— Не было там никакого Мэттингли. Я уже говорила вам, что не знаю этого человека. Вот вы обвиняете меня в жестокости, а я совсем не такая. Когда я сказала Нилсу, что Бум-Бум и в самом деле выяснил что-то про счета, он хотел, чтобы Клейтон немедленно от него избавился. А я попросила его не делать этого. — Пейдж гордо подняла подбородок и с торжествующим видом взглянула на меня. — Мы отправились на яхте, чтобы посмотреть, не удастся ли Нилсу переубедить Бум-Бума. И это почти получилось. Но в понедельник Бум-Бум совершенно рассорился с Клейтоном, и Нилс сказал, что Бум-Бум неисправим и нужно что-то сделать, пока он не сообщил все Аргусу. И вдруг... вдруг Бум-Бум поскользнулся и упал в воду. Я вздохнула с облегчением: ужасно боялась, что Нилс совершит что-нибудь ужасное.
Я утратила дар речи, не могла найти подходящие слова, чтобы выразить гнев и отвращение. В конце концов я прохрипела:
— Вы пытались подкупить Бум-Бума, а он не продался. Вам, продажным тварям, этого не понять. Как же так, человека пытаются подкупить, а он отказывается!.. Что вам известно об аварии в трюме «Люселлы»? Как это связано с Клейтоном и Нилсом?
Пейдж уставилась на меня непонимающим взглядом:
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— "Люселла" не смогла принять груз зерна, потому что кто-то пустил в трюм воду. Перед тем как позвонить Аргусу, Бум-Бум собирался поговорить с капитаном об этом происшествии. Ладно, не важно. Расскажите-ка лучше про Клейтона. Вы были с Нилсом в воскресенье утром, это он проломил Клейтону башку?
Пейдж посмотрела на меня с мягким упреком:
— Не нужно так со мной разговаривать, Вик. Вы можете не одобрять мои отношения с Нилсом, но он как-никак мой возлюбленный.
Я злобно расхохоталась:
— Я не одобряю ваши отношения с Грэфалком? О Боже, Пейдж, у вас в голове какая-то каша. Мне плевать и на вас, и на Грэфалка. Меня интересует только то, что вы сделали с моим братом. А ваши отношения с Грэфалком называются преступным сговором.
Пейдж взглянула на часы:
— Не могу с вами согласиться. Я вам уже объясняла, как многим я обязана Нилсу. Кстати говоря, через несколько минут он будет здесь. Если не хотите с ним встретиться, вам лучше уйти.
Я встала.
— Последний вопрос, очаровательная Пейдж. Скажите, уж не фактурные ли счета вы искали после похорон в квартире Бум-Бума? Передайте Грэфалку, что я их нашла. А что касается письма от Бум-Бума, начинавшегося словами «Прекрасная Пейдж», не думаю, что он послал его вам в Торонто. Он написал его в воскресенье, перед своей смертью, не так ли? Чтобы сказать вам, что не желает больше с вами встречаться. Вы сунули письмо в старый конверт, вам нужно было доказать мне, что вы с Бум-Бумом действительно состояли в любовной переписке.
Я всхлипнула, но взяла себя в руки. Мне и в самом деле было пора уходить — иначе я могла разреветься.
Пока я шагала по мягкому персидскому ковру к двери, Пейдж следила за мной потемневшими злыми глазами. Впервые изысканность покинула ее; у глаз и губ залегли морщины. Выглядела она куда старше, чем раньше.
Выйдя на улицу, я опустилась на ступеньку крыльца. Не было сил идти дальше, мозг отказывался работать. День начался с того, что Жанин фактически призналась: ее покойный супруг действительно столкнул Бум-Бума под корабельный винт. Потом обнаружилось, что сестрица Жанин была приставлена к Бум-Буму в качестве шпионки.
Ну, докажу я, что Грэфалк причастен к смерти Бум-Бума, даже выведу его на чистую воду в истории со взрывом — что с того? Месть — слабое утешение, а действовать из отвлеченного понятия о справедливости слишком благородно. Это не для меня.
Я встала и осмотрелась — нет ли свободного такси. Ко мне приблизилась высокая тощая фигура, и голос с британским акцентом спросил:
— Встреча прошла успешно?
— Вы меня все еще ждете? — удивилась я. — Тогда найдите такси. С профессиональной точки зрения, встреча прошла удовлетворительно. Но чисто по-человечески я чувствую себя препаршиво.
— Давайте поужинаем вместе, и вы расскажете мне обо всем.
— Послушайте, Роджер, я слишком устала, чтобы есть, а рассказывать ничего не хочется.
Он подошел к краю тротуара, остановил такси и помог мне сесть. Сам сел рядом.
— Ладно, можете не рассказывать мне о расследовании. Но вам нужно съесть что-нибудь горячее и выпить — сразу почувствуете себя лучше.
В конце концов я дала себя уговорить. Ведь Феррант здорово помог мне с отчетностью Грэфалка. Если ему так хочется узнать мрачные подробности этой истории, почему бы и нет?
Мы отправились в ресторан «Филигри», находящийся в отеле «Ганновер-Хаус». Это настоящий джентльменский клуб: укромные столики, отделенные друг от друга темно-бордовыми драпировками; мраморный камин; пожилые официанты, с недоверием взирающие на посетителей женского пола: вряд ли они способны оценить букет старинных вин, которые здесь подают.
В ресторан «Филигри» ходят, чтобы вкусить здешних бифштексов. Я съела здоровенный кусок мяса, выпила бутылочку шато «Сен-Джорж» урожая 1962 года и почувствовала, что возвращаюсь к жизни.
— Вы, помнится, сказали, что шлюз и фрахтовые перевозки вас не интересуют, — сказал Феррант. — Что у вас в этом деле личный интерес. Какой же именно?
Я рассказала про своего двоюродного брата и «Юдору Грэйн».
— Сейчас я встречалась с женщиной, с которой Бум-Бум был близок в последние три месяца своей жизни. Ее зовут Пейдж Каррингтон. Она талантливая танцовщица — возможно, не нью-йоркского уровня, но вполне хороша. Элегантная особа, само совершенство. Мужчины на такую глазеют, но подойти боятся. Во всяком случае, она уже несколько лет любовница Грэфалка. Он устроил специальный банкет, чтобы познакомить ее с моим кузеном. Якобы Грэфалку вздумалось приобрести акции «Черных ястребов», и с этой целью он попросил Гая Одинфлюта устроить встречу с хоккеистами. Бум-Бума неизменно приглашали на подобные сборища, а Грэфалк позаботился о том, чтобы там оказалась Пейдж. Мой двоюродный брат был живой человек, мужчина. Когда Пейдж взяла его в оборот, он, естественно, клюнул. Думаю, весьма охотно. Пейдж умеет себя подать. А затем в течение трех или четырех месяцев она ходила вокруг него кругами, вынюхивая, что он знает о «Юдоре Грэйн». Когда выяснилось, что Бум-Бум докопался до сути и собирается рассказать обо всем Аргусу, президенту «Юдоры Грэйн», нежное сердце Пейдж дрогнуло. Она уговорила Грэфалка и Филлипса попытаться подкупить Бум-Бума. Вместо этого его спихнули вниз.
Я выпила еще вина и откинулась на спинку кресла. Превосходный бифштекс так и остался недоеденным.
Взмахнув бокалом, я продолжила свой рассказ:
— На первый взгляд инциденты с кораблями и шлюзами никак друг с другом не связаны. Меня бы они и не заинтересовали, если бы не смерть брата. — Я налила себе еще вина. Если не ослаблю темп, то обязательно наклюкаюсь. После такого дня это просто необходимо. Феррант заказал вторую бутылку. — Теперь у меня появилась еще парочка проблем. Жанин Филлипс практически призналась, что ее муж столкнул Бум-Бума с пристани, но доказательств у меня нет. Напрямую Жанин этого не говорила, а свидетелей, как известно, нет. У меня есть кое-какие доказательства по поводу махинаций Филлипса в «Юдоре Грэйн». Я могу, конечно, отдать бумаги Аргусу и тем самым уличу Филлипса в нечистой игре. Но и только. Даже если удастся доказать его сговор с Грэфалком, это не Бог весть какой криминал. Обычное взяточничество, не больше.
Официант, презрительно взглянув на меня, унес тарелку с недоеденным бифштексом. Другой, ответственный за напитки, открыл бутылку «Сен-Эмильона». Как многие тощие мужчины, Феррант обладал отменным аппетитом — он слопал здоровенную порцию филе, умял целую тарелку устриц по-флорентийски, плюс фирменный жареный картофель и салат из помидоров. На десерт англичанин заказал шоколадный кекс. Я решила обойтись без десерта и вовсю налегала на вино.
— Возможно, мне удастся доказать, что Филлипса убил Грэфалк.
Феррант выпрямился.
— Не может быть, Вик! Грэфалк убил Филлипса?
— Последний раз Филлипса видели живым в воскресенье ночью около часа. Полиция считает, он был задушен и сброшен в трюм не позднее восьми утра. Значит, Филлипс был убит в этот промежуток времени. У входа в порт постоянно дежурит полицейский. Не так уж много людей въезжает в ворота среди ночи. Там есть список этих машин. Полиция наверняка тщательно прошлась по нему, и, если бы хоть кто-то из въехавших на территорию порта оказался виновен, его бы уже взяли. Но никто не арестован.
— Возможно, убийца привез труп в пластиковом мешке, и в машине не осталось никаких следов... А Грэфалк был ночью в порту?
— Нет, его там не было.
— Может, он... прилетел по воздуху?
— Вряд ли. Вертолет производит слишком много шума.
— Как же он мог попасть туда?
— Господи, Роджер, мне просто стыдно за вас. Вы живете в островном государстве, прославленном своим флотом. Первое, что вам должно было прийти в голову, — это... — Я выдержала паузу.
