидел в этом свой шанс. Нэнси должна была скрыться от итальянских копов по причине двух убийств, стечением обстоятельств повисших на ней. Когда Хэмэл предложил Нэнси выйти за него замуж, Поффери увидел в этом не только возможность для нее выбраться из Италии, но и наследовать его состояние в случае смерти.
Нэнси вышла замуж за Хэмэла и сумела перетащить сюда Поффери. Он спрятался на острове, а Нэнси посещала его, снабжая всем необходимым. Затем на сцену выплыл я, и Поффери в панике смылся к вам, где и нашел приют. Конечно, не бесплатный. За гостеприимство вы заключили с ним соглашение. Когда я прижал Нэнси, она предупредила вас. Вы откупились от меня, но я при этом свалял дурака. Тогда я еще не знал, как велика ставка. Я узнал об этом только после того, как Поффери с помощью Нэнси убил Хэмэла, устроив все таким образом, что это походило на самоубийство. Теперь положение изменилось и ставки стали другими. – Я вынул из кармана копию заявления, оставленного у Сэлби, и, добавив к нему расписку адвоката о получении от меня документа, протянул все это Диасу. – Вот, посмотрите, – продолжал я. – Здесь, кажется, все на месте.
Пот градом катился с его лица, пока он читал и изучал расписку.
– Ну, а теперь вы можете убить меня, – проговорил я, смеясь ему в лицо. – Но если вы это сделаете, то распрощаетесь с «зелененькими», а сами с дружками угодите за решетку на всю жизнь.
Он положил на стол револьвер и, зло глядя на меня, задышал, как паровоз.
– Но учтите и оцените это, – продолжал я. – Я не жадный и всего лишь хочу миллион долларов, но сразу. Я бы мог вытянуть из вас больше, но удовлетворюсь одним миллионом. Ведь вам с дружками останется еще много таких миллионов. По-моему, все по совести. Я – вымогатель, но у кого? Вы-то тоже не ангелы!
Он уставился на меня.
– Ко всему вышесказанному могу добавить приятные для вас сведения. Нэнси – законная наследница всего состояния Хэмэла. Это составляет примерно двадцать миллионов долларов. Прибавьте к этому доходы от изданий, переизданий, кинофильмов и так далее. Неплохо, а?
Он не отвечал, будто онемел.
– Итак, мне немедленно нужен миллион. И я научу, как вам его достать. – Дружеская улыбка не сходила с моего лица. – Трудностей никаких нет. Я уже говорил с Солли Финкельштайном. Под вашу расписку он ссудит вам миллион за двадцать пять процентов от всей суммы. Вы ведь знаете это?
Его взгляд в эту минуту напоминал взгляд змеи, загнанной в угол мангустой.
– Вы только должны будете подписать бумагу, которую составил Солли, – и мы все в деле. – Я достал из бумажника контракт, который составил Финкельштайн, и положил его перед Диасом.
– Я ничего не стану подписывать, – пробормотал он, но, наклонившись, все-таки прочитал контракт. – Я не собираюсь этого подписывать. Вы что, считаете меня ненормальным?
– Вы действительно будете ненормальным, если не подпишете это, дорогой мой коллега, – сказал я. – Если вы откажетесь, то распрощаетесь с миллионами и получите двадцать лет тюрьмы. Вы этого хотите?
Он сидел, обливаясь потом и уставившись в контракт Солли Финкельштайна. Солли был отлично ему известен, а еще лучше он знал о его методе выколачивания долгов. Диас также знал, что если он подпишет и не заплатит, то останется инвалидом на всю жизнь.
– Приди в себя, болван! – рявкнул я, теряя терпение и переходя на «ты». – Подписывай, или я умываю руки!
Он вздрогнул и вытер пот с лица. Мне стало даже жалко его, и я переменил тон.
– Успокойтесь, коллега, – постарался я его приободрить. – Вы меня больше никогда не увидите. На этот раз могу даже поклясться. Как только Солли отвалит мне мою добычу, меня здесь больше никто и никогда не увидит.
Трясущейся рукой он поднял ручку.
Я наблюдал… Ведь целый миллион!..
И вдруг… все изменилось. Я увидел, как напрягся Диас и посмотрел мимо меня. Лицо его почернело и сникло.
– Вы убили моих братьев, сеньор Диас. Теперь я убью вас.
Я рывком обернулся.
В проеме двери стоял Джой. В маленькой грязной руке был зажат пистолет 38-го калибра.
– Не смей, Джой! – завопил я.
Гром выстрела потряс комнату. Я повернулся и посмотрел на Диаса. Его лицо было залито кровью. Он медленно оседал с ручкой, зажатой в руке. Контракт остался неподписанным.
Движения мои были автоматическими. Вскочив, я схватил контракт, заявление и расписку Сэлби. Быстро спрятал все в карман и обернулся.
Лицо Джоя сияло. Это была счастливая улыбка малыша, получившего завернутый в пакет подарок.
– Никто не смеет убивать моих родственников, мистер Андерсен, без того, чтобы не быть убитым самому.
– Проваливай отсюда, маленький оборванец! – орал я, не помня себя от бешенства.
– Да, мистер Андерсен. – Он улыбнулся и гордо вышел из комнаты.
Но далеко он не ушел. Трое здоровенных мексиканских парней сграбастали его и потащили назад в контору, а один из них вырвал из его рук оружие.
Комнату начали быстро заполнять люди. Я поспешил выскользнуть из нее. Перекрывая шум, звучал голос Джоя:
– Я убил его, убил. Вы слышите меня, Томми и Джимбо? Я убил эту собаку!
Выбравшись на улицу, я добежал до «мэйзера» и, плюхнувшись на сиденье, помчался прочь. Послышался звук приближавшихся полицейских сирен.
Когда я приехал домой, я был весь разбит и исходил холодным потом от страха. Больше всего меня беспокоило, займутся мною копы или нет.
Вышагивая по гостиной, я убеждал себя, что никто в «Аламеда-бар» по имени меня не знал. Только бармен знал, что я дважды заходил к Диасу, и он же знал, что я находился в кабинете, когда Джой спустил курок. В суматохе мне удалось смыться, и я был уверен, что никто не заметил моего исчезновения. Все было бы хорошо, если бы копы не начали задавать вопросы.
Джоя схватили. Будет открытый процесс, и кто может сказать: втянут ли меня в это дело или нет?
«Полегче, малыш! – успокаивал я себя. – Ты хорошо относился к мальчику. Он тебя не выдаст».
Я налил себе виски, откинулся на спинку стула и осушил стакан.
Что же теперь делать?
Диас мертв, но Нэнси и Поффери живы. Связываться с парочкой Джонс – Поффери было опасной игрой.
«Барт, крошка, – сказал я себе, – пошли последний поцелуй миллиону баксов и скажи ему: гуд бай! Теперь только бы не попасться копам в лапы, а ты все витаешь в облаках! Возвращайся-ка лучше в агентство и продолжай работать за чечевичную похлебку, да найди себе новую куколку, не слишком шикарную, и тяни, тяни лямку, пока полковник не решит, что тебе пора на пенсию. Обоснуйся где-нибудь в Штатах и жди смерти».
