Инспектор Акунто кашлянул, и комиссар сердито посмотрел на него.
— Сеньор Левис, меня настораживает то, что вы проявляете повышенный интерес к вашему соотечественнику Гарри Лесли, убитому на прошлой неделе ножом в спину. Вы расспрашивали об убийстве двух танцовщиц и ушли из бара с одной из них, Анжелой Олейра. Ночью она была госпитализирована с ножевым ранением. Удар, впрочем, предназначался вам, сеньор Левис…
— Это только ваши домыслы, комиссар, — спокойно заметил Юбер.
Задетый за живое, Альфонсо Альмейра нахохлился, как боевой петух.
— Это подтвердила Анжела Олейра час назад. Вы провожали ее домой, когда на вас напали бандиты, которых вы обратили в бегство. Перестаньте блефовать, сеньор Левис, если не хотите, чтобы я арестовал вас по всей форме в соответствии с законом.
— Позвольте, комиссар, по — моему, вы напрасно нервничаете…
— Вы не служите в Госдепартаменте, и вы не турист. Вы приехали расследовать убийства Джонса и Лесли, которые оба работали на американские секретные службы. Вы тоже американский агент, сеньор Левис, отрицать это бесполезно. Я уже в течение сорока лет…
Неожиданно он умолк и опустился с кресло, побагровев от ярости.
Юбер попытался успокоить его.
— Не будем ссориться, комиссар, никто из нас не выиграет от этого. Допустим, что вы правы. Побеседуем спокойно.
Альфонсо Альмейра смягчился, искоса посмотрел на своего заместителя и обратился к Юберу:
— Что вы хотите сказать? Юбер спокойно предложил:
— Я хотел бы поговорить с вами тет — а–тет, чтобы это не походило на допрос при свидетеле.
Альмейра посмотрел на инспектора и проворчал:
— Подождите меня в холле, Акунто.
Как раз в этот момент в дверь постучали. Комиссар вскочил с кресла, подошел к двери, открыл ее и столкнулся нос к носу с лакеем, принесшим на подносе две рюмки с двойным виски.
— Поставьте поднос на стол, — сказал Юбер.
Лакей протянул Юберу счет и направился к выходу. Комиссар Альмейра закрыл за ним дверь и сразу перешел в наступление:
— Вы кого — то ждали?
— Нет, я всегда заказываю себе две рюмки.
— Любопытно…
— Уверяю вас, комиссар, но, поскольку вы здесь, предлагаю вам выпить со мной, — сказал Юбер, протягивая ему рюмку.
— Спасибо, но обычно я не пью на службе, хотя с коллегой, пожалуй, выпью.
— У нас общие интересы, комиссар. Я вижу, что имею дело с умным человеком, поэтому не собираюсь играть с вами в прятки. Вы правильно догадались, что убийства Лесли и Джонса связаны со шпионажем. Это дело не входит, следовательно, в вашу компетенцию, а относится к компетенции Службы контршпионажа. Вас могут просто отстранить от него, что пагубно скажется на вашей карьере.
Юбер умышленно провоцировал комиссара, так как все в его поведении свидетельствовало о том, что он человек гордый и с большим самомнением.
— Вы согласны со мной?
— Куда вы клоните?
— Если мы объединимся, мы сможем вдвоем кое — что успеть, но надо спешить. Вы будете продолжать расследование с вашей стороны, а я со своей. Вы закроете глаза на мои методы, даже если они будут противоречить португальским законам, а в случае необходимости вы мне поможете. Я буду держать вас в курсе всего, что узнаю нового относительно этого дела. Одним словом, я предлагаю вам сотрудничество.
Альфонсо Альмейра некоторое время молчал, вертя в руке рюмку виски.
— Если я приму ваше предложение, кто мне гарантирует, что вы сдержите свое слово, то есть будете держать меня в курсе дел?
Юбер вынул из кармана анонимное письмо, оставленное Дьюсоном, и протянул его комиссару, оставив, однако, в кармане конверт с адресом резидента.
— Я получил его сегодня утром. Если хотите, можете оставить его у себя и приложить к делу. Вы видите, что я не мухлюю.
Альмейра поставил рюмку на стол, надел очки и стал читать письмо. Выражение его лица резко изменилось.
— Вы говорите, что получили письмо сегодня утром?
— Да.
— Это невероятно.
— Невероятно и непонятно.
— Я могу взять его?
Юбер утвердительно кивнул.
Комиссар аккуратно сложил письмо и убрал его в портфель, после чего спросил:
— Может быть, вы хотите мне сообщить еще что — нибудь, сеньор Левис?
— Две вещи: во — первых, я подозреваю, что танцовщица «Бико Дурадо» Мари — Хосе Сардоаль имеет отношение к покушению на меня прошлой ночью, но, разумеется, это лишь предположение. Я хочу с ней встретиться снова, но в более спокойном месте… Надеюсь, вы не имеете ничего против?
Альмейра согласился.
— Можете в случае необходимости рассчитывать на мою помощь. Что у вас еще, сеньор Левис?
— Прошлой ночью на меня напало четверо человек, все были вооружены ножами. Было очень темно, и я не знаю, смогу ли их узнать, но в одном уверен: трое из них были очень молодыми — от восемнадцати до двадцати одного года, четвертый был гораздо старше и он не был португальцем. Я видел его лишь мельком какую — то долю секунды, но заметил его раскосые глаза. Это был азиат.
К Альфонсо Альмейра вернулось чувство юмора, довольно неожиданно для него:
— Расправиться с четырьмя — это просто великолепно со стороны чиновника Госдепартамента! Запишите номер моего телефона, на всякий случай…
Четырьмя бандитами были Хуанито, Энрико, Мигель и Йойо, крепкий и коренастый камбоджиец двадцати восьми лет. Они ждали уже около часа и за последние десять минут не проронили ни слова.
Расположенная на четвертом этаже старого дома комната была маленькой, загроможденной мебелью, грязной и пыльной. Единственное окно, выходившее на задний двор, было закрыто, и в комнате царила удушающая атмосфера.
Высокий заржавленный железный шкаф занимал почти всю правую стену. У другой стены стоял длинный низкий столик, заставленный пустыми стаканами и бутылками.
Хуанито, чистивший ногти лезвием своего ножа, внезапно нарушил молчание и обратился к камбоджийцу:
— Ты думаешь, он придет?
— Уверен. Он просто опаздывает.
— А как ты думаешь, что он нам предложит?
Йойо загадочно улыбнулся, но ничего не ответил. Хуанито сложил нож и сунул его в карман.
Было очевидно, что он томится ожиданием.
— Я знаю, — вставил Энрико, — он предложит нам войти в организацию. Я не хочу терять свободу, поэтому я откажусь.
— Я тоже, — сказал Мигель. Камбоджиец снова улыбнулся.
— Чтобы быть членом организации, нужно иметь идеал и веру, — сказал он спокойно.
— Веру во что? — спросил Энрико.
— В идеологию Китайской Народной Республики, Республики Мао…
— Коммунистический Китай, — перебил Мигель, — мне ни о чем не говорит.
Хуанито собирался сказать свое слово, когда на лестнице послышались шаги.
Все четверо напряженно застыли. Хасинта, оставшаяся на улице за рулем автомобиля, не дала сигнала. Следовательно, это был тот, кого они ждали. Дверь открылась, и на пороге появился мужчина в соломенной шляпе и темных очках.
Это был человек, которого Хуанито называл Диасом. В руке у него была папка.
— Здравствуйте, — сказал он высоким голосом, обведя поочередно взглядом всех присутствующих. — Я с удивлением узнал, что прошлой ночью вы не выполнили порученной вам миссии…
После короткой паузы он продолжил:
— Будем надеяться, что завтра вы не оплошаете. Интересующий нас человек остановился в отеле «Риц», и я абсолютно уверен в том, что сегодня вечером он вернется в «Бико Дурадо». Я рассчитываю на вас…
Пообедав в ресторане отеля «Риц», Юбер поднялся в свою комнату. Пора было звонить Мари — Хосе Сардоаль, которая, как все работающие по ночам, вставала поздно.
На другом конце провода раздался хриплый женский голос:
— Пансион святого Франциска…
— Извините за беспокойство, но я хотел бы поговорить с сеньорой Мари — Хосе Сардоаль, — вежливо попросил Юбер.
— Подождите секунду, сеньор, я посмотрю, у себя ли она…
Прошло несколько минут, прежде чем Юбер снова услышал ее голос:
— Вы слушаете, сеньор?
— Да.
— Подождите немного, сеньора Сардоаль сейчас подойдет.
— Благодарю вас.
Прошло еще несколько минут, когда наконец в трубке раздался голос танцовщицы.
— Алло, я слушаю.
— Это Мари — Хосе?
— Да… Кто говорит?
— Дэвид Левис. Последовала пауза.
— Вы уже забыли меня? — с упреком спросил Юбер. — Мы встретились с вами вчера вечером в «Бико Дурадо».
— Нет, я не забыла. Я просто удивлена, что вы мне звоните. Как вы узнали мой номер?
— От Анжелы, — солгал Юбер.
— От Анжелы?
— Да. Вас это удивляет?
— Признаться, да…
— Я звоню вам по очень важному делу. Мне бы хотелось поговорить с вами. Вы не против встретиться со мной?
