Фантазер - Ольга Вешнева

– Ох уж этот Арсений Назарович! Все никак не угомонится старый фантазер! – прыснул в густые усы грузный уездный полицмейстер, дочитывая длинное письмо, написанное ровным красивым почерком. – Ишь, чего ему в голову втемяшилось! Дескать, новый сосед у него самый натуральный упырь. Кровью живой питается да губит юных девиц в великом множестве. Вот ведь надо же было так выразиться?! Где он сие множество насобирал? По трактирным слухам? И разве это доказательство, что давеча ходил по деревням цыган молодой, сестру свою пропавшую искал? Цыгане, они как вольный ветер. Сегодня туточки, а завтра их и след простыл. Сбежала девка с каким-нибудь молодчиком, а табор в известность не поставила. Вот и все дела. Может, у нее родня возражала против того женишка. И с чего тут начать следственное дело? Кого и где разыскивать?

Полицмейстер встал из-за дубового письменного стола и, разминая руки и ноги, неторопливо прошелся по кабинету, освещенному лишь огоньком свечи да полной луной, которая заглядывала прямиком в окно, точно желая подсмотреть из любопытства, что за мудреные следственные дела тут ведутся и как скоро преступники ловятся. А сложных дел и взаправду было завались. Одно недавнее ограбление лавки известного ювелира чего стоило! Куда там до порожденных больной старческой фантазией упырей!

– Жаль Назаровича, – задумчиво крякнул полицмейстер, вспомнив, как любил гостить у небогатого старосветского помещика. – Добрый, радушный хозяин. Все лучшее, что в доме водится, подаст к столу. А уж какую славную уху готовила его ныне покойная супружница Прасковья Федоровна, да упокоится она с миром, пальчики оближешь! Без любимой жены совсем умом тронулся несчастный старик. От одиночества и начали ему сказочные чудища мерещиться. Эх, утешить бы Арсения Назаровича! Заехать бы к нему на огонек, а потом и к соседу его, молодому графу Бересневу заглянуть. Точно как с целью проверки – не упырь ли он. Да, как назло, некогда. Дел нескончаемый поток. Авось, к следующему месяцу выберусь навестить старого фантазера. Вот только с его соседом графом надо бы помягче и поосторожнее обращаться. Непростой он человек, даже за границей весьма уважаемый. Философией, поэзий увлекается. Пять лет в Лондоне прожил, на родине славного лорда Байрона. Это вам, господа, не шутки! – воскликнул полицмейстер, обращаясь к собственной тени на стене. – К достопочтенному господину негоже являться с непонятными претензиями и обвинениями в пропаже отнюдь не благородных девиц, которых он, как пить дать, и в глаза-то не видывал. Чует мое сердце, графа лучше не тревожить. Мало ли что выжившему из ума старику еще в голову взбредет.

На том порешив, полицмейстер вновь уселся в широкое кресло за письменным столом и настрочил ответное письмо.

– Эх, Гришка! Знал я тебя еще непослушным озорным мальчишком! Вот уж не думал не гадал, что вырастешь ты Фомой неверующим. Сколько раз тебе можно об одном и том же твердить и доказательства перечислять?! – скромно возмущался Арсений Назарович, прочитав полученное письмо. – Цыган свою сестру так и не смог найти. Евдокия Семеновна уверена, что не могла у нее молодая прачка просто так со двора сбежать. Жила, как сыр в масле, всем довольная. И вдруг точно испарилась. А та девица из села Портково, которую нашли в мертвой в лесу. Не верю я, что волки ее задрали. Летом волки сытые, это зимой им тяжело поймать зверя среди сугробов и они идут в деревни. Так зачем же ты меня просишь, Григорий Евграфович, чтобы я забыл народные сказки и не жаловался на соседа? Ведь до того, как Береснев купил заброшенную усадьбу, наша округа не знала ужасов. Тишь была и благодать… Да я сам видел пятно крови у него на рукаве, а тот факт, что ночью граф гуляет, а днем спит, разве недостаточно красноречив?

Аккуратно сложив письмо и убрав его в конверт, Арсений Назарович подошел к окну. С пригорка хорошо виднелось соседнее имение. В солнечный день новый хозяин и носа не казал из дому. Упыри свои черные дела под покровом ночи творят. Горько становилось старику при мысли о том, что никто на всем белом свете не верит ему. Дворня уж на что суеверна, и та мечтает после его смерти перейти в услужение к молодому господину. Граф не скрывает желания расширить свои владения.

Как же доказать людям, что Дмитрий Береснев – настоящий упырь, или, говоря по-английски, откуда он явился, вампир? Кого ни спроси, всем нравится граф. Не иначе как гипнозом владеет, разум людской затуманивает. Знакомые только о нем и говорят, без устали восхищаются, какой он умный, образованный, вежливый молодой человек.

Поразмыслив, Арсений Назарович понял, что помощи ему ждать не от кого. Ничего не поделать. Придется в одиночку противостоять кровожадному вампиру. Вспомнить боевую молодость, когда был он бравым гусаром и участвовал в сражениях с войсками Наполеона.

Едва сгустились вечерние сумерки, Арсений Назарович взобрался на чердак, занял свой наблюдательный пункт с подзорной трубой у окна и приступил к слежке за подозрительным соседом.

Береснев приехал в дорогом экипаже не один, а в сопровождении миленькой девицы. Яркая помада, вульгарное красное платье с черным кружевом и растрепанные волосы выдавали в ней куртизанку. Единственный слуга графа, здоровенный косматый детина, который был и лакеем, и кучером, и невесть кем еще, поспешил открыть перед ними дверь. Он же и захлопнул ее за хозяином и поздней гостьей, а затем, озираясь, как вор на базаре, сам проскользнул в дом. Точно, помощник упыря, стерегущий его дневной покой.

Повесив на шею три дольки чеснока и распихав несколько головок по карманам дорожного сюртука, Арсений Назарович велел кучеру запрячь в бричку вороного мерина. Пора отправляться в гости к соседу.

Представ на пороге дома Береснева, отважный старик низко раскланялся перед хозяином. Вздыхая и покряхтывая, рассказал, что получил приглашение на ужин, вот только ввиду преклонных лет запамятовал, на какое именно число был позван, потому решил не медлить и познакомиться с дражайшим соседом.

Удивленный Береснев постеснялся признаться, что вовсе не приглашал его в гости. Изображая сущую любезность, он приказал слуге подать мясной свекольник и салат со стерлядью на ужин, после чего провел Арсения Назаровича в обставленную с большим шиком столовую. В ответ на предложение снять сюртук гость пожаловался на то, что кровь уже совсем не греет, поэтому он мерзнет даже в самый жаркий день.

Услышав об излюбленном лакомстве упырей, граф как-то весь оживился, в темных глазах заиграли