Не прошло и трех минут с момента появления Поупа, как от всей компании остались только Бен и Джонатан. Некоторое время они сидели молча, прихлебывая остывший кофе. Исподволь оглядев столовую, Джонатан увидел, что Поуп вышел.
— Эй, старик? Какая муха нашего Джон-Пола укусила? — Если раньше Бен произносил имя француза исходя из написания, то теперь он руководствовался звучанием, и тоже неправильно.
— Нервы, наверное.
— Чуткие нервы для альпиниста незаменимая штука. Но он не просто нервный. Он чем-то дико разозлен. Ты с его женой не трахался?
Вопрос был задан так прямо, что Джонатан не смог удержаться от смеха:
— Нет, Бен. Не трахался.
— Ты уверен?
— Если бы что было, я бы знал.
— Да, пожалуй. Вам, ребята, еще только не хватало между собой перегрызться. Представляю себе, как вы на стенке друг на друга с ледорубами лезете.
Этот образ был не вполне чужд и сознанию Джонатана. Бен призадумался, прежде чем сказать:
— Знаешь, если бы я с кем-нибудь шел в эту горку, кроме тебя, разумеется, я бы пошел в связке с Андерлем.
— Разумно. Но тогда — руки прочь от провианта.
— Ага! Это точно! Когда он задумал пойти в горку, с ним шутки плохи.
— Вот именно. — Джонатан встал. — Пойду к себе. За ужином увидимся.
— А обед?
— Нет. Пообедаю в деревне.
— У тебя там дела?
— Да.
Джонатан сидел в своем номере у окна, глядя на Айгер и приводя в порядок мысли. Наглое появление Поупа было полной неожиданностью и на мгновение выбило его из седла. Обдумать, почему Дракон решил столь откровенно высветить Джонатана, не было времени. Поскольку Дракон был по сути дела прикован к своей темной антисептической каморке, персона Клемента Поупа олицетворяла собой службу СС. Могла быть только одна причина, по которой он пошел на такой нахально откровенный контакт. Поняв ее, Джонатан сжался от злости.
Последовал ожидаемый стук в дверь. Джонатан подошел к двери и открыл ее.
— Ну, как она жизнь, Хэмлок? — Поуп протянул широкую бизнесменистую ладонь, которую Джонатан начисто проигнорировал, и прикрыл за собой дверь. Прихрюкнув, Поуп опустился в кресло, в котором только что сидел Джонатан. — Неплохо устроился. Не собираешься предложить мне рюмочку?
— К делу, Поуп.
В смехе Поупа особого веселья не было.
— О'кей, приятель, хочешь так вести игру давай сыграем. Прочь формальности и ближе к сути. Так?
Когда Поуп вынул из кармана небольшую связку карточек с записями, Джонатан отметил, что эсэсовец начинает жиреть. В студенческие годы Поуп был атлетом и еще сохранял медлительную, массивную силу, но Джонатан прикинул, что одолеть его будет совсем несложно.
А одолеть он был очень даже не прочь — но только после того, как вытянет из Поупа всю ценную информацию.
— Для начала вытащим из пруда мелкую рыбешку, Хэмлок, и расчистим поле обстрела.
Джонатан сложил руки и оперся о стену возле двери:
— Изволите смешивать метафоры? Как угодно.
Поуп посмотрел на первую карточку:
— У тебя случайно нет никаких сведений относительно местопребывания агента 365/55 — некой Джемаймы Браун?
— Случайно нет.
— Лучше выкладывай все как есть, приятель. Мистер Дракон будет жутко недоволен, если узнает, что ты с ней что-то сделал. Она просто выполняла наши приказы. А теперь вот исчезла.
Джонатан подумал о том, что Джемайма сейчас в деревне и что через час они увидятся.
— Сомневаюсь, что вы ее когда-нибудь найдете.
— Не делай на это ставку, бэби. У СС длинные руки.
— Перейдем к следующей карте?
Поуп снял верхнюю карточку, подсунул ее под низ пачки и посмотрел на следующую:
— Ах да. И пришлось же нам разгребать за тобой мусор, бэби!
Джонатан улыбнулся, ласково и спокойно.
— Ты меня дважды назвал бэби.
— А это тебе как репей в заднице?
— Да, — честно и спокойно признался Джонатан.
— Ничего, притерпишься, приятель. Прошли те времена, когда мы дрожали, как бы ваше величество не обидеть.
Джонатан сделал глубокий вдох, потом спросил:
— Ты что-то говорил о мусоре, который за мной разгребали?
— Ага. Мы целыми командами прочесывали пустыню, чтобы выяснить, что там произошло.
— И выяснили?
— На второй день нашли машину и того парня, которого ты из нее вышиб.
— А другого?
— Майлза Меллафа? Мне пришлось уехать до того, как его нашли. Но перед самым отлетом из Нью-Йорка мне сообщили, что он найден.
— Мертвый, я полагаю.
— Мертвей некуда. Жара, голод, жажда. Так и не выяснили, от чего именно он помер. Но он был очень мертвый.
Так и закопали его в пустыне. — Поуп хмыкнул. — Занятно!
— Занятно?
— Должно быть, под конец уж больно здорово жрать хотел.
— Да?
— Ага. Собаку съел.
Джонатан опустил глаза.
Поуп продолжал:
— Знаешь, во сколько нам это обошлось? Этот поиск? И чтобы все втихую было?
— Нет. Но полагаю, ты мне расскажешь.
— Не расскажу. Это информация засекречена. Кстати, мы немножко устали от того, как вы, внештатники, швыряетесь деньгами, будто они из моды вышли.
— А это тебе как репей в заднице, да, Поуп? То, что такие люди, как я, за одну работенку получают больше, чем ты за три года?
Поуп нагло ухмыльнулся, — казалось, его физиономия была специально создана для такого выражения.
— Я признаю, что было бы более экономно, — сказал Джонатан, — если бы санкциями занимались штатные эсэсовцы. Но эта работа требует сноровки и определенной смелости. А в правительственных анкетах по найму пункты на сей счет отсутствуют.
— Насчет тех деньжат, которые ты получишь именно за эту работу, я не сержусь. На этот раз тебе придется их честно отработать, бэби.
— Я все ждал, когда ты к этому подойдешь.
— Ага, уже догадался? Как же, такой великий профессор, как ты, давно уже догадался бы!
— Буду счастлив услышать это из твоих уст.
— Что угодно, лишь бы тебя порадовать. Хотя всякий радуется по-своему. — Он щелкнул пальцем по следующей карточке. — У Спецрозыска по твоему объекту вышел прокол. Мы знаем, что он здесь. И знаем, что он участвует в восхождении. Но мы не знаем, кто именно.
— Майлз Меллаф знал.
— Он тебе сказал.
— Предложил сказать. Но цена была слишком высока.
— Чего же он хотел?
— Жить.
Поуп оторвал взгляд от карточки. Ему очень хотелось выглядеть хладнокровным профессионалом. Он понимающе кивнул, но при этом обронил карточки, и ему пришлось шарить руками по полу, собирая их.
Джонатан смотрел на него с отвращением:
— И значит, вы меня подставили, чтобы объект сам себя выдал, так?
— Ничего другого не оставалось, дружок-пирожок. Мы на то и рассчитывали, что объект узнает меня с первого взгляда. И теперь он знает, что санкционер — ты. Теперь он должен постараться тебя пришить, пока ты не пришил его. А когда он это сделает, я буду точно знать, кто он.
— А если у него получится? Кто тогда проведет санкцию? — Джонатан не торопясь оглядел Поупа с головы до ног. — Ты?
— Думаешь, не справлюсь?
Джонатан улыбнулся:
— Разве только в запертом шкафу. Ручной гранатой.
— На твоем месте я не стал бы на это ставить, приятель. Между прочим, мы собираемся командировать сюда другого санкционера для завершения работы.
— Полагаю, это была твоя идея?
— Дракон дал добро, но инициатива была моя.
На лице Джонатана застыла сердечная боевая улыбка.
— И никакого значения не имеет, что ты меня засветил, раз уж я решил перестать на вас работать?
— Вот именно так оно и вытанцовывается. — Поуп явно наслаждался мгновением победы после стольких лет унижений.
— А если я просто уйду и обо всем забуду?
— Не выйдет, детка. Ты не получишь свои сто тысяч, потеряешь дом, картины твои мы конфискуем, и, может быть, придется тебе немножко посидеть за их незаконное приобретение. Как тебе за решеткой, приятель?
Джонатан плеснул себе немного «Лафрейга» и громко рассмеялся:
