Слева от меня в аллее блеснул слабый свет, я инстинктивно откинул голову влево, сообразив, что это отблеск от хромированных частей машины.
Я ошибся в расчете.
Полученный сзади удар по черепу был очень сильным, но, к сожалению, я не потерял полностью сознания. Тогда бы я не почувствовал боли от удара лицом об асфальт, пинков сапогом под ребра и второго сокрушительного удара по голове.
Во всяком случае, мне удалось выяснить, что они действовали вдвоем, так как один человек не мог бы меня колотить одновременно в разных местах практически без перерыва.
Я сидел в темной аллее, осторожно потирая себе голову, меня мутило от мерзкого запаха помойки. Я старался погасить гнев, но он почему-то становился все сильнее, однако мне удалось все-таки приглушить его на время, хотя я чувствовал, что он не исчез и вспыхнет с новой силой, когда придет время.
Через несколько минут, а может и полчаса я почувствовал себя значительно лучше и даже подумал, что если постараюсь, то смогу сдвинуться с места. Я попробовал подтянуться к стене, при этом моя рука попала во что-то липкое на асфальте. На какое-то мгновение меня охватил ужас при мысли, что это лужа моей крови, потом до меня дошло, что эти мерзавцы оставили меня полумертвого без сознания, и в довершение вывернули на меня бачок с отбросами. Даже если бы они этого не сделали, я бы их никогда не забыл.
Когда звуки в моей голове прекратились, я все же дотянулся до стены и прислонился спиной к неровным кирпичам, думая о том, что все время, пока я разговаривал с Дж. Харрисоном Бингом сегодня в начале вечера, у меня было чувство, что он чего-то не договаривает. Я даже сказал ему об этом, но он стал клясться и божиться, что выложил мне решительно все.
Вот так он заявил. А теперь я сидел в этой проклятой аллее, голова у меня шла кругом, во-первых, потому, что она у меня безумно болела, а во-вторых, я не знал, каково истинное положение вещей. И к тому же я чувствовал, что в этом деле что-то пахнет куда более скверно, чем помои.
Светящиеся стрелки моих часов сказали мне, что уже шел третий час ночи, клуб был закрыт. Я все же поблуждал в темноте, постучал в дверь в надежде, что меня впустят, но не тут-то было. Я не знал, где находится Лоррейн и где ее можно найти, поэтому отправился к себе домой с тем, что утром непременно повидаюсь с ней, хотя сейчас чувствовал себя настолько дурно, что не был уверен, дотяну ли я до утра.
Доктор Пол Энсон, квартира которого находилась через две двери от моих трех комнат на третьем этаже отеля “Спартанский”, мрачно сказал:
— В следующий раз пусть уж тебя убьют. Завтра у меня операционный день, мне нужно выспаться.
Но все же он тщательно меня осмотрел и сообщил, что к его величайшему изумлению я практически цел и останусь жить. После этого я пошел к себе.
Первым делом я накормил своих рыбок в двух больших аквариумах, потом пошел на кухню и смешал себе крепкое питье, вылил половину сразу себе в горло, со второй вернулся в гостиную. Вытянувшись на спине на огромном диване, я схватил трубку и поставил телефон себе на живот.
Теперь, когда у меня было время расслабиться и все обдумать, я пришел к выводу, что, хотя мне необходимо будет свести счеты с этими типами, это были уже личные проблемы, которые шли после дела. Поэтому я заказал телефонный разговор с Лас-Вегасом. Прежде всего мне нужно было убедиться, что детектив Вильям Картер не сидит, напившись до чертиков, в тамошнем баре.
Через некоторое время меня соединили с дежурным администратором отеля. Даже по телефону я смог почувствовать цвета, краски, огонь и веселье, которыми были наполнены две мои прежние поездки в этот город. Эти воспоминания были настолько живы, что я почувствовал себя значительно лучше.
Я узнал, что Картер вообще не воспользовался своей комнатой, а теперь его нигде не могут разыскать.
— Так он не выписался?
— Нет. У нас остался его счет. Он сюда прибыл восьмого, как вы сказали, на неопределенный срок.
— О'кей. Большое спасибо. Теперь еще один вопрос, я буду в Лас-Вегасе завтра или, точнее, сегодня в самом конце дня. Я хотел бы забронировать номер на...
Он прервал меня:
— Очень сожалею, сэр, мест нет.
— Да? Сегодня четверг, не так ли?
— Боюсь, что в городе уже все занято. Это же начало Недели Эльдорадо, от четверга до воскресенья вечером.
Все ясно. Лас-Вегас, который и без того не отличается благонравием, будет буйствовать, петь, плясать, веселиться и пить. У меня было столько же шансов найти себе там хорошую комнату, как выйти завтра из дома без синяков и шишек.
Я с минуту подумал о своих знакомых в Вегасе. У меня их было много, но лишь одного человека я мог причислить к хорошим друзьям. Я спросил:
— Скажите, у вас все еще работает барменом Фредди Пауэлл?
Голос клерка зазвучал чуть оживленнее:
— Точно. Вы знаете Фредди?
Потом он, видимо, припомнил идиотское правило не вести частные беседы с клиентами и добавил:
— Однако, он работает днем, сэр. Он сменился еще в 18 часов.
— Есть ли шанс, что он где-то поблизости? Насколько я знаю Фредди, он все еще может сидеть в баре.
Я слышал, как он хихикнул.
— Да, конечно, сэр. Но подозвать его к телефону не так-то просто...
— Да, я знаю.
Я сообщил клерку номер своего телефона и попросил его заставить Фредди позвонить мне, если он в состоянии говорить. Я добавил:
— Скажите ему, что это просит Шелл Скотт.
После этого я опустил аппарат на ковер и расслабился. Фредди могло и не быть там, но где бы он ни находился, я мог поспорить, что он занимался одной из трех вещей: сидел где-нибудь с бокалом или бутылкой, лежал в постели с женщиной, нашептывал что-то на ушко смазливой блондинке. Он был повесой, но при этом симпатичным малым.
Я познакомился с ним во время моей первой поездки в Лас-Вегас, мы с ним тогда прекрасно провели время. Так что когда я ехал туда вторично, перспектива, увидеть Фредди во многом определила мое решение.
Зазвонил телефон.
— Хэлло, Шелл? Эй ты, старый сатир. Что случилось? Впрочем, можешь не говорить. Скажи “здравствуйте” Шеллу, Анджелла. Эй, Шелл, это — Анджелла.
Она сказала, после чего я сразу же спросил, блондинка ли она.
Но мне ответил Фредди:
— Не воображай, что она слушает. Я тебя к ней не подпущу. Как дела?
Когда я объяснил ему причину своего звонка, он обещал мне сделать все, что в его силах. “Если я не найду для тебя ничего подходящего, займешь мою комнату”.
И это были не пустые слова, он был именно таким человеком — выполнял все, что обещал.
Я попросил его не особенно перетруждаться, затем добавил:
— Кое-что еще. Я приезжаю, чтобы разыскать девушку по имени Изабел Эллис. К тому же мне хотелось бы найти частного детектива по имени Вильям Картер. Этот Картер зарегистрировался в “Дезерт Инне”, но сейчас никто не знает, где он находится. Как в отношении того, чтобы немного поразнюхать, когда чуточку протрезвеешь? Если он там, может я сумею выкроить денег, и мы вместе повеселимся.
— Хорошо. Увидимся завтра, да?
— Да. Скажи Анджелле “до свидания” за меня.
Он был счастлив.
— Непременно, приятель.
Я положил трубку. Если бы мне не нужно было кое-что проверить здесь, я бы сел в машину и двинулся уже туда.
Но вместо этого я допил бокал и отправился спать. Сны у меня были то приятные, то совсем плохие.
Первое, что я сделал утром после того как принял горячий душ, который не убрал полностью боль из моих костей, и после поспешного завтрака с тостами и кофе, это я остановился перед своим письменным столом, выходя из дома. У моего клиента, как ни странно, не нашлось фотографии дочери при себе, когда он явился ко мне накануне вечером, но он обещал доставить ее и оставить на столе. Обещание он выполнил. Описание внешности дочери, услышанное от него, могло подойти к любой двадцатилетней брюнетке. На фотографии же она выглядела миловидным миниатюрным созданием с большими голубыми глазами и темными волосами, убранными наверх, коротенькой верхней губой и приятной улыбкой. Черно-белый портрет размером 8х10 был достаточно четким. Я убрал его в сумку вместе с другими вещами и отправился по тем местам, обход которых мне надо было сделать до того, как ехать в Лас-Вегас.
Бинг сказал, что его дочь венчалась с неким Гарвеем Эллисом здесь, в Лос-Анджелесе, и что хотя они не развелись, но жили порознь. “Гарвей Эллис бросил Изабел”, — сказал мне Бинг и скривился. Он не имеет представления, где находится этот человек. Поскольку он говорил об этой истории весьма неохотно, я не стал на него наседать. Отправился в дом 220 по Норд Бродвей, где помещался архив актов гражданского состояния, просмотрел папки с копиями свидетельств о браках, нашел документы Гарвея Эллиса и Изабел Бинг и велел срочно их перефотографировать. Мне сообщили, что я был уже вторым человеком за неделю, обратившимся сюда по данному вопросу. Видимо, Картер, как и я, понимал, сколько полезного может дать брачная карточка.
