Пока кротовские и ящеровские вполне мирно беседовали на интересующую обе стороны тему по дальнейшей эксплуатации господина Чернявенького и судьи Репкина и уже почти нашли консенсус, в соседней комнате две элегантные дамочки Таня и Галя настойчиво обращали в свою веру одуревшего от событий этого дня Юрика.
Дело в том, что Жора Кротов был весьма выгодным клиентом для наших предприимчивых адвокатесс. Помимо гонорара — две тысячи долларов на каждую, они славненько распорядились и десятью тысячами, выделенными Вадимом на освобождение Чернявчика, а именно: трешка ушла судье за гарантированный условный срок, пятьсот баксов — следователю — за исчезновение из дела справки о предыдущей судимости, и триста — оператору компьютерной системы департамента исполнения наказания — за ликвидацию информации о той же судимости.
Отчитываясь, наши скромные юристки, естественно, оперировали другими цифрами, поэтому их чистая прибыль составила, нетрудно посчитать, шесть тысяч двести долларов США. Правда, они проделали и еще одну работу, а именно попросили Чернявенького сразу после суда выйти на улицу, тем самым облегчили Вадиму и Вовику задачу его похищения.
Но как показали последующие события, делать это было не обязательно. Преисполненный «благодарностью» Юрик вовсе не собирался прятаться от своих великодушных спонсоров. И этому тоже были вполне материальные причины, а не благородство молодого проходимца — такие чувства нашему герою были чужды, но об этом позже…
Однако вернемся в комнату, где ушлые Таня и Галя неторопливо обрабатывали Чернявчика на предмет освоения столь перспективной кротовской жилы. Им казалось несправедливым подкупать ничем не примечательного Репкина такой значительной суммой в сто тысяч. Ему за глаза и половины хватит. Остальные пятьдесят косых девочки собирались по справедливости попилить на троих.
Но чтобы претворить намеченные планы, необходимо было заручиться пониманием этой щекотливой ситуации со стороны Юры, которому и предстояло сделать основную часть работы по совращению честного судьи. При этом Юрочка должен был молчать как рыба об лед, ведь, если бы братва узнала о том, как защитницы их интересов распоряжаются общаковыми денежками, о дальнейшей судьбе заговорщиц страшно было бы даже думать. С крысами в этих кругах церемониться не принято.
Таня и Галя, поочередно, как заправские психологи, легкими намеками ненавязчиво подводили Чернявенького к пониманию их коварного замысла. Отбитые подзатыльниками Равиля мозги Юрика долго не могли врубиться, что же от него требуется. Наконец дошло, и мошенник тут же вдохновенно согласился, подсчитывая в уме собственную долю: «Пятьдесят тысяч делить на три, равняется шестнадцати тысячам шестьсот шестидесяти шести долларам и шестидесяти шести центам, — не без труда сообразил он. — Свою треть надо брать вперед, иначе эти ненасытные красотки высчитают десять тысяч за взятку и за две обещанные „девятки". Еще и должен останусь! Кукиш вам!» Отдавать долги в правилах молодого авантюриста не было.
Смущало только одно — неподкупность властного родственничка: «Вот если бы его уговорить тыщ за двадцать, а остальное себе…» — размечтался неугомонный Юрик.
Равиль, развалившись в шикарном кожаном кресле «шестисотого» «мерседеса», солидно припарковался к тротуару, где его нетерпеливо ожидал Чернявенький с «дипломатом», набитым пачками стодолларовых купюр. С улыбкой на лице Юрик открыл чемоданчик, и только татарин хотел пересчитать количество пачек, чьи-то сильные руки вытащили его через окно машины, бросили на асфальт и согнули в неестественной позе, от которой руки и ноги тут же затекли и стали замерзать. Незнакомые мужики в масках склонились над ним, но ничего не говорили, а только странно фыркали и храпели. Обстановка навевала ужас и… — Равиль проснулся.
Его мощное туловище лежало поперек мягкого кресла, скрюченные ноги в ботинках упирались в подлокотник, а лысая голова покоилась на сложенных по-детски ладошках.
— Уф! — облегченно вздохнул бандит, со скрипом распрямляя свои конечности.
В соседних креслах, громко храпя, развалились Макарыч, Вадим и Вовчик. В темные силы конченый атеист Равиль не верил, но на всякий случай почему-то как православный перекрестился. Природа звала его срочно отправиться на поиски заветного заведения.
По ходу отхлебнув из недопитого Макарычем стакана, татарин вывалился в обширный коридор. Одинаковые, отделанные по евро-стандарту двери никакой информации на себе не несли, и он толкнул первую попавшуюся. На широченной кровати под одеялом, нежно обнявшись, лежали две соблазнительные телки.
«Они еще и лесбиянки!» — с рвотным позывом подумал Рав.
На персидском ковре, накрывшись покрывалом, поскуливая, спал Чернявенький.
Начался полный забот новый трудовой день.
Хлопая многочисленными дверьми шикарно обставленной квартиры в поисках желанного очка, татарин, конечно же, разбудил всех.
Танечка, будучи хозяйкой этого нескромного жилья, купленного на деньги доверчивых клиентов, а также высокопоставленного спонсора — ненавистного любовника, с кислой рожей заварила всей гоп-компании кофе. После чего все собрались на планерку.
Для достижения цели уничтожения честного имени судьи Репкина, заседатели единогласно пришли к выводу, что Чернявчику необходимо срочно наладить семейный контакт с женой Наташкой, в процессе любовного щебетания выведать информацию и возможность привлечения ее к растлению собственного папочки. Исходя из этого предпринимать дальнейшие шаги…
Беседа текла достаточно вяло — каждый думал о своем.
Наиболее благородные мысли посещали головы Вадика и Вовчика, и не удивительно, ведь они были полны решимости освободить своего авторитетного босса из государственных застенков любой ценой.
Адвокатши молили Бога, чтобы их коварные замыслы по располовиниванию такой огромной взятки каким-нибудь образом не вылезли наружу и не стали достоянием кротовских. В этом случае групповым изнасилованием не отделаться, ставка здесь была больше, чем жизнь. Но девочки были весьма азартны, тем более, по мелочам их до сих пор проносило.
Макарыч, в свою очередь, обдумывал повод для своего личного знакомства с Репкиным и о перспективах этого события на будущее, сулящих неплохие с этой темы дивиденды.
Чернявенький делил, прибавлял и умножал десятизначные суммы, которые, в предстоящую до судебного разбирательства дела Крото-ва неделю, вполне реально могли перетечь из бандитского общака до придурковатого родственничка через его, Юркины, руки, большей частью прилипая к ним.
Равиль тоже думал, каким бы образом затащить в постель этих шикарных лесбиянок с высшим юридическим образованием и… впердолить им обеим по самое что ни на есть одновременно…
Однако надо работать. Кротовские с суровым выражением на физиономиях взяли с Чернявчика честное пацанское слово, что тот не скроется, если на некоторое время его по необходимости оставят без присмотра. Наивные!
Юрик, конечно, рассыпался в глубочайшем уважении, заверении своей непоколебимой честности и в полной лояльности к таким серьезным и уважаемым людям, каких представляли из себя Вадим и Вовик. Он еще долго бы расшаркивался перед провожающими, но запас слов у него быстро иссяк.
Довольные друг другом с одной стороны — Макарыч и Равиль, с противоположной — те же Вовик и Вадим, провели умиляющую взгляд процедуру братского расставания с обниманиями, боданиями и т. д., и трое гостей, кивнув очаровательным адвокатессам, покинули пределы шикарной квартиры через металлическую дверь, тем самым перешагнув границу между имущими и неимущими в обратном направлении, при этом Равиль не забыл хлопнуть широкой ладонью по аппетитной попке хозяйки жилплощади.
При посадке в белоснежную «вольво» той же ладонью татарин влепил Чернявчику профилактический подзатыльник:
— Садись, доставим тебя в объятия мамочки, и не вздумай, типа, крутить задницей…
По дороге Макарыч задавал Юрику вопросы о методах жульничества, используемых молодым аферистом в своей работе. Отвечая, Чернявенький построил следующую схему действий. Первое — изучение специализации фирмы: чем торгует, каким сырьем пользуется, что производит, кто постоянный партнер, цены приобретаемого сырья и продаваемой продукции. Второе — поиски фирмы — потенциального партнера, заинтересованного в поставке сырья или приобретении продукции первой фирмы. Третье — посещение одной из фирм под видом представителя другой, и наоборот. Четвертое — предоставление от юридического лица одной из фирм коммерческого предложения другой по ну очень смешным ценам, в то же самое время второй фирме о поставке необходимого продукта по весьма выгодной цене.
При этом нужно помнить, что он, Чернявенький, в одном лице начинал представлять интересы обеих сторон, но разница между покупаемым и продаваемым была весьма существенной. Обычно жадные до прибыли коммерсанты, проникаясь доверием, заключали договора и отправляли предоплату на названный Юриком счет в «Астро-банке», где подкупленный оператор отправлял данные безналичные деньги на биржу, где свои люди в доле обналичивали рубли и тут же обменивали их на валюту.
