Поэтому я налил бренди в коньячный бокал и устроился в кресле, чтобы насладиться напитком. Когда я выпил всего лишь половину, зазвонил телефон.
— Мистер Донован? — приглушенно и хрипло прозвучал знакомый голос.
— Это Муара Стевенс?
— Карл Медден хотел бы встретиться с вами. Говорит, дело неотложное.
— Но меня могут убить, — сообщил я ей.
— Не сегодня, — возразила она. — В людных местах встреч больше не будет. Вы встретитесь наедине в хорошо защищенном месте.
— Например, где?
— На частной квартире на крыше жилого здания у Ист-Ривер, — ответила она. — Туда никто не сможет проникнуть, если только этого не захочет сам Карл. — И дала мне адрес.
— А вы будете там? — спросил я ее.
— Разве это имеет значение?
— Хочу, чтобы вы присутствовали, — сказал я. — Хочу, чтобы дверь мне открыли вы. В противном случае я не приду.
— Я и не думала, что мое роковое обаяние так околдовало вас, мистер Донован, — сухо отозвалась она.
— Хочу находиться там в компании заложницы, — объяснил я. — Если появится даже намек на подвох, вы погибнете первой.
— Ну и нахал! — Наступило молчание, продолжавшееся секунд пять, а когда она заговорила снова, ее голос прозвучал как-то безлико, невыразительно. — Я там буду, — пообещала она и повесила трубку.
Я загнал новую обойму в свой «вальтер», снял пистолет с предохранителя, оттянул затвор назад, потом отпустил его и опять поставил предохранитель на прежнее место. Теперь стоит спустить курок двойного действия, и оружие выстрелит. Как сказал Хикс, сэкономит ту самую лишнюю секунду, способную внести дьявольскую разницу при перестрелке. Потом вложил пистолет в кобуру на поясе и допил свой бренди. Я уже почти подошел к двери, когда вспомнил про Тамару. Мне показалось как-то некрасиво покидать ее, не попрощавшись, поэтому, вернувшись, я прошел в спальню.
Когда Тамара услышала, что я вошел в комнату, все ее тело задергалось в предвкушении. Лицом она зарылась в подушки, длинные светлые волосы веером рассыпались по плечам. Округлые полушария ее ягодиц белели в мягком освещении настольной лампы с абажуром, ноги были широко раздвинуты, обнажая потрясающую бахрому мягких кудрявых волос в верхней части треугольника между ногами. Я смачно шлепнул ее по правой ягодице, и она вскрикнула с напускным ужасом, пока ягодица продолжала колыхаться. Потом не менее звонко я влепил ей по левой половинке.
— Спасибо! — прошептала она. — Пожалуйста, господин! Я не могу выносить больше эту муку!
Беда Тамары заключалась в том, что ее фантазии не имели литературного оформления. Абсолютно никакого. Я серьезно задумывался над тем, чтобы нанять сценариста, который придумал бы для нее более увлекательный диалог, но, подозреваю, что она и нужные-то слова хорошенько запомнить не сумеет.
— Даже это жестокое наказание, которому я подверг тебя, не искупает всего, чего ты заслуживаешь, рабыня, — торжественно произнес я. — Прямо сейчас мой главный евнух уже готовит плетку с мелкими стальными зубчиками. Когда она будет готова, я возвращусь и спущу с тебя шкуру.
— О нет, только не это! — Все ее тело скорчилось в экстазе.
— Думай о плетке с мелкими стальными зубчиками, — посоветовал я. — Когда я вернусь, ты испытаешь невыносимую агонию!
Я вышел из комнаты и тихо прикрыл дверь под ее счастливые всхлипывания, в надежде, что при определенной удаче размышлений об этой новой фантазии ей хватит до самого моего возвращения.
Жилой квартал находился на восьмидесятых улицах. Элегантные здания расположились прямо возле воды Ист-Ривер. Я поднялся в медленно ползущем лифте на восемнадцатый этаж. Лифтер показался мне необычайно старым, и, пока я думал об этом, двери лифта неожиданно раскрылись, на площадке меня поджидала Муара Стевенс. Свои черные волосы она зачесала прямо назад, так что они плотно прилегали к голове. Длинное черное шелковое платье, словно футляр, облегало ее фигуру до колен и было полупрозрачным. Четко обрисовывались налитые груди, а соски вот-вот готовы были прорвать тонкий шелк. Она высокомерно, как и в прошлый раз, держала голову; то же сквозило и в презрительном изгибе ее пухлой нижней губы. В какое-то мгновение я пожалел, что не заказал у моего старшего евнуха не один, а пару хлыстов с небольшими металлическими зубчиками.
— Я подумала, что вас, возможно, придется подбодрить, мистер Донован, — с ходу заявила она. — Как видите, здесь нет никакого скрытого оружия.
— Не сказал бы этого, — засомневался я.
— Вы всегда так прямолинейны? — Она вздохнула. — Впрочем, полагаю, с вашими деньгами можно не волноваться.
Она повернулась ко мне спиной и пошла вперед, заставив меня тем самым закрывать входную дверь. Я догнал ее в конце прихожей, выложенной широкими плитками.
— Карл ждет вас в библиотеке, — объявила она. — Хотите, чтобы я вошла туда первая?
— Пожалуйста, — любезно попросил я.
Она отворила дверь и вошла; я следовал за ней по пятам. Как она и говорила, мы оказались в библиотеке — довольно приятной квадратной комнате со стенами, уставленными полками с книгами. За письменным столом с кожаным покрытием сидел мужчина, который, по-видимому, и являлся Карлом Медденом. Кроме нас троих, тут никого больше не было, однако я постарался убедиться в этом. Там просто не нашлось бы места, где бы мог спрятаться еще кто-то.
Медден оказался здоровенным парнем, и его костюм не мог скрыть мускулов, которые где только не выпирали. Густые черные вьющиеся волосы редели посередине головы, а роскошные усы как бы компенсировали недостаток шевелюры. Леденяще голубые глаза, глубоко посаженные на обветренном лице цвета неполированного красного дерева, привлекали внимание, а большой рот закрывали толстые губы; они казались влажными.
— Садитесь, мистер Донован, — предложил Медден низким басом.
Я сел в ближайшее кожаное кресло и некоторое время чувствовал себя напряженно.
— Думаю, что я вам больше не нужна, — произнесла брюнетка скучающим голосом.
— Вы недооцениваете своего рокового обаяния, — заметил я и кивнул на другое кожаное кресло. — Присаживайтесь, мисс.
Она, крепко сжав губы, села и посмотрела на меня убийственным взглядом.
— Вы финансировали набор наемников и оплатили поставку им оружия для боевых действий, мистер Донован, — произнес ровным голосом Медден. — Вы даже лично доставляли этот груз. Но их накрыли.
— Я слышал об этом, — отозвался я.
— Нас было тридцать, — продолжал он, — а осталось в живых только пятеро.
— У вас опасная профессия, мистер Медден, — заметил я. — Обратитесь в любую страховую компанию, и вам это подтвердят.
— Мы все жаждали мести, — продолжил он. — И сильнее всех — де Плесси. Но потом двое остыли и передумали. Таким образом, осталось трое.
— К вашей арифметике не придерешься, мистер Медден, — съязвил я.
На мгновение его глаза зло засверкали.
— Не принуждайте меня передумать теперь, когда я зашел так далеко! — В его голосе чувствовалась угроза. — Де Плесси тщательно готовил план мести — реальный, подробный план — против вас, мистер Донован. А теперь он практически приступил к его осуществлению.
— Вы тоже фигурируете в нем? — спросил я.
Он медленно покачал головой.
— Я принадлежу к тем, кто передумал, — ответил он.
— Что же вами руководит? Милосердие?
— Простая арифметика, — объяснил он. — Вы же сами признали, мистер Донован, что я силен в этом. И что мне перепадет, если я помогу им отомстить вам?
— Вам лучше известно.
— Если хорошенько подумать, то много не перепадет, — пожал он плечами. — Особенно если иметь в виду лично вас, мистер Донован. Даже если вы погибнете, мне ничего не светит. А если останетесь в живых…
— А! — воскликнул я; будто догадываясь о чем-то. — Вы пытаетесь что-то подсунуть мне, мистер Медден?
— Я пошел на большой риск, — продолжал он, — когда выступил против них, подвергая свою жизнь такой же опасности, в какой оказались вы теперь. И они решили прикончить меня до того, как я встречусь с вами. Кстати, они уже совершили два покушения!
— Они знают, что вам известны их планы, — напомнил я. — Не внесут ли они в них изменения?
— Понятно, внесут! — кивнул Медден. — Но в них содержится один пункт, который не подлежит изменению, на нем зиждется и все остальное.
— И что же это за пункт? — поинтересовался я.
— Деньги, огромная куча денег. — Он откинулся на спинку кресла и холодно уставился на меня. — Нравится вам это или нет, мистер Донован, но, отказавшись от мести, я тем самым, с их точки зрения, объединился с вами. Поэтому теперь не осталось выбора: либо они прикончат нас обоих, либо мы укокошим их.
— И чтобы сцементировать наше партнерство, вам понадобились деньги, — резюмировал я. — И сколько же?
