Картер Браун - Завтра убийство!

– И вам потребовалось совсем немного времени, – вставил лейтенант. – Как я понял, вы появились минут через десять?

– Я живу в Уилшире, это как раз в десяти минутах отсюда.

– А как вы объясните тот факт, что ваше предсказание сбылось до последней запятой?

– Но это же совершенно очевидно, – холодно произнесла Долорес. – Кто-то из находящихся сейчас в комнате, а все ведь слышали предсказание, ну вот, кто-то воспользовался ситуацией и убил Ромейна.

– Ну, кажется, здесь все готовы взять на себя роль детектива, кроме меня, – вздохнул Джерасон. – Ладно, значит, в тот момент, когда Ромейн говорил по телефону, внезапно погас свет, а когда он зажегся снова – хозяин дома был уже мертв. В общем, действительно, у каждого из присутствующих была возможность прикончить его…

– Но вы не забыли, лейтенант? Меня ведь ударили по голове! – с негодованием воскликнула Бабло. – Едва погас свет, я бросилась к мужу, но кто-то стукнул меня… А если хотите знать, единственный, кто мог сделать это – Майк Инглиш! – выпалила она.

– Вы с ума сошли! – крикнул он, злобно глядя на нее. – Рей был моим другом, лучшим другом, можно сказать… У меня не было причин желать его смерти!

– Не уверена в этом, – мрачно заметила Бабло.

– А как насчет вас, миссис? – ухмыльнулся Майк. – Ведь это только вы утверждаете, что вас стукнули по голове, но этого никто не видел! С тем же успехом вы могли воткнуть нож в Рея и изобразить обморок, не так ли?

Джерасон закурил очередную сигарету.

– Скажите мне вот что, – мрачно начал он. – Судя по тому, что я уже слышал, Ромейн был безобидным торговцем антиквариатом, вообще просто милейшим человеком. И вдруг его лучший друг – Майк Инглиш, – лейтенант сурово усмехнулся, – лучший друг, который имеет довольно значительную долю прибыли во всем рэкете Лос-Анджелеса, ну не удивительно ли?

– Я подам на вас в суд за клевету! – прорычал Майк.

– Пожалуйста, – снисходительно улыбнулся лейтенант. – Но я еще не все сказал. Наш уважаемый гражданин Ромейн нанимает некоего Эдди Говарда, как личного телохранителя… А этот самый Говард всего лишь год назад чудом вышел из процесса по обвинению в убийстве из-за недостатка улик. И мне очень интересно, откуда же такой приятный человек, каким был покойный, мог водить дружбу с, прямо скажем, малопочтенной публикой?

– Инглиш интересовался антиквариатом, – резко сказала Бабло, – он купил у Рея массу дорогих вещей, на этом они и сошлись.

– Майк, это вы рекомендовали Говарда в качестве телохранителя?

– Я не стал бы рекомендовать его даже в качестве посудомойки! – язвительно усмехнулся Инглиш.

– Около месяца назад, – произнес сдавленным голосом Эдди, – Ромейн дал объявление в газете, что ищет телохранителя. С ним часто рассчитывались наличными, и ему порой приходилось носить при себе крупные суммы денег, а если он не успевал зайти в банк до закрытия, то их, к тому же, случалось тащить с собой домой. Мы встретились с ним, переговорили, и он нанял меня.

– Удивляюсь только, как долго он еще прожил после этого! – усмехнулся лейтенант. – Ну до чего же доверчивый малый! А завещание он оставил?

– Не знаю, – ответила Бабло. – Мы никогда не говорили об этом. – Она промакнула платком уголки глаз. – Я и подумать не могла, что с ним может случиться нечто подобное!

Эбигейл вдруг поднялась и резким движением одернула платье.

– Лейтенант! – глухо раскатился по комнате ее голос. – Моему терпению пришел конец! Если вы задержите меня еще минуту, вам придется нанимать сиделку, чтобы выхаживать старую больную женщину…

– Ладно, – устало прикрыл глаза Джерасон. – Можете все отправляться по домам, только оставьте сержанту свои адреса. Да, и чтобы никто не вздумал отправиться в путешествие в ближайшие дни!

Целая процессия двинулась к двери: впереди шел, Сэм, за ним тащилась Эбигейл и завершала ее Долорес. Я хотела пойти тоже, но Бабло удержала меня за руку.

– Мэйвис, милочка! – со слезами в голосе проговорила она. – Не уезжай, ну пожалуйста, не оставляй меня одну!

– Но… – заколебалась я.

– Рей ведь нанял тебя, а теперь нанимаю я, согласна? Ты только присмотришь за мной пару дней, и естественно, я заплачу.

– Ладно, – сказала я нерешительно. – Только мне не совсем понятно, в чем будут заключаться мои обязанности?

– Боже, да мне просто необходимо сейчас общество. В одиночестве я просто сойду с ума!

– Миссис Ромейн, можно еще вопрос? – прервал ее Джерасон. – Как зовут адвоката вашего мужа?

– Хиндман. Клифорд Хиндман.

– Спасибо. – Лейтенант кивнул на прощание и пошел к выходу.

В комнате остались только мы с Бабло. Воцарилась непривычная тишина. И вдруг в этой полной тишине раздался громкий голос, и я от неожиданности чуть не свалилась со стула, поскольку совсем забыла об Эдди, пристроившемся в уголке.

– Ну, девочки, вы, похоже, совсем выбились из сил. Почему бы вам не отправиться спать, а я тут отошью репортеров, когда они появятся.

– Отличная мысль! – почему-то хихикнула Бабло. – А то я никак не могу прийти в себя.

– Лучше ни о чем не думать сейчас, – мягко посоветовал Эдвард. – Постарайтесь уснуть, это лучший способ избавиться от тягостных раздумий.

– Пойдем, Мэйвис, я покажу тебе твою комнату, – сказала она.

– Спасибо, – с благодарностью откликнулась я. – У меня такое чувство, что я способна проспать сейчас целую вечность!

Вдруг Бабло содрогнулась всем телом.

– Кошмар! – прошептала она. – Я все думаю о том, что сказала Долорес. Неужели Рея убил кто-то из присутствующих?

– Кто бы это ни был, он действовал не один, – небрежно заметил Говард.

– Что вы хотите этим сказать? – насторожилась Бабло.

– А вы считаете простым совпадением то, что свет погас именно в четыре часа? Кто-то снаружи должен был выключить его, не так ли!

– Но там были только ребята Майка, – медленно проговорила Бабло.

– Вот именно, – улыбнулся Эдди, – только ребята Майка Инглиша, лучшего друга Раймонда Ромейна!

Около пяти часов я проснулась, чувствуя себя гораздо лучше, чем утром, несмотря на бездарно проведенную ночь: впервые в жизни я бодрствовала всю ночь напролет, а меня даже ни разу не поцеловали? Подобные ситуации, что ни говорите, подрывают веру девушек в себя. Это вроде того кошмара, что снился мне как-то несколько ночей подряд – будто я выхожу на сцену для стриптиза в одном лифчике, но на меня совершенно никто не обращает внимания.

Я приняла душ, накинула хлопчатобумажный халатик, собрала волосы в конский хвост, сунула ноги в сандалии и отправилась в гостиную. Только войдя туда, я обратила внимание на то, что моих шагов практически не слышно. Вероятно, именно поэтому моего появления и не заметили.

Вообще-то я способна понять, что любой испытывает сочувствие к вдове, только что перенесшей такую утрату, но, на мой взгляд, сочувствие Эдди зашло уж слишком далеко. Бабло еще можно было понять, она с горя, видно, не соображала, что делает, и вышла в гостиную в одной ночной рубашке, но Эдди-то мог бы напомнить ей об одежде! Ведь ее рубашка не просто прозрачна – она откровенно демонстрировала все прелести хозяйки дома, как стекло витрины. Но больше всего мне показалось странным то, что Эдди улегся рядом с вдовой на кушетке – в доме ведь полно отлично обставленных комнат!

Я ненавижу предвзятого отношения к людям, а потому и в этой ситуации решила оставаться беспристрастной до конца, и стала думать, что Эдди гладит ее грудь только потому, что не туда попал, когда хотел стереть слезы с ее щеки.

Конечно, какая-нибудь менее объективная особа сразу пришла бы к выводу, что они просто-напросто обнимаются и намерены поразвлечься, причем Эдди осталось приложить минимум усилий, чтобы достичь желаемого результата.

Я громко кашлянула, и Эдди так стремительно отстранился от неутешной вдовы, что свалился с кушетки. Зато она повернулась ко мне с очаровательной улыбкой на лице.

– Вот так сюрприз, милочка! Я не знала, что ты уже проснулась!

– Это все мои сандалии, – я виновато посмотрела на свои ноги. – Они совершенно бесшумные, извините. Мне, видимо, следовало засвистеть или еще что-нибудь, чтобы предупредить о своем приближении.

– Вы, наверно, вообще имеете привычку воровски расхаживать по чужим домам, – со злостью проворчал Эдвард, поднимаясь на ноги.

– Не надо так, Эдди, – проворковала Бабло. – Ах, милочка, я никак не могла уснуть, все время плакала, в конце концов не выдержала одиночества, отправилась сюда, и Эдди стал меня успокаивать, как мог…

– Ну, естественно, – согласилась я. – И похоже, ему это удалось.

Бабло на секунду злобно сжала губы, но тотчас снова взяла себя в руки.

– Наверное, вы умираете с голоду, – она поднялась с кушетки. – В холодильнике есть бифштекс, пойду приготовлю, как вы на это смотрите?