— Ты меня вообще слушаешь?!
— Ну прости уж, дорогая. Слишком о многом думать приходится.
Она закатила глаза. Потом открыла свою пухлую сумочку и стала в ней рыться, не переставая при этом говорить.
— Ты что же думаешь, рядовой турист захочет останавливаться в гостинице, в которой кого-то убили?! Нет, конечно, если бы мы были владельцами единственной гостиницы в этом чертовом городе, тогда нам нечего было бы волноваться, но ты в окно-то выгляни. У них ведь есть выбор, и еще какой! С чего вдруг им выбирать «Тропическую Бухту»? С того, что у нас репутация заведения, в котором гостей убивают, так что ли? Что-то я сомневаюсь, что такая перспектива их увлечет.
Кен вздохнул. Она была права. Такая молва была смертельно опасна для дела. Да и не только: страдала его личная репутация среди элиты владельцев казино Лас-Вегаса. Сам факт, что кто-то осмелился совершить убийство в стенах «Тропической Бухты», истолковывался в этих кругах как неуважение к владельцу.
Пэтти наконец нашла то, что так долго искала в сумочке. Это была длинная, тонкая сигарета. Она сжала ее красными губами, прикурила золотой зажигалкой «Данхилл» и пустила дым в потолок. Он миллион раз просил ее не курить в его кабинете, он не выносил запах дыма, который оставался потом надолго. Но сегодня он ничего ей не сказал.
— Так что ты собираешься делать? — спросила она требовательным тоном.
Кен вынул руки из карманов и тяжело опустился на свой кожаный крутящийся стул. Она стояла, щурясь на дым, — ждала ответа.
— Я обо всем позабочусь.
— И как же?
— Так, как это принято в Вегасе. Поверь мне, больше тебе знать не надо.
— Чушь собачья. Я хочу знать все. Докажи мне, что не профукаешь все дело. У меня ведь, знаешь ли, и свои интересы в этом деле имеются. Пока что эта игрушка только сжирала наши денежки и...
Пэтти прервал звук открывающегося лифта. В комнату ввалился Мэл Лумис. Увидев Пэтти, он нахмурился, но быстро перевел взгляд на Кена — тот с трудом подавил в себе желание отдать Лумису приказ вышвырнуть ее из окна.
— А, Мэл. Ты-то мне и нужен. У меня есть для тебя работа.
Лумис стоял навытяжку рядом с Пэтти. Она не обращала на него никакого внимания. Кен знал, что она не слишком высокого мнения о Лумисе. Возможно даже, она боролась с соблазном обвинить во всем случившемся его и всю службу охраны. Но что-то — скорее всего грозная фигура Мэла — заставило ее прикусить язычок.
— Мэл, мы никак не можем положиться на полицию в поимке этой женщины, которая убила Макса Вернона, — сказал Кен. — Ты и сам видел, что за клуша ведет расследование. Она задницу от щели в игровом автомате не отличит. Я хочу, чтобы убийцу отыскал ты сам. Найди ее и сделай так, чтобы она исчезла. Нам не нужна дополнительная шумиха вокруг судебного разбирательства.
Лумис растянул губы в злой улыбке:
— С удовольствием.
С этими словами он повернулся и направился к лифтам — задание он уже получил.
— Держи меня в курсе, — крикнул ему вдогонку Кен.
Он обернулся к Пэтти. Она вынула сигарету изо рта и улыбалась во весь рот: изображала, черт бы ее подрал, неподдельное восхищение.
Кен тоже лучезарно ей улыбнулся:
— Вот видишь, дорогая, я обо всем позаботился. Мэл отлично подходит для этой работы.
Пэтти посмотрела через плечо, чтобы убедиться, что Лумис уже уехал, и сказала: «Хотелось бы верить, черт возьми».
Дэлберт Нэш сидел в приемном покое Медицинского Центра при Университете. Позади у него были уже шесть часов муторного ожидания. Время шло, уже почти кончилось утро, а он все ждал и ждал, а мимо него тянулась череда больных и увечных. Толстозадые медсестры отказывались давать ему обезболивающие таблетки до того, как его посмотрит врач. Но как назло, все время подвозили более тяжелых больных и его отодвигали в конец очереди. Наконец, ближе к полудню, доктор уделил ему аж три минуты. Это был молодой турок, весь какой-то помятый, будто не спавший уже несколько суток. Он мельком взглянул на Дэлберта и объявил:
— У вас сломан нос.
— Что за черт, это я и без вас знаю! — заорал Дэлберт. — Я сюда не за тем пришел. Вопрос в том, что вы можете с этим сделать.
Доктор продолжал писать что-то на дощечке с зажимом, не обращая никакого внимания на эти вопли, — небось слышит такое от каждого второго. Дэлберт постарался остыть и сказал как можно более спокойно:
— Я имею в виду, доктор, вы здесь можете меня починить?
Доктор поднял на него глаза, прищурился и снова уставился в свои листочки, опять там что-то написал. Дэлберту так и хотелось вырвать у доктора эту штуку и треснуть его по башке, чтобы тот, наконец, сосредоточился только на нем.
— Здесь никак, — проговорил он. — Мы, конечно, можем наложить пару швов, так только, чтобы вы совсем уж на части не развалились, но я уверен, если вы хотите вернуть себе прежний вид, вам придется обратиться к пластическому хирургу.
Дэлберт просто рвал и метал, но доктора это никак не взволновало.
Еще через десять минут, когда с него содрали двести баксов, дав взамен одну таблеточку обезболивающего, Дэлберт вышел из больницы. На выходе его уже ждал черный лимузин. «Старина Муки, — умилился Дэлберт, — он да его лимузин — единственное, на что я всегда могу рассчитывать».
Муки по привычке вышел из длиннющей машины, обошел ее и открыл дверь. Дэлберт заметил, что его приятель как-то странно ходит — вроде как подседает. У бедняги, видать, шары сейчас с хороший грейпфрут.
Едва Муки глянул на Дэлберта повнимательней, у него глаза поползли на лоб от изумления: на приятеле была пластиковая маска в пол-лица. Дэлберт увидел свое отражение в темных стеклах лимузина. За этой самой маской — то, что когда-то было его носом, а теперь превратилось в темно-красную плоскую сосиску.
— Ни слова, мать твою, — бросил он Муки.
Тот покачал головой и снова пошел в обход машины. Дэлберт плюхнулся на обитые кожей сиденья и стал бережно поправлять маску. У этой чертовой штуки были эластичные завязочки, которые оказывались на затылке и портили ему всю прическу. Впрочем, это вряд ли имело большое значение. Пока ему лицо не починят, он так и будет смотреться каким-то, черт побери, убогим, даже если у него будет обалденный кок.
Муки сел за руль, и машину качнуло. На нем был костюм шофера, только фуражку он надевать не стал. В этом черном костюме он выглядел огромным и грозным. Муки был приятель что надо. Головой в их компании работал Дэлберт, но и мышцы Муки были всегда кстати: присутствие черного здоровяка действовало на окружающих как-то успокаивающе. Плюс к тому, Муки возил его на лимузине всякий раз, когда у него не было клиентов. А в Вегасе так: стоит людям увидеть, что ты разъезжаешь в лимузине, и они уже считают тебя величиной.
«Бог ты мой, — подумал Дэлберт, — а я и есть величина, меня уважать надо. Вегас — мой родной город. А этот сукин сын, который мне лицо изуродовал, вообще приезжий, турист долбаный». Дэлберт всегда смотрел на таких свысока, как смотрят работники индустрии развлечений на «всех этих баранов», готовых отстегивать деньги за прогулки, игры и сахарную вату.
«И вообще, этот удар — настоящая подлянка. Он же саданул исподтишка. Мы бы еще посмотрели, каким бы он был крутым, если бы не эффект неожиданности. Если бы только я догадался вовремя натравить на этого парня Муки, — думал Дэлберт, — то и чертова больница понадобилась бы сейчас вовсе не мне».
— Ну че, куда едем, Дэлберт? Домой, или как?
Дэлберт и Муки снимали на двоих небольшой домик в центре города, в двух шагах от заведений на Фремонт-стрит — очень удобно, когда лимузин занят. Так или иначе, место это было настоящей дырой, и Дэлберт старался проводить там как можно меньше времени. Но вот сейчас перспектива поехать домой казалось ему соблазнительной. Там можно было бы прилечь и попытаться забыть об ужасной пульсирующей боли. Но целых восемь праздных часов, проведенных в раздумьях о парне, который расквасил ему нос, завели его так, что он не мог думать об отдыхе.
— Двигай в направлении Стрипа. У нас там дела.
Муки завел машину и начал потихоньку выезжать со стоянки.
— Какие такие дела?
— Надо найти ублюдка, который нас с тобой вчера разукрасил, и попотчевать его тем же — отборными тумаками, чтобы вернул наши бабки.
Муки аккуратно притормозил у светофора (эту паузу он использовал, чтобы переварить новую информацию).
— Но мы же не знаем ни как его зовут, ни где он остановился — ваще ничего. Как же мы его найдем?
— Найдем.
Муки глянул на Дэлберта в зеркало заднего вида.
— Ладно, — сказал он, — найдем, так найдем. Только надо поторопиться, а то у меня заказ на сегодня на четыре часа.
Дэлберт посмотрел на часы:
— Получается, у нас всего три часа. Поторопись, а?
— Так я даже не знаю, куда ехать.
— Начнем со вчерашнего заведения. Может, его там кто-нибудь знает.
Зажегся зеленый, и Муки направил громадную машину по бульвару Лас-Вегас на юг.
