номерам. За период с прошлого года и по настоящее время, сообщил также прокурор, подсудимая Лисина неоднократно оплачивала различные покупки, а также переводила деньги со своих счетов на счета в других банках. Суммы покупок и переводов указаны были незначительные. Видно, те, кто финансировал Медведеву эту преступную провокацию, проявили скупость, понимая, что это хотя и змеиный укус, но змеи неядовитой.
Платежных организаций, подобных «Манго-банку» расплодилось по России видимо-невидимо. Пользовались ими, в большинстве своем, люди недобросовестные, обделывая мелкие свои делишки. Да еще наркоманы, чтобы замести следы, через эти, с позволения сказать, банки перегоняли деньги. Собственно, менты конкретно этот самый «Манго-банк», что выбрал прокурор Медведев, между собой так и называли — «наркоман-банк».
В суде Александра официально заявила, что никаких счетов она за время следствия и пребывания под домашним арестом не открывала, о существовании платежной системы под названием «Манго-банк» слышит впервые, указанные номера телефонов ей неизвестны, и никаких денег она за этот период никому не переводила, так же как и покупок никаких не совершала.
Прокурор, однако, продолжал настаивать на своем. Учитывая, что доказательств он суду представить не мог, речь его была преисполнена гневной патетики и пафоса.
— Находясь под домашним арестом, подсудимая Лисина, нарушая законодательство, воспользовалась мобильной связью и интернетом. Здесь, в суде, адвокаты постоянно пытаются убедить нас в том, что их подзащитная Лисина — жертва произвола, бесправия, оклеветанная следствием. Одним словом, белая она и пушистая. Факты на самом деле говорят о другом. Нарушая условия домашнего ареста, Лисина не только открыла в банке многочисленные счета, она могла вступить в сговор с другими участниками организованной преступной группы, занимающейся расхищением государственных земель, финансировать их противозаконную деятельность.
— Ваши утверждения, господин прокурор, голословны, не подтверждены ни единым фактом, — опровергла Медведева адвокат Тамара Быстрова. — Хочу обратить внимание суда, что за все пребывание под домашним арестом к Александре Лисиной не было ни одной претензии со стороны контролирующей организации. Как всем известно, любое отклонение от правил немедленно фиксируется на пульте, ни один телефонный звонок или пользование интернетом не может остаться незамеченным. Хочу довести о сведения суда, что наша подзащитная Александра Лисина и мы, ее адвокаты, рассматриваем провокацией открытие от имени нашей подзащитной банковских счетов неизвестными лицами. А к господину прокурору у меня еще один вопрос. Как стало известно, что на имя Александры Лисиной в «Манго-банке» открыты счета?
— Я получил ответ на основании своего запроса, — попался в ловушку адвоката прокурор.
— А в связи с чем вы делали подобный запрос? Причем не куда-нибудь, а в конкретную платежную организацию.
— Я сделал этот запрос на основании оперативной информации, источник которой здесь раскрывать не намерен.
Слово, как известно, не воробей. Брякнул прокурор, не подумав о том, что никакой оперативной информации у него, в силу занимаемой им должности, быть не могло. Но что сказано, то сказано, не вернуть уже.
Вздохнув по поводу того, что фактов, изобличающих Александру Лисину в совершении хоть какого-нибудь преступления, как не было, так и не появилось, судья Алла Дерюгина объявила перерыв, представив защите и обвинению несколько дней для подготовки к прениям.
***
На процесс по «делу Лисиной» Медведев попал не по собственной воле. Случился с ним по службе этакий такой казус, что вылететь он должен был из прокуратуры с треском. И не в том беда, что нагрешил «проказник», а что сук рубанул не по ранжиру. Но тут полковнику неожиданно повезло, причем дважды. В главной прокуратуре страны сменился хозяин, и генералы были озабочены лишь своей собственной судьбой, не до Медведева им было в ту пору. Случай помог и в том, что для выполнения «деликатного задания» срочно понадобился человек посговорчивее, который лишних вопросов задавать не станет. Выбор пал на Медведева. Да и то сказать, кого ж еще на передовую кидать, как не штрафника.
После того как Медведев ознакомился с многотомным делом, начальник снизошел до беседы.
— Разобрался? — спросил генерал.
— Не думаю, что во всем, — честно признался Медведев. Ему и впрямь было неясно, что за тянучка происходит с этим, на первый взгляд, рутинным делом. Печенкой чуял — что-то не ладно, есть тут подводный камень, а какой и где притаился, понять и разглядеть так и не смог.
— Что честно ответил — хвалю, — одобрил генерал. — В деле главный фигурант — Аникеев. Он владелец фирмы, вокруг него вся эта бодяга с землей и крутится. Но Аникеев по большому счету не твоя задача. Там на него уже и так достаточно накопали. Сидеть ему — не пересидеть. И никаких снисхождений быть не может. Еще трое, те, что сейчас в СИЗО, это вообще статисты, мелкие фигуры, так сказать, для фона, чтобы каждому и всякому было понятно, что действовала группа. Я ясно излагаю?
— Предельно.
— Ну а раз тебе пока все предельно ясно, то объясняю главную задачу для тебя. Это — Лисина.
Медведев помрачнел — вот он, тот подводный камень, который разглядеть ему не удалось. Начальник управления тем временем продолжал:
— Доказать вину Лисиной — твоя основная задача. Сконцентрируйся только на этом. Лисина виновна. Это не обсуждается. Докажешь — все твои грехи спишем, а может, и забудем, — многозначительно пообещал начальник управления.
— Я пока с делом знакомился, обратил внимание, что правозащитники и пресса прямо горой за эту Лисину. Произвол, дескать, ну и все такое. По ее эпизодам доказательств и впрямь не густо, — смягчил формулировку полковник, уже понимая, на что его нацеливает руководство.
— Во-во, значит, уловил. А никто тебе и не обещает, что будет легко. Было бы там все так просто, мы бы нашли и работника другого. А выбор остановили на тебе, потому что ты хоть и проштрафился по-глупому, но парень умный, сообразишь, что к чему. С выводами твоими согласен, следствие провели не лучшим образом. Но никаких доследований мы не допустим. Выкручивайся, как хочешь, судья тебя поддержит. Приговор в отношении Лисиной должен быть обвинительным. И пусть твоя совесть спит спокойно — мы делаем большое и важное дело.
— Я со своей совестью договорюсь, — позволил себе вольность полковник, понимая, что гроза прошла стороной.
— Ну что ж, приятно иметь дело с человеком, который умеет договариваться со своей совестью, — генерал предпочел не заметить хамоватой вольности подчиненного.
***
По каждому из трех подсудимых, которые сидели в судебной клетке рядом с Аникеевым, прокурор Медведев прошелся небрежно-походя, как дворник бездумно сметает с тротуаров на обочину осеннюю листву. Риелторы Антон Пирожков и Михаил Гришанин работали вместе с Аникеевым уже много лет. Пирожков к тому же состоял с Николаем
