— Голубая искусственная муха, о которой я рассказывал вам вчера.
— Уступили бы вы мне пару штук. На нее, кажется, хорошо клюет.
— Я бы с радостью, Мэтесон, но, к сожалению, это была последняя. Придется заказать еще одну порцию.
— Да, жаль. Всегда не хватает именно той наживки, которая вам нужна, не так ли?
— Вы еще не рассказали нам, как вам повезло на первом участке, — весьма агрессивно напомнил Смитерс.
— О, всем известно, что это за участок, — примирительно произнес Ригли-Белл. — Никто на него особо не рассчитывает.
От щекотливой темы их отвлекло появление растрепанной прислуги, несущей тарелку горячего супа.
— Спасибо, Дора, — поблагодарил Мейсон, усаживаясь за стол. — Первый участок? — переспросил он, начиная есть. — Знаете, там не так уж плохо. Попадается приличная рыба, хотя поймать ее трудновато.
— И скольких вы поймали этим вечером?
— Я не рыбачил.
— Но я видел, как вы только что сушили лесу, — настаивал адвокат. — К чему бы это, если вы не рыбачили?
— Я забросил удочку всего пару раз, — смущенно признался Мэтесон. — Но вечер выдался превосходный. Знаете пищух, которые всегда торчат на вязах в глубине долины?
— Вы часто о них упоминали, — отозвался Смитерс. — Не могу похвастаться знакомством с этими птицами. Я даже не знаю, как они выглядят.
— Куда же вы смотрите, мой дорогой Смитерс? Я вижу пищуху каждый раз, когда спускаюсь к реке. Но до этого вечера меня всегда озадачивало то, где она устраивается на ночлег.
Охваченный энтузиазмом Мэтесон казался помолодевшим. Его глаза блестели, щеки раскраснелись, а ложка напряженно повисла в воздухе.
— Роберт, дорогой, — проворковала его супруга. — У тебя стынет суп.
— Спасибо, я уже съел достаточно. Если бы ты положила мне немного окорока... Благодарю... Вы понимаете всю важность этого вопроса? — продолжал он. — Хорошо известно, что пищуха предпочитает ночевать на стволах деревьев с мягкой корой типа секвойи, зарываясь под кору для прикрытия. Но секвойи здесь растут только в Дидфорд-Мэноре. Между прочим, я бы хотел, чтобы Пэкер разрешил мне обследовать его деревья. Поэтому сегодня вечером я осмотрел с фонарем все возможные места, и где, по-вашему, я обнаружил пищуху?
— Где, дорогой? — спросила Юфимия, сидя на диване в углу.
Двое мужчин не выглядели заинтересованными. Ригли-Белл уставился в потолок из-под бровей, а Смитерс перелистывал «Рыболовную газету».
— На каменном дубе! — торжествующе воскликнул Мэтесон. — Случай, по-видимому, уникальный! Я сообщу об этом редактору «Британских птиц». Уверен, что еще никогда... Но я, кажется, вам наскучил?
— Нисколько, дорогой, — возразила Юфимия, прежде чем Смитерс успел открыть рот. — Пожалуйста, продолжай.
Мэтесон охотно повиновался.
У входа в гостиницу заскрипел неухоженными тормозами большой и ветхий серый автомобиль. Водитель вышел из кабины, посмотрел на освещенное окно и открыл парадную дверь. Лампы в холле, осветили веселое румяное лицо, обрамленное густой седеющей гривой. Его обладатель был среднего роста и крепкого сложения, двигавшийся быстро, но без лишней суеты. Дора встретила его в коридоре, и он бодро ей кивнул.
— Добрый вечер, доктор, — поздоровалась служанка.
— Добрый вечер, Дора. Как поживаете?
— Спасибо, доктор, хорошо.
— Кашля больше нет?
— Нет, благодарю вас.
— Отлично. — Он ткнул большим пальцем в дверь общей комнаты. — Они еще там, верно?
— Да, доктор. Только заканчивают ужин.
— Превосходно. Я присоединюсь к ним.
— Скажите, доктор.....
— Да?
— Как дела у Сузан?
— Она еще не родила, но я ожидаю этого в любую минуту. Не волнуйтесь — с ней все будет в порядке. Только не следуйте ее примеру.
— Что вы, доктор!
Он рассмеялся при виде ее испуганного выражения лица и шагнул в комнату:
— Я могу войти? Дора сказала, что вы еще здесь, и...
— Лэтимер! — воскликнул Смитерс. — Входите, дружище. Вы как раз вовремя. Мэтесон читает нам лекцию о привычках дятлов, и вы поспели прямо к финалу. Почему вы еще не дома в такой час?
— Я говорил о пищухах, а не о дятлах, — сердито сказал Мэтесон.
— Разве это не одно и то же?
— Право, Смитерс! — Казалось, из Мэтесона внезапно вышел воздух. Весь энтузиазм испарился, и он выглядел еще более старым и утомленным, чем раньше. Глаза его с завистью следили за фигурой, бодро пересекавшей комнату.
Лэтимер тем временем здоровался со всеми. Не обратив внимания на маленькую перепалку между двумя мужчинами, он ответил на вопрос Смитерса:
— Если бы вы были моим коллегой, то не удивлялись бы, что я не дома в любое время. Сузан Бейвин из коттеджа на шоссе решила рожать этой ночью.
— Без благословения церкви? — осведомился Смитерс.
— Насколько я понимаю, да. Не знаю, что скажут об этом пастор и миссис Лардж. Слава богу, меня касается только медицинская сторона дела. Духовные аспекты предоставляю им.
— Как интересно! — воскликнула Юфимия. — Это мальчик или девочка?
— Сейчас еще не могу сказать. Нужно подождать минимум два часа. Как обычно, за мной послали слишком рано. А пока что...
— А пока что вы решили выпить за чужой счет, не так ли?
Доктор Лэтимер слишком хорошо знал Смитерса, чтобы обижаться.
— Вот именно, — кивнул он. — Спасибо, этого достаточно, а то я увижу близнецов вместо одного ребенка. — Доктор огляделся в поисках места. — Можно мне сесть рядом с вами? — спросил он Юфимию.
Она подвинулась, не сказав ни слова и даже не взглянув на него, потом поднялась якобы наполнить стакан мужа и снова села, но уже не на диван, а на стул во главе стола спиной к доктору. Хотя ее обхождение было явно грубым, на Лэтимера оно, казалось, не произвело никакого впечатления. Он сидел развалясь, со стаканом в большой волосатой руке и выглядел вполне довольным компанией и самим собой.
— Что нового в Дидфорде, доктор? — спросил после паузы Ригли-Белл.
— Самая свежая новость — ребенок мисс Бейвин, — последовал ответ. — В таких местах, как это, не бывает новостей в вашем смысле слова.
— Какого же черта, — нетерпеливо осведомился Смитерс, — образованный человек, вроде вас, хоронит себя в подобной глуши? Это кажется неестественным.
— Значит, это вас озадачивает? — усмехнулся Лэтимер.
— Да. Раньше я думал, что вы в прошлом что-то натворили и боитесь показаться в Лондоне. Но я навел справки и, к своему удивлению, узнал, что это не так.
Доктор рассмеялся.
— Спасибо. — Вынув трубку, он начал набивать ее. — Я приехал в эти края наблюдать жизнь.
— Что вы имеете в виду?
— Только это. Жизнь и в особенности смерть — необычайно интересные феномены. Впрочем, есть и другие, достойные внимания, — рождение, рост, гниение, севооборот. Если вы можете указать мне лучшее место для наблюдения за ними, я отправлюсь туда. — Он закурил трубку.
— Думаю, я бы нашел это занятие очень скучным, — заметил Ригли-Белл.
— Не сомневаюсь.
— Хотя, конечно, из этих явлений состоит мир.
— В том-то и дело.
— А ваше изучение жизни, — осведомился Смитерс, — включает жизнь сипух, крикух или как их там?
— Смиткинс! — Миссис Мэтесон нарушила достаточно долгую для нее паузу. — Сейчас же перестаньте дразнить Роберта.
Доктор внимательно посмотрел на Мэтесона, который откинулся на спинку стула, полузакрыв глаза; лицо его выглядело усталым и напряженным. Казалось, он не осознавал происходящее вокруг него. Выражение лица Лэтимера внезапно стало серьезным. Он быстро подошел к старику:
— Вы неважно выглядите. Похоже, вы переутомились.
— Чепуха, — запротестовал Мэтесон, собираясь с силами. — Я в полном порядке. Просто немного устал — вот и все.
— Вы бы не хотели завтра передохнуть? — предложил Смитерс более дружелюбным тоном, чем обычно. — Или просто побездельничать полдня на первом участке возле дома? Рендел мог бы порыбачить на втором.
— Отличная идея, — подхватия Ригли-Белл. — Почему бы вам завтра не отдохнуть на первом участке? В конце концов, как только что заметила миссис Мэтесон, эти правила строги до нелепости в компании друзей. Один раз можно было бы их нарушить.
— Нет-нет, — упрямо заявил старик. — Правила есть правила. Завтра я буду ловить рыбу на втором участке.
Юфимия молча стояла позади стула мужа; на ее полных щеках играл румянец.
— Но я... мы все о вас беспокоимся, — настаивал Ригли-Белл. — Уверяю вас...
— Ерунда! Со мной все будет в порядке.
Дискуссию внезапно прервало появление Доры, по своему обыкновению тяжело дышавшей.
— Звонят по телефону из Мэнора, — сообщила она.
Юфимия подняла взгляд и открыла рот. Доктор шагнул к двери.
— Спрашивают мистера Белла, — добавила Дора.
