Я прервал многословные объяснения Марио и показал ему фотографию.
— Эта?
— Да. Прошлый раз она была с миссис Брэдшоу. Новенькая. Я уже сказал, миссис Брэдшоу меняет их довольно часто. Эти студентки не очень-то умеют подлаживаться к ней. Что касается меня, я умею ладить с миссис Брэдшоу...
— А где она живет?
Алекс не мог сдержать волнения, и, кажется, оно начало передаваться Марио.
— Зачем она вам нужна?
— Мне нужна не она, а девушка. Она моя жена.
— Вы что, поссорились?
— Не знаю. Мне надо поговорить с ней.
Марио поднял глаза и уставился на крышу гаража.
— Моя жена бросила меня два года назад. С тех пор я толстею и толстею.
— Так где живет миссис Брэдшоу? — переспросил я.
— Футхилл-Драйв, это недалеко отсюда. Первый поворот направо. Номер дома можете посмотреть в телефонном справочнике — он там, на столе. Ее сына зовут Рой Брэдшоу.
Я поблагодарил его, и он, скользнув под «ягуар», снова улегся на коврик. Справочник лежал на обшарпанном столе под телефоном. Я открыл алфавит и прочитал: «Рой Брэдшоу, 311 Футхилл-Драйв».
— Может, стоит позвонить прямо отсюда? — сказал Алекс.
— Такие дела лучше делать с глазу на глаз.
Несмотря на близость шоссе и промышленных предприятий, окружавших Пасифик-Пойнт, город сохранял неповторимую индивидуальность. Деревья с обеих сторон обрамляли улицу, создавая ощущение повторяемости. За резными изгородями, пережившими все землетрясения, продолжали существование семейные кланы, сменялись поколения садовников, и все так же зеленели газоны.
Кипарисовая изгородь почти полностью скрывала триста одиннадцатый дом. Я развернул машину и въехал в открытые ворота, Алекс последовал за мной. Мы миновали крохотную привратницкую с зеленой дверью и жалюзи, развернулись и подъехали к белому дому в колониальном стиле.
Женщина в широкополой соломенной шляпе, подвязанной под подбородком, стояла у входа, склонившись над цветами, которые скрывали ее почти до плеч. В ее руках были садовые ножницы. Как только заглохли моторы наших машин, стало отчетливо слышно их щелканье.
Она неловко распрямилась и направилась к нам, по дороге поправляя седые волосы, выбившиеся из-под шляпы. На ней были грязные тенниски и бесформенная синяя блуза, но она несла себя с таким достоинством, словно ее тело еще помнило времена, когда оно было молодо и прекрасно. Время и излишек веса размыли черты ее лица, и только взгляд черных глаз был живым и любопытным, словно птица или зверек выглядывал из руин здания.
— Миссис Брэдшоу? — нетерпеливо спросил Алекс.
— Да, это я. Что вам угодно, джентльмены? Если вы могли заметить, я занята. — Она щелкнула ножницами. — Никому не могу доверить подстричь свои розы. Но они все равно гибнут, бедняжки — прошептала она с сожалением.
— По-моему, они прекрасны, — с энтузиазмом произнес я. — Поверьте, мы с мистером Кинкейдом очень сожалеем, что помешали вам. Но дело в том, что он потерял жену, и у нас есть все основания полагать, что она работает у вас.
— У меня? У меня работает только одна испанская чета. Мой сын, — добавила она с гордостью, — сам ведет домашние расходы.
— Разве вы не нанимали девушку водить машину?
Она улыбнулась:
— Совсем забыла о ней. Но у нее неполный рабочий день. Как же ее зовут? Молли? Долли? Никогда не могу запомнить их имена.
— Долли, — сказал я и достал фотографию. — Это она?
Она сняла перчатку и взяла фотографию. Рука была сильно деформирована артритом.
— Похоже, что да. Но она не сказала мне, что замужем. Если бы я знала, никогда бы не взяла ее. Семейная жизнь — вещь обременительная, а я люблю совершать автопрогулки строго по расписанию.
Алекс прервал ее:
— Где она сейчас?
— Не могу сказать. На сегодня она уже закончила работы. Может, пошла в колледж, а может — в привратницкой. Я позволяю девушкам пользоваться этим помещением. Иногда они злоупотребляют этой привилегией, но эта, кажется, ведет себя скромно. — Она кинула на Алекса недружелюбный взгляд. — Надеюсь, она не переменится в связи с вашим появлением.
— Надеюсь, что она бросит работу у вас... — начал было Алекс.
Я оборвал его:
— Пойди посмотри, там ли она. — Потом снова повернулся к миссис Брэдшоу: — Давно она у вас работает?
— Недели две. Семестр начался две недели назад.
— Она посещает колледж?
— Да. Я всегда пользуюсь услугами студенток, кроме тех случаев, когда сын уезжает за границу, как было прошлым летом. Пришлось нанять компаньонку. Надеюсь, Долли не оставит меня. Она производит впечатление разумной и сообразительной девочки. Впрочем, если она уйдет, на ее место найдутся другие. В моем возрасте начинаешь понимать, что молодые всегда бросают стариков.
Она повернулась к розам, сверкавшим под лучами солнца всеми оттенками желтого и красного. Казалось, она не знает, как закончить мысль. Ей так ничего и не пришло в голову, и я решил сменить тему.
— А как она представилась? Под какой фамилией?
— Не помню. Я всегда обращаюсь к ним по имени. Наверное, мой сын знает.
— Он дома?
— Рой в колледже. Вообще-то он декан.
— Это далеко отсюда?
— Очень близко, вот там.
Она просунула свою артритную руку мне под локоть и осторожно повернула меня. В просвете между деревьями я увидел металлический купол небольшой обсерватории. Тем временем она наклонилась к моему уху и зашептала:
— А что между ними произошло, вашим молодым другом и его женой?
— Они приехали сюда провести медовый месяц, и она ушла от него. Теперь он пытается выяснить, в чем дело.
— Как странно, — произнесла она. — Я бы никогда так не поступила, я слишком уважала своего мужа. Но теперь девушки стали другими, не так ли? Уважение и целомудрие не значат для них ровным счетом ничего. А вы женаты, молодой человек?
— Был.
— Понимаю. Вы отец этого мальчика?
— Нет. Меня зовут Арчер. Я частный детектив.
— Правда? И что вы думаете по этому поводу? — Она неопределенно махнула ножницами в сторону привратницкой.
— Пока ничего особенного. Она могла уйти просто из женского каприза. Но не исключено, что у нее могли быть и более серьезные причины. Чтобы узнать наверняка, надо ее самое спросить об этом. Кстати, миссис Брэдшоу, она не упоминала при вас имя Бегли?
— Бегли?
— Высокий мужчина с короткой седой бородой. Он заходил к ней в гостиницу в день ее побега. Есть подозрение, что он ее отец.
Она облизнула губы кончиком языка.
— Нет, не упоминала. Я предпочитаю не откровенничать со своими девушками. Хотя, может, не права.
— А в каком настроении Долли была последнее время?
— Трудно сказать. У нее ровный характер. Спокойный. Она замкнута.
На дорожке появился Алекс. Он направился к нам быстрым шагом. Лицо его сияло.
— Да, это она. Я нашел ее вещи в ящике.
— Вам никто не позволял рыться в ее вещах, — заметила миссис Брэдшоу.
— Но ведь она сейчас занимает этот домик.
— Да, но, к слову сказать, принадлежит он мне.
— Но живет-то там она.
— Она, но не вы.
Еще не хватало, чтобы Алекс поссорился с хозяйкой Долли. Я встал между ними, развернул его за плечи и подтолкнул к машине, уже во второй раз уводя от неприятностей.
— Ты мне все время мешаешь, — сказал я ему, когда он забрался в машину.
— Но мне нужно увидеться с ней.
— Увидишься. А сейчас отправляйся в мотель и закажи нам номер. Он как раз на полпути отсюда до «Прибоя»...
— Знаю. А Долли?
— А я поеду в колледж и постараюсь встретиться с ней. И если она согласится, привезу ее с собой.
— А почему мне нельзя поехать в колледж? — спросил он, как капризный ребенок.
— Потому что я не хочу, чтобы ты туда ездил. Долли имеет право жить, как ей хочется. Тебе это может не нравиться, но ты не можешь принудить ее к чему бы то ни было. Встретимся в мотеле.
Алекс завел машину и выехал за ворота. Миссис Брэдшоу вернулась к розам. Я очень вежливо попросил у нее разрешения осмотреть вещи Долли, и она мне ответила, что это ее не касается.
Территория колледжа выглядела, как оазис среди пожухлых сентябрьских холмов. Большая часть зданий были новые, современные, украшенные панно и тропическими растениями. Босоногий юноша, сидевший под пальмой у дороги, отвлекся от своего Селинджера и любезно показал мне дорогу к административному корпусу.
Я поставил машину среди грузовых развалюх с факультетскими маркировками, припаркованных там и сям. В стороне стояла новенькая черная машина модели «тандерберд». Завершался последний день рабочей недели, приближался длинный академический уик-энд. Стеклянная будка со службой информации напротив входа была пуста. Безлюдно было и во всех коридорах.
Я без особого труда нашел кабинет декана. Приемная была обшита деревянными панелями и уставлена раскладной датской мебелью. За машинкой, охраняя вход во внутреннее помещение, сидела белокурая секретарша. На ее бледном худом лице выделялись большие голубые глаза, устало блестевшие от непрерывной работы при искусственном освещении.
