А на самом деле, зачем дикарю такой же мозг, как и члену Академии наук? Да затем, что каменный топор придумать ни сколько не легче чем, например, лазер.
Средняя продолжительность жизни, вооруженного до зубов, охотника за слонами, в начале и середине 20 века, составляла не более двух лет. А первобытный человек, вооруженный лишь копьем да дубиной, убивал мамонтов тысячами и, в конце концов, свёл на нет, целый вид гигантских животных. Это требовало столь же совершенного мозга, как и мозг цивилизованного человека.
Сторонникам божественного происхождения человека, по существу, нечего было противопоставить сокрушительному натиску материалистов. Они стали пытаться примерить с Библией то, что стало трудно отрицать. Так пастор Анри Вальроте высказал такое мнение: « До сотворения Адама на Земле могли жить «предадамиды» или «доадамиды». Эти человекообразные обезьяны были более похожи на человека, чем современные. Провидение, возможно, позволило погибнуть этим предшественникам человека прежде, чем сотворило наших прародителей».
А вот ещё один образчик таких рассуждений, Профессор теологии, аббат Анвье, огласил: «Предадамиды могли быть настоящими людьми, так как Библия оставляет нас свободными допустить человека ледникового, плиоценового и даже эоценового. Наука не может доказать, что они должны числиться в ряду наших предков».
Преподобный Мансабрэ вещает: «Одно из двух: или ученые признают, что они преувеличили значение их хронометров и увидят себя вынужденными омолодить геологические пласты, или новые открытия наведут нас на след человекообразного существа, которое в изумительном усовершенствовании божественного плана, было образцом и предшественником человека, которому нужно приписать орудия третичной эпохи…».
По видимому вот такие теологические «выкрутасы» имел в виду Ч.Дарвин, когда сердито писал: «Невежество значительно чаще создает уверенность, чем знание. Тот, кто смотрит на явления природы подобно дикарю, как на нечто бессвязное, не может не думать, что бы человек был отдельным актом творения».
Проблемы разработки идей происхождения человека, решались бы гораздо быстрее и проще, если бы противниками Буше де Перта, Дарвина, Лайеля и Геккеля, оставались лишь профессора теологии. Огромные трудности приходилось преодолевать новым научным идеям и открытиям, которые ставила «официальная наука». Всё новое, в этой проблеме, проходя через её призму, искажалось, третировалось, замалчивалось, а порой, напротив, доводилось до абсурда для того, что бы скомпрометировать саму идею о происхождении человека от обезьяны.
Говорят, никто так не вредит идее, как её ярые сторонники, и никто так не помогает её развитию как непримиримые критики. Это парадоксальное утверждение только на первый взгляд парадоксально. Неофиты, (от греческого - новообращенные), какой-нибудь идеи, всегда, уверовав, становятся склонными к риторизму и желанию нести эту идею в массы. Если кто-то из них умеет ещё и писать, они бросаются это делать, чтобы нести свет знания данной идеи, людям, пытаются защитить её от врагов. К сожалению, из-за отсутствия глубоких знаний, произведения их морщатся поверхностно - риторической логикой и дилетантов обычно разбивают на голову в проблемных спорах, причем стараются это сделать публично, а это популярности идее не прибавляет, а непримиримые оппоненты, выдвигая свои доводы о несостоятельности идеи, заставляют её авторов искать всё новые и новые доказательства, чем развивают и укрепляют её.
Абсолютно всё, о чем автор сейчас написал, можно применить к тому водовороту страстей, который возник вокруг научной теории Чарльза Дарвина. До сих пор находятся исследователи, которые ставят под сомнение если не выводы, то постулаты и систему доказательств использованных учёным в своём труде. Всякой Моське хочется полаять на такого слона, что бы все увидели, как он смел, умен и принципиален, что даже замахнулся на самого Дарвина.
В России тоже хватало противников учения Дарвина. В конце 19 и начале 20 веков, такие русские мыслители как Н.Я. Данилевский, П.А. Кропоткин, Л.С. Берг, довольно обстоятельно критиковали эволюционное учение. Немного более 100 лет назад, в своей работе «Дарвинизм», Данилевский, удручённый духовной её опустошенностью, писал: «Дарвинизм предполагает случайное изменение, разнонаправленное, а факты говорят о соответственной изменчивости отражающей некую внутреннюю гармонию».
В Америке же, в США, стали знаменитыми так называемые «Обезьяньи процессы» - так были названы судебные процессы против педагогов преподававших эволюционное учение Дарвина в средних школах. Наиболее нашумевшим был процесс против учителя Скопса в июле 1925 года.
До сих пор нет, нет, да и скрестятся шпаги двух глобальных теорий дарвинизма и ламаркизма. Как говорят наиболее мудрые - истина где-то по средине. Хотя эту проблему можно рассматривать несколько в другом ключе. Теория эволюции Дарвина хорошо «работает» в случаях качественного улучшения видов и их разнообразия как составной части биологических процессов находящихся на одном, определенном уровне сложности. Или можно сказать по-другому - в одной плоскости бытия. Однако во многих вопросах, объяснений, даваемых Дарвинизмом недостаточно. Особенно в глобальных вопросах существования биоты нашей планеты. В таких случаях появляется необходимость обернуться к идеям Аристотеля и в какой-то степени исходящей из них теории Ламарка
Так было и с Ньютоновской классической механикой. Она оказалась бессильной в объяснении процессов проходящих в микромире. И возникшая на этой почве Квантовая механика, не отвергала её, а ограничивала условия применения.
Автор, уважаемый читатель, понимает, что невозможно в одной книге высказать всё, что известно по этой теме. Поэтому он постарается в дальнейшем не засорять основную идею книги вот такими «к слову приходящими знаниями», как, например, о Дарвинизме и Ламаркизме. Драма борьбы этих двух глобальных идей достойна отдельной книги. Она, конечно же, кем - нибудь, когда - нибудь будет написана, но не скоро потому, что на этом уровне знания о проблеме жизни на Земле, нет общности понимания.
Необходимо сказать правду, что все основные положения, выдвинутые Дарвином в своей эволюционной теории, в конце 19 - начале 20 века были оспорены. Сохранилась лишь главная идея о происхождении человека от общего с обезьяной предка.
Дарвин полагал, что:
1. Начало становления человека, как вида, относится к третичному периоду;
2. Предками человека были обезьяноподобные существа, жившие на деревьях;
3. Местом возникновения человека был Африканский континент, именно там дожили до наших дней гориллы и шимпанзе, наиболее близкие к человеку, по многим параметрам обезьяны.
Но Дарвин, с присущей ему мудростью и интуицией, подчеркивал, что Африканские человекообразные обезьяны не наши предки, а как бы двоюродные братья, сохранившие большее количество черт общего прародителя.
Данное положение предполагает существование промежуточного звена между человеком и обезьяной.
Практически, идея Ламарка о том, что человек произошел от обезьяны, которую он высказал в 1809 году, родилась не вовремя и стала продуктом философского понятия. Только примерно через 60 лет она бурно воплотилась в жизнь, породив логически вытекающее предположение о существовании связующего звена. Поиски его целенаправленно велись с середины девятнадцатого века, и оно было найдено.
В 1894 году, голландский антрополог Эжен Дюбуа (1858 – 1940) издал в Батавии (теперь Джакарта) обширный иллюстрированный труд о своих находках. Название его было сенсационным «Питекантроп прямоходящий - человекообразный промежуточный тип с острова Ява», где автор писал: «Питекантроп, есть переходная форма, которая согласно эволюционному учению, должна была существовать между людьми и антропоидами. Он предок человека».
Три долгих года он, человек, ещё при жизни превратившийся в легенду, самый везучий из всех известных людей того времени, гениальный по прозорливости и слепой в пристрастностях, с мужеством отчаяния убеждал сомневающихся в правоте своих идей о том, что питекантроп и есть недостающее звено. Видя безрезультатность своих убеждений, разгневанный, потерявший терпение, оскорбленный и обманутый в сокровенных надеждах и мечтах, вынужден был убрать с глаз долой, от неблагодарных учёных-скептиков свои находки: черепную крышку, бедренную кость и зубы питекантропа. Это их он нашёл в глухом, запрятанном в джунглях острова Явы, кампонге (небольшой деревушке) Тринил, в ту пору ещё Нидерландской Индии. «Отныне - объявил он - ни один из так называемых «специалистов - коллег», не увидят останков Pithecanthoropus erectus, поскольку продолжение дискуссии потеряло смысл». И он надежно закрыл своё сокровище в хранилище Лейденского музея. На целых 25 лет исчезли останки питекантропа с глаз людских. Даже знаменитый Эрнст Геккель - духовный отец обезьяночеловека, предсказавший его открытие за 20 лет до поездки Дюбуа на Яву, так никогда и не увидел находки.
