Но даже если предположить, что я потеряю на продаже половину суммы, у меня должно было остаться добрых сто миллионов. С ними будущее меня не страшило. Конец обедам в «Харчевне трех пескарей»! Меня снова ожидал комфорт.
На въезде в город я остановился на красный свет. Ожидая, пока загорится зеленый, я напевал веселый мотивчик — и вдруг почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Я повернул голову вправо. За рулем белой «симки-спорт» сидела девка Сказка — в черном костюме, по которому струились ее русалочьи волосы. Она мило улыбалась мне… Ее лазурно-голубые глаза были наполнены ласковым соучастием…
Теперь я вспомнил, что видел эту белую тачку по дороге в Фонтенбло. Выходит, сверхпредусмотрительный Кармони поручил девчонке издали наблюдать за ходом боевых действий…
Мне оставалось только одно: оторваться от нее. Однако это, судя по всему, было не так-то просто. То, что она не отстала от меня на такой скорости, красноречиво свидетельствовало о ее водительских талантах.
К тому же теперь, когда она знала, что я передвигаюсь на их «ситроене», Кармони не составило бы никакого труда меня разыскать — тем более что я еще не решил, где разгружаться.
Все это очень быстро пронеслось у меня в голове… Потом на светофоре загорелся зеленый. Сказка сделала мне знак, остановиться. Что ж, почему бы и нет… Я затормозил у края тротуара, и она остановилась как раз передо мной. Я не двигался с места и ждал, пока она подойдет сама. Она так и сделала. Замечая ее, все мужики застывали на месте, словно это была не девчонка, а целый военный парад.
Она открыла дверцу моей машины.
— Ну, вы даете! — воскликнула она. — До чего ж вы меня напугали!
Она села рядом со мной.
— Я просто чудом от вас не отстала. Сотню раз мне казалось, что я вас потеряла…
— Значит, вы за мной следили?
— По распоряжению Кармони…
Она открыла свою сумочку, которую все же взяла с собой; я порылся в карманах и щелкнул зажигалкой.
Она выдохнула несколько облачков дыма, которые вяло покружились перед стеклом и выплыли через мое окно.
— А тех двоих вы что, убили?
— Вроде как…
— Туда им и дорога.
Я уставился на нее, пытаясь угадать, покупает она меня или нет. Но нет: она еще сильнее, чем вчера, напоминала маленькую, нежную и наивную девочку.
— Вы находите?
— Да… У Кармони целая коллекция таких же гнусных типов, как он сам…
Что все это значило?
Ее большие чистые глаза наполнились мрачной суровостью. Я начал подозревать, что она и вправду ненавидит своего итальяшку.
— Вы, я вижу, к нему любовью не пылаете…
— Да я видеть его не могу!
— Однако живете в его кровати…
— Да, живу — как домашнее животное… Я вхожу в число его медвежьих шкур… Этот человек взял меня к себе, когда мне не было еще и четырнадцати лет…
Она выплюнула на ладонь табачные крошки.
— Он ненормальный, извращенец… Трудно представить, что мне пришлось перенести…
— Зачем вы мне это говорите?
— Потому что я должна вам это сказать. Понимаете, в самые худшие минуты нашей совместной жизни я мечтала о том, что придет человек, который поставит все на свои места!
— Что значит — «поставит на места»?
— Не догадываетесь?
— Может быть, и догадываюсь…
Она посмотрела на меня.
— Я больше не могу жить среди этих подонков, среди этих убийц и садистов…
— Знаете, крошка, я ведь тоже не святой Петр!
— Нет, но вы человек сильный и мужественный, и… Если хотите…
— Что?
— Если вы не лишены честолюбия, мы могли бы договориться и провернуть потрясающее дело… Такой возможности не представится больше никогда…
— Ну-ну?
Она опустила свое стекло и выбросила окурок. Я наблюдал за ее движениями: Создатель явно не пожалел на нее труда…
— Когда на войне убивают майора, — пробормотала она, — его место занимает капитан, верно?
— Да вроде так.
— А если гибнет капитан, командование берет на себя лейтенант… Но в некоторых случаях все обстоит иначе. С исчезновением главного разваливается все дело. Если… Если только не отыщется человек, который знает подоплеку.
Я не мог отвести от нее глаз.
— И что же?
— Кармони никому не доверяет. Он боится даже собственной тени! Все, что он делает, окружено строжайшей тайной.
— Ну и что?
— Но я-то валяюсь на его коврах уже не первый год… Кому придет в голову остерегаться куклы или сиамской кошки, верно?
— Действительно.
— А ведь у сиамской кошки есть уши, у куклы есть глаза… Если он умрет, я смогу сохранить его организацию.
— Серьезно?
— Если нет, чему тогда послужит это мое многолетнее рабство?
— Вывод?
— Мне нужен мужчина, настоящий, который помог бы мне взять организацию в свои руки. Я женщина. Я могу быть мозгом, но не карающей десницей…
Она посмотрела мне прямо в глаза.
— Ну как, интересное предложение?
— Конечно. Но откуда мне знать, что вы не водите меня за нос? Где доказательства, что не пытаетесь заманить в ловушку? Я уже дважды вытаскивал каштаны из огня ради женщин, и оба раза они меня прокатили. Правда, им это тоже на пользу не пошло…
— Я сказала вам все как есть, — проговорила Сказка. — Поступайте, как знаете… Если сомневаетесь во мне, уезжайте.
— А вы будете за мной аккуратненько следить?
— Можете забрать ключи от моей машины…
Азарт — это, наверное, неизлечимо…
— Хорошо: я согласен.
— Тогда поехали!
— Одну минутку: я должен куда-то пристроить свою машину.
Рядом был подземный гараж; я оставил там «ситроен» и его драгоценный груз. Разобранная кровать на заднем сиденье не вызывала особого интереса; насчет своей добычи я мог не переживать.
Я вернулся и сел в ее белую «симку».
— С чего начнем? — спросил я.
— С конца, — серьезно ответила она. — Я имею в виду Кармони…
Сказка хотя и выглядела простодушной, но мыслила довольно последовательно. В ее прелестной головке все уже давно созрело.
— Вот что, Капут: вы ляжете на заднее сиденье. Я въеду в ворота, поставлю машину в гараж и попрошу кого-нибудь позвать Кармони.
— А если его нет?
— Я знаю его распорядок: он есть! Поскольку я, как — никак, возвращаюсь с «задания», он придет — чтобы узнать результат. Тогда наступит ваша очередь действовать…
— О'кей.
— Когда он будет мертв, я соберу его банду, и вы обратитесь к ним с соответствующей речью, идет?
— Идет.
Я наклонился к ней; ее ненакрашенные губы были свежими, как родниковая вода. Мы обменялись одним их тех поцелуев, от которых у мужчин меняются мысли. После этого я был готов практически на все.
* * *
Подъехав к особняку на Рю де Милан, Сказка робко посигналила, чтобы привлечь внимание швейцара. Тот поднял металлическую штору гаража, и Сказка втиснула тачку между двумя другими, которые там уже стояли.
— Подите скажите шефу, чтобы пришел сюда! — крикнула она открывалищику ворот.
— Сюда, мадемуазель? — удивился он.
— Да. И поскорее!
Мужик ушел.
— Вы готовы? — прошептала она.
— Да…
— Когда он появится, я открою багажник и наклонюсь над ним. Он подойдет ко мне. Я заговорю с ним, а вы тем временем выходите из машины. Дверцу откройте сразу, чтобы не наделать шума…
Не успела она вылезти из «симки», как в проеме дальней двери возник маленький силуэт итальянца.
— Зачем звала? Что-нибудь не так? — спросил он.
— Иди-ка посмотри…
— Ну, как все прошло?
— Плохо.
— То есть?
Голос Кармони напоминал костер из виноградных лоз: он буквально трещал.
— Он убил Джо и Стива, и я его упустила!
— Идиотка…
Я услышал звук пощечины и выскользнул из машины с пистолетом Стива в руке.
Кармони и Сказка стояли у багажника: он — спиной ко мне, она — лицом.
Я приставил ствол пистолета к его спине.
— Здравствуйте, — вполголоса сказал я.
Он обернулся; от страха его рожа стала просто отвратительной. Под глазами обозначились темные круги, уголки рта опали.
Когда он узнал меня, то понял, что сейчас подохнет, и я будто увидел, как внутри у него все оборвалось.
— Что, Кармони, решил подставить компаньона?
Он не ответил и повернулся к Сказке.
— Сука, — проскрипел он.
Я нажал на спусковой крючок. Штуковина была автоматическая, переключатель стоял в положении «стрельба очередями», и вся обойма, патрон за патроном, выплеснулась итальянцу в спину, как вода из опрокинутой банки.
Кармони закашлялся и упал головой в багажник машины… Я приподнял его за локоть, чтобы увидеть лицо. Оно было зеленоватым, глаза начали стекленеть, из раздутых ноздрей вырывалось слабое прерывистое дыхание.
