— Как долго вы сидели в той комнатушке?
— Минут десять, может, пятнадцать.
— Как выглядел этот бандит?
— Щуплый, худой…
— Какого роста?
— Примерно, как вы. Может, немного ниже.
— Видимо, метр шестьдесят пять. А сколько он мог весить?
— Да разве я знаю?.. Пожалуй, чуть больше пятидесяти килограммов.
— Сколько лет ему было?
— Не больше двадцати двух–двадцати трех.
— Но, папа, — запротестовала Филлис. — Ему, наверное, было тридцать или чуть меньше.
— А вы как бы оценили его возраст? — обратился я к миссис Топлин.
— Сказала бы, что ему лет двадцать пять.
— А вы? — спросил я служанку.
— Не знаю, мистер, но наверняка он не был старым.
— Волосы? Светлые, темные?
— Блондин, — ответил Топлин. — Он был небритым, с желтой щетиной.
— Скорее с рыжей, — поправила Филлис.
— Может быть, но не с темной.
— А цвет глаз?
— Не знаю. Его шапка была надвинута на лоб. Впечатление было такое, будто глаза темные, но, может быть, это потому, что их затенял козырек.
— А как бы вы описали видную часть лица?
— Подбородок узкий, бледный… Но я мало что мог разглядеть. Воротник плаща был поднят, да еще эта шапка, надвинутая на глаза.
— Как он был одет?
— Темно–синяя шапка, темно–синий плащ, черные ботинки, черные перчатки… Шелковые!
— Одежда приличная или скверная?
— Все выглядело дешевым и было ужасно измято.
— Какой револьвер у него был? Филлис Топлин опередила отца.
— Папа и Хильда называют это револьвером. Но это был пистолет тридцать восьмого калибра.
— Узнали бы вы этого человека, если бы увидели его?
— Да! — В этом они были единодушны.
— Я должен иметь подробный список всего, что он забрал, с точным и детальным описанием каждого предмета, ценой, которую вы за него заплатили, а также сведениями о том, где и приблизительно когда каждая вещь куплена.
Через полчаса список был готов.
— Вы знаете, в какой квартире проживает мисс Эвелет? — спросил я, протягивая руку за шляпой.
— Квартира 702. Два этажа над нами.
Я поднялся наверх и нажал кнопку звонка.
Дверь открыла девушка лет двадцати с небольшим; ее нос был заклеен пластырем. У нее были приятные карие глаза, темные волосы и спортивная фигура.
— Мисс Эвелет?
— Да.
— Я из страхового общества, в котором были застрахованы драгоценности семьи Топлинов. Собираю информацию, касающуюся нападения.
Она коснулась своего заклеенного носа и меланхолично улыбнулась.
— Это часть информации, которую я могу вам предоставить.
— Как это произошло?
— Это наказание за то, что я женщина. Забыла, что надлежит присматривать за своим носом. Но вас интересует, видимо, то, что я могу сказать об этом хулигане? Так вот, вчера я услышала звонок примерно за две минуты до девяти. Как только я открыла дверь, он приставил пистолет к моей груди и скомандовал: “В квартиру, малютка!”. Я не колебалась, впустила его моментально, а он захлопнул за собой дверь ногой. “Где здесь пожарная лестница?” — спросил он. Из моих окон нельзя выйти ни на одну пожарную лестницу, сказала я ему, но он мне не поверил на слово. Толкая меня перед собой к каждому окну по очереди, но лестницы, конечно, не обнаружил. Начал на меня злиться, как будто в этом была моя вина. Мне надоели прозвища, которыми он меня забрасывал, а выглядел он таким сморчком, что я подумала, что мне удастся его обезвредить. Ну что ж, оказалось, что несмотря ни на что самец в природе всегда берет верх. Попросту говоря, он трахнул меня по носу и оставил там, где я свалилась. Удар оглушил меня, но полностью сознания я не потеряла. Но когда я поднялась, его уже не было. Я выбежала на лестницу и вывалилась прямо на полицейских. Выплакала им свою печальную историю, а они рассказали мне о нападении на Топлинов. Двое вошли со мной в квартиру и обыскали все закоулки. Я, собственно, не видела, как он выходил, а потому мы подумали, что он может быть настолько хитер, чтобы затаиться где–нибудь и ждать, когда пройдет буря. Но у меня они не нашли его.
— Как вы полагаете, сколько времени прошло с того момента, когда он вас оглушил, до того, как вы выбежали на лестничную площадку?
— Ну… может, пять минут. А может, меньше.
— Как выглядел бандит?
— Маленький, ниже меня. С двухдневной светлой щетиной на лице. В потертом темно–синем плаще и черных перчатках из материи.
— Сколько ему могло быть лет?
— Молодой. Щетина у него была редкая, неровная… и лицо мальчишеское.
— Вы не заметили цвет глаз?
— Голубые. Пряди волос, торчавшие из–под шапки, были светлые, почти белые.
— А какой у него был голос?
— Низкий, бас. Хотя он мог, разумеется, голос изменить.
— Вы узнали бы его, если бы увидели?
— Ну, разумеется! — Она осторожно прикоснулась пальцем к своему заклеенному носу.
— Если не я, то мой нос унюхает его за милю.
Выйдя из квартиры мисс Эвелет, я съехал на лифте на первый этаж к дежурке, где застал смотрителя Макбирни с женой. Она была костлявая маленькая женщина со сжатыми губами и острым носом мегеры; он — высокий и плечистый, с рыжими волосами и усами, красным лицом и веселыми водянисто–голубыми глазами. Парень выглядел добродушным увальнем. Цедя слова, он начал рассказывать о нападении.
— Я как раз сменил прокладку на четвертом этаже, когда услышал выстрел. Я вышел посмотреть, что происходит, и оказался возле двери Топлинов именно тогда, когда этот оттуда вылетел. Мы увидели друг друга, и он тут же прицелился в меня из своей пукалки. Но и я не такой дурак, чтобы пробовать какие–нибудь штучки, я только прикрыл голову и дал деру, чтобы он в меня не попал. Я слышал, как он мчится наверх, поднял голову и увидел, как он свернул с пятого этажа на шестой. Я не гнался за ним. У меня не было никакого оружия, и я думал, что мы и так его достанем. В этом доме можно выбраться на соседнюю крышу с четвертого этажа, в крайнем случае — с пятого, но не с высших. А Топлины живут на пятом, вот я и подумал, что эта сволочь в наших руках. Если человек стоит перед лифтом, он видит и парадную и черную лестницу. Поэтому я позвонил лифтеру — Амброуз его имя, — приказал ему включить сигнал тревоги, а потом бежать за дом и следить за пожарными лестницами, пока не прибудет полиция. Через минуту или две прилетела моя жена с револьвером и говорит, что Мартинес — это, стало быть, брат Амброуза, который обслуживает телефонный коммутатор и следит за входной дверью, — позвонил в полицию. И одну, и другую лестницы я видел, как на ладони, и парень не спустился ни по одной из них. Через пару минут явилась куча копов из отделения на Ричмонд–стрит. Они освободили Топлинов из чулана, в котором тот подонок их запер, и принялись обыскивать дом. Тут как раз вылетела на лестницу мисс Эвелет, лицо и платье у нее были в крови… Она сказала, что бандит был в ее квартире. Вот мы и подумали, что там мы его и сцапаем, но нет. Мы перетрясли каждый закоулок во всех квартирах. Парень исчез, как камфора.
— Ясно, что исчез! — язвительно заметила Макбирни. — Если бы ты только…
— Знаю, знаю, — прервал ее смотритель снисходительным тоном человека, привыкшего считать брюзжание супруги составной частью семейной жизни. — Если бы я изобразил героя и бросился на него, чтобы заработать пулю! Не так я глуп, чтобы лежать с простреленной ногой, как тот старый Топлин, или ходить с расквашенным носом, как эта Бланш Эвелет. У меня достаточно ума в голове, чтобы знать, когда следует поджать хвост. Я и не подумаю бросаться на парня, если у него в руке пушка.
— Ну, да! Уж ты не сделаешь ничего, что бы…
Эти супружеские препирательства ни к чему не приводили, поэтому я прервал их вопросом, адресованным к женщине:
— Кто является самым новым жильцом в доме?
— Семейство Джеральдов. Они въехали позавчера.
— В какую квартиру?
— В 704. Рядом с мисс Эвелет.
— А кто эти Джеральды?
— Они приехали из Бостона. Он говорит, что будет организовывать здесь филиал какой–то промышленной фирмы. Ему не меньше пятидесяти лет, и выглядит он так, будто у него несварение желудка.
— И переехал сюда он только с женой?
— Да. Она тоже слабенькая. Год или два провела в санатории.
— А перед ними кто снял квартиру?
— Мистер Хитон, квартира 525. Вселился две недели назад, но сейчас его здесь нет. Он выехал три дня назад в Лос—Анджелес. Сказал, что вернется дней через десять–двенадцать.
— Как он выглядит и чем занимается?
— Работает в каком–то театральном агентстве. Он полный, краснолицый.
— А кто вселился перед ним?
— Мисс Эвелет. Она живет здесь около месяца.
— А кто был перед ней?
— Семейство Уогенеров из квартиры 923. Вот уже почти два месяца, как они здесь живут.
— Что это за люди?
