Опытный оперативник, мысленно разложив все полученные из различных источников сведения по полочкам, проанализировал их и решил действовать. Не возить же ему всю оставшуюся жизнь экстравагантных дам, типа директорской жены. Он разработал хитроумный план внедрения в окружение Косаря и начал его осуществление. С опытом и навыками бывшего комитетчика, соединенными с умом, авторитетом и наличными силами старого вора в законе, они совместными усилиями завоюют этот город. И станут его полноправными хозяевами. Так просчитал Авдеев…
Минут через двадцать его позвали в дом. Косарь сидел за широким дубовым столом. Рядом стоял худощавый и высокий Клыч, а возле двери — два дюжих охранника.
Старик жестом отправил их за дверь и остановил на пришедшем немигающий взгляд.
— Кто такой? — спросил он коротко, — какой масти?
— Не из блатных, — так же коротко ответил Авдеев.
— Вижу, присаживайся, и все мне — как на духу. Кто я, знаешь?
— Наслышан.
Авдеев поведал про свои приключения почти без утайки. Косарь слушал внимательно, не перебивая.
— Комитетчик, говоришь… — старик хмыкнул и сделал паузу. — Там и драться наловчился?
— Там, — подтвердил Авдеев, — и не только драться.
— Ну, расскажи, что еще могешь.
Чувствовалось, что старый вор заинтересовался. Он задавал вразумительные вопросы, удовлетворенно кивал, слушая ответы, иногда замирал, размышляя.
— С оперативной работой знаком?
— Да. Могу рассказать про схемы разработки криминальных групп. Знаю, как отслеживаются связи, и внедряется агентура.
— Про подлянки ментовские?
— Есть специальные стандартные схемы, провоцирующие различные ситуации… Есть разработки по оперативным экспериментам… Есть визуальный и слуховой контроль за разрабатываемыми… Есть специальные модели искусственного создания доказательств вины в необходимых случаях… Есть различные спецсредства, позволяющие…
— Ладно, вижу, сечешь… Позже побалакаем подробней.
Он сделает паузу и задумался.
— Вот что, — подытожил, наконец, Косарь, — мусоров на дух не переношу, никогда не вязался с ними, хотя и предлагали. Не в смысле — стукачом. А чтоб зону держал. Им же хлопот меньше. Срок скостить обещали. А, я, из принципа, рога мочил…
Увидев недоумевающий взгляд, пояснил:
— Ну, значит, от звонка — до звонка, то есть, срок свой мотал полностью — по приговору…
Авторитет пожевал губами, и уточнил:
— За что и сидел на белом лебеде, да во Всесоюзном буре тянул.
Авдеев вновь удивленно вскинул глаза, но вор этого не заметил, уставясь в какую-то невидимую точку в углу.
Позже Авдеев узнал, что «сидеть на белом лебеде» — это создание администрацией исправительно-трудовых учреждений жесточайших условий содержания ворам, находящимися в отрицаловке, то есть отрицавшим все, кроме воровского закона.
— А с костоломами, так гэбэшников у нас кличут, сталкиваться не приходилось. Ну, да ты же — бывший, и для них уже как бы опущенный. Я таких повидал. Конченый народ… Многое я повидал, хоть и скитался всю жизнь по зонам… Да и жизнь уже не та…
Косарь сокрушенно покачал головой.
— И не те сейчас времена. Не те, — Косарь протяжно вздохнул, — шакалье, да бакланы одни кругом. Толковых людей не хватает. Встрял сейчас в попадалово… — и вновь, уловив недоумение собеседника, пояснил, — по-вашему: попал в сложную ситуацию. А помочь, подсказать и некому.
Некоторое время он помолчал, а затем произнес, — вижу пользу в тебе. Башли положу хорошие, не обижу. Побудь у меня в советчиках, а там посмотрим. Прибиться тебе все равно не к кому. Не мужиковское это дело — бабам прислуживать.
— Слишком неожиданно это, — сделал огорошенный вид Авдеев, — помозговать бы надо.
А в душе ликовал: сработал план, сработал… Не зря столько лет учили.
— Сколько думать будешь?
— Ну, день хотя бы.
Старик громко позвал:
— Клыч!
Тот сразу открыл дверь.
— Иди, чифирни с ним полчасика и приведешь назад, — и Авдееву, с угрозой, — хватит с тебя и полчаса.
А вслед проворчал:
— Тоже философ нашелся — думать…
Авдеев и Клыч вышли.
— Я согласен, — произнес Авдеев, вновь через некоторое время сидя перед Косарем. — Деваться мне, действительно, некуда.
— Не зря тебя за умного держал, — старик выщерил зубы, изображая улыбку, — иначе отправился бы ты у меня раков кормить. Верно, Клыч?
Тот подобострастно захехекал.
— А тебе зваться отныне Авдеем. Кликуха знатная. Сидел я с одним в Северлаге…
Так бывший майор ФСБ стал членом организованной преступной группировки.
Около полутора месяцев Авдей околачивался «при штабе», как он называл свое неопределенное положение. В какую-либо бандитскую структуру, типа бригады, его не зачисляли, ничего преступного совершить не довелось, и никаким советчиком или советником самого Косаря он не был, и не считался. Главу преступного клана он вообще видел за это время два-три раза, да и то — издали.
Но Авдей не унывал. Он понимал, что в отношении чужака, бывшего фээсбешника, проводится подробная проверка. Наверняка, человек, или люди Косаря отправились в областной центр и там, по своим каналам, наводили справки об обстоятельствах его увольнения из ФСБ. Версия о засланном казачке, о подсадке из конторы должна была быть у них, если не первой, то, уж точно, второй.
Жил он теперь постоянно в домике, расположенном на территории фирмы, вместе с охраной, никуда не отлучаясь. Кушал, играл в карты и домино, смотрел телевизор. И постепенно все к нему привыкли, а он, освоив воровской жаргон, также становился для них своим.
* * *
Домик, в котором жил Авдей вместе с другими охранниками, располагался на территории строительной фирмы. И этим утром, как обычно, он в тренировочных брюках, обнаженный до пояса, делал зарядку на площадке возле домика.
Из домика, зевая, выполз громила, похожий на жирного откормленного карася. Весом он был, без малого, центнера полтора, ростом — чуть выше среднего, и с лицом, которое в литературе принято называть харей. Глаза громилы были выпучены, как у рыбы. На плече синела наколка в виде дикого кабана.
Проходя мимо Авдея, громила как бы шутливо ткнул его кулачищем под ребро. Авдей от неожиданности потерял равновесие и едва удержался на ногах.
— Полегче, Карась, — предупредил он.
— Принято, — процедил сквозь зубы громила и толкнул его рукой в плечо, — вот тебе полегче.
Авдей подобрался, собираясь достойно ответить на выходку, но заметил, что из домика вышел второй громила, не уступающий Карасю в кондиции.
— Что, Карась, — жизнерадостно закричал тот, — новичок тебя обижает? Подмога нужна?
— Сам справлюсь, Хвощ.
Карась, набычившись, стоял напротив Авдея и вызывающе поглядывал на него.
Авдей сдержался и, отступив на пару шагов в строну, продолжил гимнастические упражнения.
Карась сел на скамеечку и закурил.
К Авдею подошел Хвощ. Поравнявшись с Авдеем, он поджал одну ногу и, подпрыгивая на месте на другой ноге, выставил вперед жирное плечо.
— Пободаемся? — предложил Хвощ с насмешкой, — а то руками впустую махаешь…
— О, сделаем русское сумо! — подхватился со скамейки Карась.
Он взял валяющийся неподалеку кусок рейки и очертил вокруг них на земле неровную окружность диаметром метра в три.
— Кто вышел за пределы круга или опустил вторую ногу, тот побежден, — объявил Карась, — а я — на победителя.
Из домика вышли другие охранники и окружили их, предвкушая интересное зрелище.
Вес у Авдея почти в два раза меньше, но отказаться он не мог — западло.
Он также выставил плечо и начал прыгать на одной ноге. Противники столкнулись плечами. Несмотря на значительное превосходство в весе, Хвощ был неповоротлив. Авдей старался избегать прямых фронтовых столкновений и совершал толчки по боковым поверхностям плеча соперника, сам же легко уклонялся от выпадов противника. Толчки Хвоща, то промазывали, то касались плеча Авдея уже на излете, не принося существенного результата. Хвоща от напряжения уже стало шатать, с его лица потек пот, но он упорно лез вперед, надеясь победить за счет массы.
Выпихнуть за пределы круга такую тушу было трудно, и Авдей пустился на хитрость. Распалив противника точными безответными толчками, он сделал вид, что собирается нанести сильный решающий толчок. Авдей быстро наклонил тело вперед и, высоко подпрыгивая, устремился плечом на плечо Хвоща. Тот поспешно прыгнул навстречу. И тут, в последний момент, Авдей резко отклонил свое плечо. Противник, встретив перед собой пустоту, пролетел мимо. Приземляясь, Хвощ зацепился ногой за ногу Авдея, потерял равновесие и грохнулся на землю, поднимая клубы пыли.
— А, ты подножки ставить… — он вскочил на ноги и, сжимая кулаки, двинулся к Авдею.
