После ухода врача я собирался попробовать связаться с Лайзой Дин; но она позвонила сама, явно взволновав телефонистку своим именем. С должным драматизмом она разыграла глубочайшую озабоченность происшедшими событиями и рассыпалась в тщательно продуманных заверениях относительно больничных счетов, однако у нее хватило ума так все представить, будто я сердечный друг Дэны, сопровождавший ее во время короткого отпуска. Мисс Дин сообщила, что она вместе со всей своей свитой, возвращаясь на Тихоокеанское побережье, сделает остановку в пути, но пока не может с уверенностью сказать, когда и где.
В понедельник утром я получил свою одежду, оплатил больничный счет и смог провести пять минут с Дэной. На голове у нее был тюрбан из бинтов и лейкопластыря, лицо распухло и блестело, сквозь узкие щелочки одутловатых век угадывались одурманенные лекарствами глаза, губы потрескались и раздулись. Кажется, она меня узнала, потому что пожала мою руку. Но я не смог разобрать ее бормотания. Медсестра все время стояла рядом и, как только истекло время свидания, отослала меня прочь. Пришлось вернуться в отель. Во вторник я видел ее трижды – утром, днем и вечером, каждый раз по десять минут. Теперь уже она точно узнавала меня, и речь ее стала внятнее, но она не имела представления, что с ней произошло, и, казалось, не спешила это выяснить. Бывало, что посреди какой-нибудь невнятной фразы она вдруг отключалась и засыпала, но ей действительно нравилось, что я держу ее руку.
* * *
Во вторник, в полночь, меня разбудил телефонный звонок, и незнакомый извиняющийся юношеский голос сообщил мне, что Лайза Дин находится в своих апартаментах в лучшем отеле города и желает видеть меня прямо сейчас. Я попросил его передать Лайзе Дин, чтобы она убиралась к черту, и повесил трубку. Затем, поколебавшись, снова снял ее и попросил телефонистку на коммутаторе «Холлмарка» оставить меня в покое до девяти часов утра. Лайзе Дин, конечно, наплевать, что моя разбитая ключица превратила процедуру одевания в достаточно сложную проблему. А если я ей действительно нужен, она знает, где меня найти.
Прошло минут сорок, и только я заснул, как раздался резкий стук в дверь. Бормоча вполголоса всевозможные англосаксонские фразеологические обороты, я поднялся, поправил повязку и прямо в трусах потопал к двери. Вошел дородный господин в черном костюме, а вслед за ним носильщик «Холлмарка» внес багаж, который мы с Дэной отправили в Нью-Йорк и не смогли вовремя получить.
– Меня зовут Герм Лаукер, – сообщил господин с таким видом, будто делился информацией, известной каждому дураку.
Поскольку на меня это не произвело никакого впечатления, он добавил: – Из агентства. – Видимо, предполагалось, что уж это-то все объяснит.
Запустив два пальца в свои нагрудный кармашек, он извлек оттуда два хрустящих доллара, громко ими прошуршал и передал носильщику.
Герм чем-то напоминал пингвина – скорее всего, походкой. На голове у него красовался шиньон с крупной волной. Глазки напоминали прожженные сигарой дырки в гостиничном полотенце. И весь увешан золотыми украшениями. Усевшись в кресло, он отрезал золотым ножом кончик сигары и зажег ее позолоченной зажигалкой.
– Позвольте внести полную ясность относительно моей персоны, Макги. Интересы клиента – мои интересы. Не говоря уже о том, что лично я обожаю эту малышку – она ведь прямо-таки куколка. Так вот, озабочен я тем, чтобы обеспечить максимальную защиту ее интересов, а также своих и киноиндустрии в целом. – Он поднял пухлую руку, делая предостерегающий жест. – И прежде чем мы продолжим, хочу еще добавить, что у меня больной желудок и я не желаю знать больше того, что уже знаю. Я сопровождал ее в Майами, Нью-Йорке и Чикаго, и она держалась замечательно во всех отношениях. Эту девчушку любит вся Америка. Она настоящая звезда.
– В таком случае лучше бы мне узнать, что именно вам известно, дабы поберечь ваш больной желудок.
– Только то, что когда-то имел место... скажем так, неосторожный поступок: Киношная братия, мистер Макги, они все такие пылкие и страстные, и некоторые этим могут воспользоваться. И вот сейчас некий тип хочет осложнить ей жизнь. Малютка считает, что сначала вы начали решительно действовать, но затем отклонились в сторону. Много времени потратили впустую. В Нью-Йорке мы получили от вас кое-какую информацию. О некоем Сэмюэле Богене, которого тогда уже разыскивали копы. Фотографии его нет – только отпечатки пальцев. И описание внешности, которое подойдет чуть ли не к девяноста пяти тысячам человек, включая и меня. Мы расставили охранников, снабдив их этим описанием. В Нью-Йорке – ничего. В Чикаго – тоже. Никаких контактов. Насколько я понимаю, вам предлагались определенные материальные стимулы. Наша звезда нервничает, мистер Макги. Что нам сейчас требуется, так это каким-либо образом ускорить развитие событий, подвести наконец дело к развязке. Если вы сможете быстро разрешить проблему, крошка говорит, что до конца жизни вас не забудет. Я-то знать не желаю ваших дел, уж поверьте.
Помолчав, я сказал:
– Я тут продумал одну идейку.
– Ну и?..
– Хотел сам принять участие в ее осуществлении, но в данный момент я не в лучшей форме.
– Это заметно.
– Успех будет зависеть от точности исполнения. Могли бы вы назначить время ее прилета в Лос-Анджелес и широко разрекламировать его в окрестностях Лос-Анджелеса?
– Ну, естественно. Это традиционный ритуал.
– У человека, преследующего ее, психика не в порядке. Думаю, что, за исключением одной поездки в Вегас, он все время торчит в районе Лос-Анджелеса. Возможно, он приедет в аэропорт или будет ждать поблизости от ее дома. Я не знаю, что у него на уме – деньги или убийство. Не исключено, что он и сам не знает, чего хочет.
– Ради Бога, поскорее. А то у меня колики начинаются.
– Вам придется кое-что предпринять, мистер Лаукер. Мы ведь не хотим подвергать нашу звезду опасности. Сможете подобрать подходящего двойника?
– Без проблем. С такой же фигурой, волосы перекрасить, одеть соответственно, темные очки, грим, и кратко проинструктировать насчет манер и походки? Посижу десять минут на телефоне и отыщу подходящую дамочку, будьте уверены.
– Но и ее тоже надо максимально обезопасить.
– Я настою на этом.
– И еще один деликатный момент, мистер Лаукер. Если этого Богена схватят, копы уже минуты через три будут знать, под каким именем он проживает и где. Кое-кому надо быть наготове и действовать очень быстро. По этому адресу наверняка находятся кое-какие предметы, которые следует уничтожить, иначе карьера вашей звезды вылетит в трубу. Так что вам придется проявить смекалку и ловкость. Речь идет о фотографиях, Герм. Запечатлевших вашу любимую звезду в... скажем, в цирке. В массовых сценах. Если они выплывут, возможно, это и не так уж ей навредит, но только до тех пор, пока она пользуется кассовым успехом. Но две неудачные картины подряд – и с помощью этих снимков на Лайзе Дин можно смело ставить крест.
Он поднялся и принялся на цыпочках расхаживать по комнате, поглаживая свой живот и тихо постанывая. Слишком много в нем было живота – свисал, как у пингвина, от подбородка до колен.
– Каким образом мы добудем эти снимки? – спросил он, обращаясь скорее не ко мне, а к самому себе.
– Найдете ловкого адвоката и обвините Богена в краже фотографий кинозвезды. Конфискуете их для установления тождества, вернете ей, чтобы она их уничтожила, а адвокату вручите внушительную сумму на взятки, если это понадобится. Черт возьми, мне ли вас учить, что вам, впервой делать маленькие подарки?
Он изучающе смотрел на меня.
– Мне знакомо ваше лицо, может такое быть? Мы в Риме не виделись?
– Нет.
– Я не успокоюсь, пока не вспомню. Ладно, потом. А дело это мы провернем. – Он достал пачку денег и отсчитал мне тысячу долларов. – Она сказала, на расходы. В квитанции-то сможете расписаться?
С горем пополам я это осилил. Пожелав мне всего доброго, он удалился с желчным видом.
На следующее утро Дэна была не слишком общительна. Когда я вышел из ее палаты, путь мне преградила старшая медсестра. С очень забавным выражением лица – словно она только что обнаружила, что если как следует помашет руками, то взлетит.
– Ее приходила навестить Лайза Дин!
– Дэна тогда была в сознании?
– Ох нет. Мисс Дин была так потрясена. И так расстроена! Мне кажется, у нее очень доброе сердце.
– Да, по всей вероятности.
– А это она оставила для вас, сэр.
Идя по коридору, я вскрыл письмо одной рукой. Плотная голубая бумага, сильно надушенная. Ползущие строчки с левым уклоном, синие чернила. «Мне необходимо с вами увидеться. Пожалуйста. Л.»
Я доехал до отеля на такси. Простите, сказал портье, но такая здесь не регистрировалась, сэр. Я назвал ему свое имя. О да, конечно, сэр. Поднимайтесь, сэр. Она занимает левое крыло на четвертом этаже. Какой-то тип, судя по виду – коп, охранял вход в это крыло. Бегло глянув на повязку, он произнес мою фамилию с вопросительной интонацией. И добавил: «Последняя дверь направо».