Ознакомительная версия.
Вглядываясь во мрак, Толстолобов увидел человека в черной трикотажной маске и такого же цвета комбинезоне без каких-либо нашивок. Справа от него стоял еще один мужчина в аналогичной униформе.
«Может, менты? – Толстолобов готов был поверить во все что угодно, но только не в свою кончину. – Но разве они так работают? Да и зачем я им нужен?»
– Поговорим в большой комнате.
Николая недружелюбно ткнули в бок глушителем, приказывая идти вперед.
С опущенной головой Толстолобов зашел в зал. Там на стуле возле письменного стола сидел еще один человек. Маски на его лице не было.
Толстолобов пристально вглядывался в его черты, пытаясь сообразить, где он мог видеть его раньше.
– В этой жизни все когда-нибудь случается впервые. Ты веришь в судьбу, Толстолобов?
Николаю сильно надавили на плечи, и он инстинктивно опустился на стул. Ему тут же заклеили рот скотчем.
– Будешь отвечать на все мои вопросы. Если да – просто кивни. Если нет – помотай башкой.
Толстолобов тупо кивнул, чувствуя, как его сознание заполняет липкий и невыносимый ужас.
– У тебя есть флэш-карта с данными и документы?
Толстолобов помотал головой. Все-таки он успел передать нужные сведения в ведомство.
– Очень плохо. Тогда еще один вопрос. У тебя есть их копии?
До Толстолобова сразу дошло, что вне зависимости от его ответов его все равно прихлопнут. Останься он в живых после этой встречи, и хлопот не оберешься. Он обреченно помотал головой.
– Непруха у тебя какая-то… Тогда расскажи мне, что ты там накопал. Я хочу знать все.
Скотч сняли. Толстолобов продолжал хранить молчание.
– Ты что, оглох?
– Да пошел ты, мудак! – прошипел Толстолобов с какой-то отчаянной решимостью.
– Это ты зря, – жестко сказал человек, сидевший у стола, и сделал едва заметный жест рукой. – Я не люблю хамство.
Николаю тут же снова заклеили рот.
– Будешь говорить?
Толстолобов помотал головой.
– Превосходно.
На голову агенту ФСБ нацепили целлофановый пакет и плотно заклеили его скотчем в области шеи.
– Прощай, Толстолобов!
Толстолобов судорожно задышал и упал со стула. В квартире сильно запахло бензином, но он уже не чувствовал этого запаха. На столе непонятно откуда взялась початая бутылка водки и два граненых стакана, куда тоже плеснули водки.
Толстолобов дышал все реже и реже. Тем временем в квартире начался пожар. С треском занялись шторы. Но Толстолобову было уже все равно. Он затих и больше не шевелился.
* * *
Впервые за длительное время проблемы у Владимира Николаевича нарастали как снежный ком, что было для него весьма непривычным. Он уже и забыл, что такое хлебать дерьмо ложками.
«Приходит беда – отворяй ворота», – мрачно подумал Чалов, сидя за столом в кабинете и невыразительным взглядом созерцая открывавшийся вид на аллею.
В последнее время его мучила серьезная бессонница. Он тщетно пытался вечерами заснуть, то глотая некие народные снадобья, то выпивая стакан обыкновенной воды с ложкой меда. Чалов решил, что обойдется без снотворного и всяких чудодейственных таблеток. Для полного «счастья» ему еще не хватало стать зависимым от лекарств.
Машинально постукивая кончиком ручки о лакированную поверхность стола, Чалов пытался сконцентрироваться, но не шибко-то ему это удавалось. Его сознание бороздили беспокойные мысли. Они, появляясь из ниоткуда, заполняли его разум, и возникало еще большее ощущение обреченности и бессмысленности всего происходящего.
«Сволочи! – зло подумал Владимир Николаевич, отбросив ручку в сторону и с закрытыми глазами откинувшись на спинку кресла. – Осадили со всех сторон. Честное слово, дурдом какой-то! Такие косяки случались у меня только в далеких девяностых, когда я еще только привыкал к постсоветской жизни. Эти Гогнадзе возомнили себя пупом земли. Это я, что ли, глава Администрации Президента, должен идти к ним на поклон?».
Выглядел Чалов и вправду неважно, осунувшись и постарев лет на десять. Непрекращающийся стресс продолжался и днем и ночью. Он чувствовал себя омерзительно.
В дверь постучали, и раздался голос помощника:
– Можно?
Чалов, не мешкая, вскочил с кресла. Он ждал новостей. В конце концов, еще не все потеряно. Артур – смышленый парень.
– Нужно.
В кабинет проскользнул помощник, едва заметно улыбнувшись.
– Ну, что там у тебя? – нетерпеливо потребовал Чалов. – Выкладывай.
Артур отвел взгляд в сторону.
– Опять? – Чалов аж сглотнул от переживаний, чувствуя, как почва уходит у него из-под ног.
– Мы взяли его в квартире. Тепленьким. Обыскали всю квартиру, но ничего не нашли.
– Надо было выбить из него все, что можно! – воскликнул Чалов и, застонав от бессильной злобы, плюхнулся в кресло. – Ты хоть понимаешь, чем все это может закончиться? Посадят всех поголовно, до конца твоих дней!
Впервые в жизни перед Владимиром Николаевичем замаячила безрадостная перспектива за пару дней лишиться всех властных привилегий, ну и заодно попасть под суд. Там уже его раскатают по всем правилам судебной машины. Чалов и сам прекрасно знал, что судебные решения спускаются сверху вышестоящими судами, а те в определенных случаях получают необходимые указания от чиновников высшего звена.
– Потом он начал мне хамить, и тогда пришлось надеть ему на голову пакет. Я видел, что он не врет.
– Видел, видел, – злобно передразнил его Чалов. – Толку мне с этого, что ты там видел! Документы наверняка находятся в ФСБ. Им осталось только выйти на Гогнадзе, прижать их как следует, а уж они-то как пить дать запоют соловьями, чтобы спасти свою шкуру. Тогда эти собаки доберутся и до меня.
Помощник терпеливо молчал, глядя себе под ноги и ожидая, что дальше скажет шеф.
– Чисто все сделали? – безразличным голосом поинтересовался Чалов.
Теперь на него временами накатывала сильнейшая паранойя, когда он начинал подозревать в предательстве всех, начиная от водителя и заканчивая помощником. Он был готов организовать слежку за всеми людьми, которые на него работали, и заодно за теми, кто будет следить.
– Все сделано в лучшем виде, – ответил Артур и сунул Владимиру Николаевичу в руки газету.
Чалов нацепил на нос очки и, беззвучно шевеля губами, мельком пробежался взглядом по заметке, в которой было написано, что сотрудник ФСБ Николай Толстолобов погиб при пожаре в своей квартире. Причины возгорания пока не установлены, но предполагается поджог.
– Сволочи, – тихо пробормотал Чалов и отшвырнул газету в сторону. Как же его все достало! – Значит, все сделано чисто? А ты хоть читать-то умеешь?! – взорвался Чалов, потеряв самообладание. – Ты что, не видишь, что там написано?!
– Да мало ли кто мог его поджечь, – начал оправдываться Артур, разводя руками. – Зато пожар все наши следы уничтожил.
Хорошо хоть, эту продажную тварь они нашли быстро. При воспоминании о Марине Чалов болезненно поморщился. Он до сих пор не мог пережить тот факт, что эта потаскуха едва не обвела его вокруг пальца как последнего дурака. К счастью, Артур успел ее перехватить. И с того момента Владимир Чалов, несмотря на самоотверженность помощника, по отношению к нему испытывал некую неприязнь. Он не верил, что Артур, видный и интересный мужчина, не воспользовался ситуацией и фактической беспомощностью Марины. Наверняка он ее проштамповал пару раз, перед тем как отправить в лучший мир. Но тут все было сделано качественно, не придерешься. Концы ушли в воду. Труп Марины был уничтожен, затем, когда исполнитель вернулся за ее машиной, то и он отправился на тот свет, «взлетев на воздух» вместе с транспортным средством. Правда, результат, как выяснилось, несмотря на все предпринятые усилия и старания, оказался нулевой. Документы оказались подложными. У Чалова от перенапряжения едва не случился инфаркт. Он готов был расстреливать людей пачками, только бы заполучить нужные сведения и уничтожить их.
Звонки неизвестного шантажиста, как ни странно, прекратились, и в этом Чалов усматривал дурной знак. Не мешкая, он решил поменять свою тактику и посредством связей в ФСБ исследовал ситуацию. Ну а дальше уже было дело техники. Выяснилось, что против него, могущественного и великого Чалова, копает какой-то агентишка, возомнивший себя вершителем мировой справедливости.
«На то он и Толстолобов, – усмехнулся Чалов, – что не хватило мозгов понять, против кого попер. Хотя он оказался не таким уж и тупым».
Тут Владимир Николаевич очнулся от размышлений и вспомнил, что в кабинете все еще стоит Артур, прямо как сторожевая собака у ног своего хозяина. Он посмотрел на своего помощника подозрительным и в то же время оценивающим взглядом, словно размышлял, справится тот с подобной задачей или нет.
«Если у меня сейчас нет этих документов и добраться до них будет очень трудно, практически невозможно, – подумал Чалов, – то почему бы мне не решить этот вопрос с другого конца? Почему бы не уничтожить своих контрагентов? Ну а там, попробуй докажи, что я был замешан в грязных делишках. Подам в отставку по состоянию здоровья и от греха подальше уеду в Лондон. Нет человека – нет проблемы».
Ознакомительная версия.
