Бейглер взял материалы об убийстве Парнелл.
– Значит, не будем закрывать это дело?
– Нет. – Террелл набил трубку. – Я не знаю, как долго его еще продержат в больнице. Пока он там, все будет в порядке. Но если его выпустят, он может совершить еще одно убийство. Тогда мы заберем его. Такие типы большей частью повторяют свои преступления… Да, оставим это дело открытым.
Доктор Циммерман был полным, небольшого роста человеком. Его глаза за выпуклыми стеклами очков напоминали зеленые ягоды крыжовника. У него был вид спокойного, бесстрастного священника во время исповеди.
Он вошел в зал, где его ожидала Валери. Она услышала слова доктора Густава:
– Если хотите поговорить с ней наедите, пожалуйста.
Она испугалась, что операция не удалась, и лицо ее стало бледным, напряженным.
Циммерман успокаивающе улыбнулся.
– Операция прошла удачно, – объявил он. – Мне очень жаль, что это так долго продолжалось. – Он сел рядом с Валери. – Я не хочу утомлять вас медицинскими терминами, но через несколько недель ваш муж будет совершенно здоров. У него кое-что давило на мозг, и мы удалили это. Если бы это было сделано раньше, он не доставил бы вам столько хлопот.
Валери глубоко вздохнула.
– Вы в самом деле думаете, что Крис снова будет совсем нормальным?
– Да, через две недели он сможет выйти из клиники. И после этого вам было бы лучше еще некоторое время побыть вместе. Отправляйтесь в морское путешествие или на Французскую Ривьеру. Вам предстоит заново узнать друг друга. Когда вы возвратитесь, все будет забыто, и вы начнете новую жизнь.
– И вы совершенно уверены, что он больше не будет способен на насилие?
Циммерман снисходительно улыбнулся.
– Я могу понять ваш страх… Конечно, это было для вас ужасным испытанием. Но теперь все позади… Нет, вам больше не следует бояться.
Валери вспомнила залитый кровью пиджак, пепел которого давно рассеяло ветром.
Не следует бояться!..
Она уже не сомневалась, что это Крис убил ту женщину, и теперь ее тревожило, что в один прекрасный день он узнает правду…
Циммерман поднялся.
– Я спешу на самолет. Я могу вам только повторить: немного терпения – и все будет в порядке! Через две недели все это пройдет, и он снова будет совершенно нормален… Завидую вам, миссис Бэрнетт, возможность начать новую жизнь – это волнующее событие.
Он ушел и, когда Валери собиралась выйти из зала, к ней подошел доктор Густав.
– Ну, миссис Бэрнетт, вы счастливы? Послезавтра можете навестить своего мужа. Доктор Циммерман очень доволен ходом операции. Вы можете спокойно смотреть в будущее.
Что-то в его голосе насторожило Валери.
– Доктор Циммерман уверял меня, что Крис будет совсем нормальным, – сказала она. – Давление на мозг ликвидировано…
– Доктор Циммерман большой оптимист, – тихо ответил врач. – А меня радует, когда излечиваются хотя бы тридцать процентов больных… Итак, вам придется подождать две недели. Имейте в виду: многое зависит от самого пациента…
– Значит, вы не уверены, что он выздоровеет? – Валери почувствовала, как ледяная дрожь пробежала вдоль позвоночника.
– Этого я не говорил… Но мы должны подождать. Через две недели все будет ясно.
Когда Валери вернулась к своей машине, она вдруг почувствовала, что боится первого свидания с мужем…
«3 сентября.
Вот уже месяц, как Крис выписался из больницы, и с тех пор я не вела дневника. За это время не произошло никаких значительных событий, и писать положительно было не о чем. Тот толстяк, специалист по болезням мозга, сказал, что это волнующее событие – начать новую жизнь. Так ли это? Какова будет эта новая жизнь? И еще он сказал, что нам предстоит заново узнать друг друга. Он прав: Крис уже не тот человек, которого я любила и за которого выходила замуж. Я ничего не могу с собой поделать и все время думаю о той женщине. Каждый раз, когда я смотрю на его красивые руки, я вижу в них нож, которым он зарезал ее…
Я рада, что он не захотел ехать на Французскую Ривьеру. Я не решилась бы отправиться с ним в такую дальнюю поездку. К счастью, он сам предложил мне провести эти две недели в отеле «Испанский залив».
Мы живем здесь уже десять дней. Мы много плаваем, сидим на солнце и читаем (Крис все еще читает своего Диккенса). Ему известно, что я все знаю о нем. И сознание этого не дает нам обоим покоя.
Мы вежливы друг с другом, шутим, смеемся и… делаем страшные усилия жить в согласии, но я убеждена, что прежние наши отношения никогда не восстановятся.
Он говорит, что с радостью поедет в Нью-Йорк и примется за работу, но доктор Густав хочет задержать его еще на неделю. Когда он нас посещает, что бывает довольно часто, он всегда очень внимательно смотрит на Криса. Мне кажется, он не уверен в результатах операции, но прямо не говорит этого…
Вчера я провожала его к машине, а Крис смотрел на нас с террасы. Доктор Густав сказал мне, что я не должна ожидать слишком многого…
Что он под этим подразумевает?
Вечером, после его отъезда, я снова решила вести дневник. Мы с Крисом сидели на террасе, а потом он пришел ко мне в комнату и стал проявлять нежные чувства.
Впервые за два года!
Все эти два года я каждый вечер лежала в постели и ждала его. А когда он вчера зашел в мою комнату, я страшно испугалась. Он присел ко мне на кровать и взял мои руки в свои. Это прикосновение вызвало у меня тошноту. Вероятно, он догадался по выражению моего лица, какие чувства я испытываю…
Он улыбнулся мне, и я невольно подумала об улыбке Моны Лизы. Он сказал: «Я поторопился. Ты со мной намучилась. Мы должны набраться еще немного терпения».
Я почувствовала, что он разочарован и обижен.
Когда он вышел из комнаты, я расплакалась.
Теперь я знаю, что не смогу переносить его прикосновения, а тот старик назвал это «волнующим событием»…
«7 сентября.
Мы с Крисом сидели на террасе, а эта девушка спускалась по лестнице. Очаровательное создание – молодая, с золотистым загаром, с волосами цвета меди. На ней было бикини, и она двигалась с такой уверенностью, о какой я не могла и мечтать. Как она покачивала бедрами, как выпячивала грудь!
Меня охватила зависть. Она шла к своей машине и была уверена, что весь мир, включая меня и Криса, смотрит на нее с восторгом и обожанием.
– Ты заметила эту девушку? – спросил Крис. – Интересно, кто она. Ты видела, как она держит себя?
– Какую девушку? – Я прикинулась дурой. – Я никого не видела.
Он, конечно, понял, что я солгала.
Он перевернул страницу своей книги, но я заметила, что он не читает».
Наступил последний день их пребывания в отеле «Испанский залив». Валери упаковывала вещи. Завтра они вылетят в Нью-Йорк. Когда она закрывала последний чемодан, зазвонил телефон. Это был отец.
– Все в порядке, Вал?
– Да, отец. Мы летим десятичасовым самолетом.
– Хорошо, я встречу вас в аэропорту. Как чувствует себя Крис?
– Замечательно! Горит желанием взяться за работу.
– Да? Слушай, Вал, только не обманывай меня. У Криса действительно все в порядке?
– Конечно, отец. Он здоров и хочет работать.
– Ну что ж, если так… Я разговаривал об этом с Циммерманом. Он мне не понравился. Не люблю таких самоуверенных типов.
Валери закрыла глаза. Она знала по опыту, что отец большей частью бывает прав в своих оценках…
– Отец, Крис отлично себя чувствует. Не беспокойся! Завтра мы будем у тебя, и ты сам убедишься.
– А ты, Вал, как ты себя чувствуешь?
Она вдруг так разволновалась, что слезы закапали у нее из глаз и стало трудно дышать.
– Я спрашиваю, как ты себя чувствуешь? – нетерпеливо повторил Трэверс.
– Хорошо… – Она вдруг прервала начатую фразу. – Большое спасибо, что позвонил, отец, – и положила трубку.
Она поплакала, вытерла глаза и встала. Ей вдруг вспомнилось, как Крис однажды сказал ей: «Твой отец замечательный человек. Он не такой слабый парень, как я».
Крис сам предложил ей развод, и Валери понимала, что другого выхода нет. Мертвая изуродованная женщина будет вечно стоять между ними.
Да, им придется развестись. Она подумала о том, что ждет ее впереди. Конечно же, она переедет к отцу, тот будет очень рад.
Но что будет с Крисом?
Валери встала и, подойдя к окну, посмотрела вниз, на террасу.
Блондинка в бикини сидела рядом с Крисом. Она смеялась и что-то весело болтала.
Крис тоже смеялся. Он казался вполне счастливым, таким она его не видела уже два года!
Вот он встал и взял девушку за руку. Они вместе сошли с террасы и направились к морю…
Валери почувствовала, что по крайней мере для Криса новая жизнь станет волнующим событием…
Она вернулась к чемоданам и начала отдельно укладывать свои вещи.
