– Хочу попытаться увидеть улицу полностью.
– Вы же упадете! – Она схватила его за руку. – Не делайте этого! Я вам говорю, упадете!
– Ничего страшного! – он нетерпеливо высвободился из ее рук. – Не беспокойся. Я привык к подобной гимнастике.
– Нет, нет! Умоляю вас!
– Не делай глупостей, – сухо сказал он и одной ногой стал нащупывать крышу, пока не обнаружил водосточную трубу. Эффи показалось, что он сейчас соскользнет с крыши, и, не в силах выносить это зрелище, она отвернулась и закрыла лицо руками. Корридона поразило, до чего близко к сердцу она принимает его участь. Черепицы были мокрые и скользкие. Если он поскользнется или труба не выдержит, верная смерть ждет внизу. Но мысль об опасности не остановила его, он просто не думал о таком исходе.
Корридону надо было добраться до кирпичной стены, отделяющей «Домино-клуб» от соседнего дома.
Холодные капли дождя стекали с крыши в виде маленьких ручейков. Одно короткое мгновение водосточная труба прогнулась под тяжестью его тела, но все же выдержала. Он быстро преодолел последнее препятствие и глянул вниз. Все правильно: с этого неустойчивого наблюдательного пункта можно было обозревать всю улицу.
И он принялся методично осматривать каждую дверь, каждую щель или нишу в стене, надеясь обнаружить какое-нибудь движение или огонек сигареты, которые указали бы ему место, где прячутся его преследователи. Несколько долгих минут он оставался неподвижным, забыв про дождь и холод, но ничего не обнаружил. И все же решил еще раз внимательно осмотреть пустынную улицу. Наконец его терпение было вознаграждено: Корридон уловил едва заметное движение в проеме одной из дверей, метрах в пятидесяти от перекрестка. Его глаза уже привыкли к темноте, и теперь он, мучительно напрягая зрение, пытался рассмотреть, как выглядит его преследователь. И тут ему снова повезло: по улице проехало такси. Его фары осветили проем, в который напряженно вглядывался Корридон, и он увидел небольшого роста человека, одетого в плащ защитного цвета, застегнутый до самого подбородка. На голове его был черный берет солдатского образца. Затем такси свернуло, и снова все поглотила тьма.
Корридон ни секунды не сомневался, что перед ним один из преследователей. Он никогда не встречал этого типа и никак не мог понять, что заставляет его часами выстаивать под холодным дождем. Корридон был уверен, что человек в берете – не единственный его преследователь. И вполне вероятно, что девушка-иностранка, которую Крей приводил в «Домино-клуб», из той же банды. Карабкаясь обратно в комнату Эффи, Корридон решил больше не заниматься типом в берете. В этом деле замешан Крей, а его всегда можно найти через Цани.
Вот пусть Крей и объяснит эту тайну.
На следующее утро, часов в десять, Корридон уже стоял у дверей квартиры Крея. Он провел ночь в «Домино-клубе», устроившись в кресле, ноги на столе, несмотря на уговоры Цани пойти домой. На заре он снова влез на ту же крышу, но не обнаружил человека в черном берете. Из предосторожности он покинул клуб не обычным путем, а перемахнув через кирпичную стену, которая выходила на соседнюю улочку. Там он взял такси и поехал на Чаринг-кросс-роуд, где зашел в парикмахерскую побриться.
В ближайшем маленьком кафе Корридон позавтракал, а потом просидел еще около часа, попивая кофе и перелистывая газеты. Он устроился таким образом, чтобы видеть всех, кто проходит мимо, но человек в черном берете все не появлялся.
Покинув кафе, Корридон не меньше часа прохаживался по улицам, чтобы убедиться, что за ним никто не следит, а потом направился к дому Крея.
Крей жил на маленькой грязной улочке в квартире из четырех комнат, расположенной над табачной лавкой. Чтобы попасть к нему, надо было пройти мимо вонючих мусорных баков, которые загораживали вход, и подняться по лестнице без ковра до слабо освещенной площадки. Дверь в квартиру находилась в дальнем конце площадки.
По тому, как вел себя Крей в обществе, как одевался, его можно было принять за дипломата или крупного специалиста с Харлей-стрит. У него был весьма респектабельный, светский вид, говорил он всегда уверенно, многозначительно, и его считали состоятельным, деловым человеком. Это обязывало его жить в соответствующем квартале, и поэтому он снимал квартиру в Вест-энде, но в то же время у него не было средств оплачивать дорогое жилье. Его финансов хватало лишь на то, чтобы хорошо одеваться, и не более. Своей настоящей профессии он стыдился, и поэтому никто из окружающих и не догадывался, что профессия эта – карманные кражи. Даже Корридон, который знал Вест-энд как свои пять пальцев, был в неведении относительно истинного лица этого человека.
В течение многих лет Крей успешно опорожнял карманы публики. Он безумно боялся полиции, поэтому выбирал свои жертвы очень осмотрительно, со знанием психологии, и приступал к делу только тогда, когда убеждался, что риск стоит того. Его пальцы были невероятно искусны. Снять колье или брошку, открыть женскую сумочку и вытащить оттуда деньги было для него детской игрой. Никто никогда его не заподозрил – даже полиция, хотя полицейским не давали покоя сообщения о том, что какой-то ловкий карманный вор давно промышляет в этом районе и, несмотря на все их усилия, до сих пор не пойман.
Когда Корридон подошел к квартире Крея, дождь прекратился, и бледные лучи солнца высветили грязь и запустение этой улицы.
Корридона поразило, что Крей, элегантный, гладко выбритый, даже несколько надменный мужчина, живет в таком месте. Он приостановился, проверяя, правильный ли адрес ему дали. Цани предупредил, что квартира Крея находится над табачной лавкой, а это была единственная табачная лавка на улице. Вдоль тротуара выстроилась длинная вереница легковых и грузовых автомобилей. Рабочие торопились как можно быстрее нагрузить очередную машину и равнодушно пробегали мимо. Увернувшись от грузчика, который с мешком картофеля на плече шел прямо на него, Корридон вошел в подъезд и поднялся по грязным ступенькам. Его резиновые подошвы не производили никакого шума. На верхнем этаже он остановился и прислушался. Грохот улицы заглушал любые звуки за дверью. Корридон резко постучал и приложил ухо к двери. Тишина. Через некоторое время послышался щелчок замка. Дверь немного приоткрылась, и он увидел лицо Крея.
Корридон не видел его четыре года, но сразу узнал. Время мало изменило его – правда, он немного похудел, высокий лоб украсили залысины, в углах рта появились небольшие морщины. Но в целом это был все тот же вылощенный Крей, которого он однажды шарахнул бутылкой по черепу.
При виде гостя Крей конвульсивно дернулся и хотел захлопнуть дверь, но ботинок Корридона уже предусмотрительно просунулся в щель и помешал этому.
– Привет, Крей! – бодро проговорил Корридон. Что, не ожидал меня увидеть?
Крей, всем телом налегая на дверь, не отрывал взгляда от лица Корридона, в его глазах застыл такой ужас, словно он увидел свою смерть, стоящую по ту сторону дверного проема…
– Я не могу вас сейчас принять, – слабым, дрожащим голосом проговорил он. – Не теперь… Вы неудачно пришли.
Корридон насмешливо улыбнулся, уперся рукой в дверь и сильно толкнул, что вынудило хозяина отпрянуть назад. Гость вошел в маленькую прихожую и прикрыл за собой дверь.
– Ты еще помнишь меня? – его взгляд выразительно уставился на белую отметину на лбу Крея.
– Вы ведь Корридон, не так ли? Я не могу вас принять… Я как раз собрался уходить. – Боязливая улыбка блуждала на его губах. – Огорчен, но поймите, я могу опоздать… – Он заглянул в холодные, безжалостные глаза Корридона, лихорадочно ломая пальцы, потом разжал руки и спрятал их в карман брюк. – Я… в силу некоторых обстоятельств… я вынужден выставить вас за дверь. Встретимся в другой раз, если вы не возражаете, старина.
Его лицо исказила гримаса, он изо всех сил старался держаться непринужденно, но это ему плохо удавалось. Он явно был чем-то напуган.
Корридон бросил быстрый взгляд внутрь квартиры. Первое, что бросилось в глаза – роскошная ваза с цветами. Это несколько удивило его – трудно было предположить, что Крей любит цветы.
– Я вижу, что у тебя так и не прошла эта царапина, – сказал он, указывая пальцем на шрам. – И что-то мне подсказывает, что вскоре у тебя появится еще одна.
Крей отступил к стене, с ужасом глядя на незваного гостя.
– Чего вы от меня хотите? – Он уже не пытался улыбаться. Весь его апломб слинял, и появилось его настоящее лицо – слабое, трусливое.
– Ты один?
– Да… но для вас будет лучше, если вы не тронете меня. – Пот стекал по его лицу. – Мой поверенный… – Он остановился, понимая, насколько абсурдно говорить о поверенном с человеком, подобным Корридону. – Вам будет лучше, если вы не тронете меня, – повторил он.
– Веди меня в кабинет, – приказал Корридон. – Мне нужно поговорить с тобой.
