Канат? Откуда он здесь взялся? Ах да, это же для Бруты, на нем он будет перелетать с дерева на дерево. Один конец каната находился где-то наверху, у меня над головой. Уж не знаю, держал ли его ангел или он просто был привязан к толстому суку, сейчас мне было все равно. Я ухватился за него и, убедившись, что другой конец свободен, застыл на месте.
— Так вот где прячется этот сукин сын! Вот он, смотри! — крикнул один из моих преследователей, указывая на меня пальцем. (В действительности же это был не палец, а дуло пистолета!)
Дальше все решилось само собой — в Голливуде появился новый обезьяночеловек. Я крепко ухватился за узел на канате, оттолкнулся от платформы и воспарил в воздухе, как вольная птица, услышав где-то позади себя глухой выстрел.
Послышался еще один выстрел, но уже достаточно далеко от меня. Оно и понятно — я мчался со скоростью пятьсот миль в час. Все вокруг представлялось странной смесью зеленой и коричневой красок, ветки больно хлестали меня. Прямо передо мной находилось гигантское дерево, надвигавшееся на меня, как доисторическое чудовище. Я летел по воздуху по длинной дуге, почти соприкасавшейся с землей, приближаясь к огромному дереву, изо всех сил вцепившись в узел на канате. Я трепетал от страха; кто бы мог подумать, что я окажусь в такой ситуации. Страшно себе представить, что случится, если отпустить канат. В этом случае меня ожидает быстрое свободное падение и в конце — жесткое столкновение с землей. Я ощутил, как мое движение по гигантской дуге замедляется, и увидел платформу на дереве прямо перед собой. Если я не попаду на платформу, то по той же дуге вернусь к своим двум «приятелям». К одному из толстых суков дерева была прибита удобная ручка, чтобы облегчить приземление Бруты, и я, отчаянно вцепившись в нее, приземлился на платформу, в результате чего стал с большим уважением относиться к Кингу, который назвал пустяками весь этот головокружительный ужас. Но, может быть, он просто еще не испытал его.
На этой платформе меня ждал еще один канат. Я не стал дожидаться, пока очередная пуля просвистит мимо или вонзится в мое тело, а, ухватившись за канат, снова оказался в полете. Мне уже начинали нравиться эти воздушные приключения, и, пока ветер свистел у меня в ушах, я выбирал, на каком дереве приземлиться.
К сожалению, я слишком поздно понял, что очередного дерева не будет. С большой грустью я вспомнил, где должна кончиться эта сцена, но было уже поздно и дороги назад не было.
Итак, я летел между ветвями деревьев, замедляя полет на краю опушки, и внезапно оказался на открытом пространстве, где толпа «туземцев» танцевала вокруг жертвенного столба. Вот здесь-то и пришел конец моему воздушному путешествию.
Я летел вниз; у камер суетились люди. Но эта суета превратилась в настоящую панику, когда я приземлился в грязь и, заскользив по ней, оказался сидящим на болевшей от удара заднице прямо перед женщиной, толстыми веревками привязанной к столбу жертвенника.
Веревки, однако, оказались не такими уж прочными, потому что она, выкатив от ужаса глаза и дико завизжав, без труда сбросила их. Она с криком кинулась бежать, и тут начался настоящий ад. Еще одна женщина стала вторить ей, а кто-то из мужчин завопил: «Снято!» — и помощница режиссера начала поспешно листать страницы сценария.
Я не долго сидел в грязи. Заметив винтовку рядом с мужчиной в сапогах и пробковом шлеме, я вскочил, схватил ее и исчез в джунглях.
Я был так взбешен и смущен, что ощущал непреодолимую потребность кого-нибудь убить. Причина моего смущения вполне понятна. Не каждый день приходится голым падать с неба на виду у сотни зевак.
Держа винтовку наготове, я бежал навстречу двум бандитам — виновникам всех моих злоключений. В бешенстве я готов был открыть огонь по первой же движущейся мишени. Бандитов нигде не было, и я понял, что они, видимо, слышали суматоху и шум, которые поднялись, когда я упал с неба. Возможно, они попытаются скрыться, но я не собирался им этого позволить.
Прежде чем продолжить преследование, я остановился и торопливо осмотрел винтовку. Это была изящная модель «70» фирмы «Винчестер» с поворотным затвором. Нажав предохранитель, я открыл затвор и заметил тусклый блеск медного патрона в стволе, после чего вернул затвор на место и перевел предохранитель в среднее положение. Теперь, в полной боевой готовности, со взведенным курком и патроном в стволе, я двинулся в путь, готовый убить слона, если он встретится на моем пути.
Пройдя ярдов пятьдесят, я услышал голоса и, медленно продвигаясь вперед, заметил бандита в зеленой рубашке, который что-то говорил своему невидимому сообщнику. Я прислонился для устойчивости к стволу дерева и прижал приклад винтовки к плечу. Держа палец на спусковом крючке, я навел мушку ствола на левый карман зеленой рубашки бандита, в то место, где у него находилось сердце. Затем сделал неглубокий вдох и, задержав дыхание, плавно нажал на спусковой крючок.
От усталости у меня дрожали руки, и мушка сползла влево от кармана, но я вернул ее на прежнее место. Внезапно весь мой гнев улетучился, и я снял палец со спускового крючка. Я не мог хладнокровно убить этого бандита, но выстрелить в него мог. Переведя прицел на его плечо, я снова задержал дыхание и нажал на спусковой крючок.
Приклад ударил меня в плечо, и эхо громкого выстрела прокатилось по зарослям.
Отклонив голову влево, я передернул затвор и снова упер приклад в плечо. Бандит же в зеленой рубашке после секундного замешательства резко развернулся и вскинул пистолет. Я занял новую позицию, прицелился, выстрелил и передернул затвор одним плавным движением. Он заметил меня и открыл ответный огонь. Через несколько минут он громко заорал, развернулся и бросился наутек вместе со своим приятелем. Теперь я мог совершенно свободно убить этого сукина сына. Не торопясь и расставив ноги, я тщательно прицелился в зеленую спину, плавно нажал крючок. Клянусь богом, эта пуля должна была войти ему прямо между лопаток, но он продолжал преспокойно удирать.
Я ничего не имел против. До меня дошло, что с моей винтовкой что-то не в порядке. Я загнал в ствол еще один патрон, отошел на три фута от толстого дерева и выстрелил в него. Тщательно осмотрев ствол дерева, я не нашел на нем никакой дырки от пули.
Скотт, ты оказался идиотом. Дырка не в стволе дерева, а у тебя в голове, надо быть поосторожнее. Патроны оказались холостыми, как и я сам. К счастью, бандиты уже исчезли. Они не хотели связываться с вооруженным человеком. Черт возьми, теперь у меня не было даже холостых патронов. Положив винтовку на сгиб локтя, я направился к озеру.
По дороге я осмотрел себя и понял, что потребуется некоторое время на восстановление сил. Обнаружились многочисленные ушибы и царапины. Ладони рук горели от каната, но это меня меньше всего волновало.
Кажется, фортуна мне снова улыбнулась: одежда была на месте и целехонька. Не обнаружив на озере ни единого живого существа, я отошел в кусты, оделся и решил, что пора вернуться на съемочную площадку, хотя с гораздо большим удовольствием я отправился бы в противоположном направлении и готов был идти хоть до Северного полюса. Только сил у меня на это совсем не осталось. Преодолевая усталость, я направился к съемочной площадке, где мое недавнее появление произвело такой фурор.
Сделав крюк, я вышел из-за дерева в сотне ярдов от съемочной площадки. Я уже сорвал им одну сцену, и мне вовсе не хотелось срывать вторую. Дождавшись перерыва в съемках, я пошел отыскивать Рауля. Он был у меня здесь единственным другом, хотя, возможно, и у него теперь дружеских чувств существенно поубавилось.
Съемка только что закончилась, и я подошел незамеченным почти вплотную к съемочной группе. Как назло, первым, кому я попался на глаза, оказался Дженова. Он как раз искал, на ком бы сорвать злость, и тут подвернулся я. Он бросился ко мне с кулаками. Честно говоря, я его понимал и даже не собирался оказывать сопротивление. Он остановился в нескольких шагах от меня и завопил:
— Я засажу тебя в тюрьму! Вместе с Бондхелмом! — И продолжил длинный перечень лиц, вместе с которыми я угожу в тюрьму, пока не стало ясно, что он намерен отправить в тюрьму всех, кроме тюремщиков. Затем он сообщил мне свое мнение обо мне, моих предках и моих возможных потомках. По его словам, я был первым явным продуктом распада цивилизации и вырождения человеческой расы. Наконец фонтан его красноречия иссяк.
В обычной ситуации я за такие слова давно бы оторвал ему голову, но на сей раз — даже не рассердился. Я тупо молчал. Мне просто не приходило в голову, с чего начать свой рассказ, потому что объяснить нужно было очень многое. Тут я заметил Элен в костюме девушки из джунглей — она стояла совсем рядом, и ее дружеская улыбка как бы говорила: «Я на твоей стороне».
Утихомирившийся было Дженова уже более спокойным тоном спросил:
