Истинные нудисты детски невинны и нелюбопытны, но не все загорающие голяком разделяли высокие идеалы движения. На следующий день Сашка решила остаться при своих «комплексах», болтающихся на тонких тесемочках спереди и сзади, и на дикий пляж не пошла.
К концу поездки она окончательно одурела от их странной незавершенной близости. Растерянная, потерявшая аппетит, она слушала, как внутри нее постоянно гудит туго натянутая струна. Волшебный торт, порезанный на десять ярких ломтей, неудержимо таял.
Ранним утром они переплыли на катере Венецианский залив и через три часа, держась за руки, уже разгуливали по Венеции. Илья нанял «морское такси» и показал ей казино, где за карточным столом умер великий Вагнер, и отель, где Чайковский творил свою Четвертую симфонию, дворец, где жил Байрон, Мост Вздохов и Домик палача.
В сувенирной лавчонке Илья купил Сашке подарок: загадочно усмехающуюся карнавальную маску из тонкого фарфора. Сашка примерила чужое узкое лицо и отчего-то представила себя мертвой, в пышном гробу, похожем на футляр из красного дерева.
На истертых до блеска ступенях площади Святого Мрака сидела яркая опереточная цыганка: смуглая старуха с ястребиным носом. Концы ее седых кос лежали в пыли. На платке между ее коленей были разложены рисованные карты. Илья немного знал итальянский, и Сашка поняла, что Илья просит цыганку погадать ей. Цепко взглянув на Сашку, цыганка несколько секунд испуганно моргала, затем, трясущимися когтистыми лапами сгребла карты и, подхватив юбки, исчезла среди туристов и голубей. Из ее несвязных восклицаний Сашка поняла только одно: «Дьяволо…»
– Что это с ней? – спросила Сашка.
– Да ничего особенного, старая ведьма боится полиции.
Солнце скрылось, рванул заполошный сырой ветер. Катер уносил их обратно в Истрию по бурному грозовому заливу. Потом был поздний ужин в древней римской башне, построенной при императоре Октавиане. Ночной ветер раздувал факелы, и под закопченными сводами плясали мрачные тени, кованые решетки и двери были как декорации для фильма «готических ужасов».
– В путеводителе написано, что в башне есть старинная комната, «зал любви». Пойдем посмотрим…
– Это музей?
– Что-то вроде…
Они спустились по винтовой лестнице, разглядывая каменную кладку, потом плутали по коридорам, пока не очутились в округлом зале. Растопленный камин обдавал жаром. На железных крючьях, вделанных в стены, висели наручники, металлические пояса, маски с прорезями для глаз, цепи, хлысты. Из мебели стояла только кованая, полная мрачного достоинства кровать. Все дальнейшее вспоминалось рваными кусками, сквозь боль и ужас. Всякий раз, когда память подводила ее к дверям с тяжелыми бронзовыми кольцами и огромным, торчащим в замке ключом, с Сашкой случалась короткая истерика.
Она очнулась утром в номере гостиницы под воркование голубей и стоны чаек. За распахнутой балконной дверью синело море, и резкий, пахнущий йодом ветер рвал занавеску. Четыре дня она провалялась в номере «Парадиза» опустошенная, разбитая. Илья ни на минуту не покидал ее, предупреждая всякое ее желание. Убаюканная, окутанная его любовью, она вскоре забыла свой ледяной сон, только на спине между лопаток внезапно обнаружилась крошечная, похожая на зубчатую корону метка. Илья уверил ее, что это, вероятнее всего, своеобразная аллергия на белые трюфели, и она легко поверила ему. В маленьком городке Виже, последнем на их пути, они решили пожениться.
Мир раскрывался перед Сашкой в стремительной феерии: любовь, путешествия, интересная работа, дорогие, нет, не дорогие, а роскошные вещи. В их оправе еще ярче расцветала ее красота, когда-то задумчивая и робкая, теперь победительная и даже безжалостная.
Она опоздала из отпуска ровно на неделю и, к удивлению своему, не только не получила взбучки, но в первый же день ее ожидало повышение в редакционном ранге и место главной ведущей в популярном ток-шоу. Зрелая метресса Алиса Палий волей-неволей была вынуждена подчиняться отвратительной соплячке.
Вернувшись из Истрии, они поселились в пятикомнатной квартире Ильи, на последнем этаже престижной высотки, и стали готовиться к свадьбе.
Поначалу ее удивляло, как придирчиво Илья выбирал вещи для их будущей жизни. Вся мебель, посуда и даже постельное белье были куплены «от Армани». Она сразу не смогла оценить этого факта, тогда Илья с терпением миссионера на берегах Огненной земли объяснил ей преимущество подобного решения бытовых проблем. Вскоре она убедилась, что он специально разыскивает вещи и технику самых дорогих и раскрученных мировых компаний. Она оказалась заброшена на другую планету и даже не пыталась совместить свое нынешнее «марсианское» бытие со скудным, залатанным миром, где прошли ее детство и ранняя юность. Она искренне пыталась перенять веру своего будущего мужа, понять ценность и необходимость всех этих забавных вещей, которыми Илья энергично наполнял их мирок.
За окном бушевала гроза, и рыбки сбившись в стаю, шептались о чем-то своем, безмолвно-рыбьем, когда Сашка вернулась под жаркое одеяло.
– Иди ко мне, – сонно промурлыкал Илья.
Она коснулась губами его шеи, еще раз вдохнув патентованный «аромат зрелого мужества», но сон не шел. Она тайком встала и голышом ушла в кабинет. Там она завернулась в словенскую шаль, почти пончо, расписанное алыми и черными цветами по белому тканому полю.
Илья считал «работу» ее второй страстью, первой, естественно, был он сам. В последнее время она была весела и неутомима, и казалось, безудержно счастлива. Но это было не так. На острие удовольствий что-то ломалось в ней, словно сосущий червячок просыпался у самого сердца. Откуда бралась эта угрызающая тоска, Сашка не знала.
Она включила «машину» и, подумав, раскрыла свой давний материал «Интервью Смертника.
Остров Огненный». Файл был помечен девятым января этого года, и она еще ни разу не открывала его.
Вообще-то по всем законам жанра на остров Огненный должен был ехать Кеша, но он то ли слег с ангиной, то ли забился куда-то как сверчок – отсыпаться. И шеф, испытующе вглядываясь в нее сквозь толстые желтоватые стекла, предложил ей эту экзотическую командировку. На носу были рождественские каникулы, и сотрудники канала готовились рассеяться по теплым странам, горнолыжным курортам или, на худой конец, закатиться в сауну… А тут на тебе, почти полярный круг, куда Санта-Клаус не гонял своих оленей.
– Посетишь с рождественской миссией знаменитый «пятачок», колонию смертников на Новом озере. Она расположена в стенах бывшего монастыря, километрах в пятидесяти от Кириллова. Сделаешь репортаж о лагере: задушевные беседы с кумом, парочка жутких историй о тамошних сидельцах и обязательно интервью с каким-нибудь знаменитым монстром. За твою безопасность отвечает кум, он тебе и подскажет с кем разговаривать. Главное, чтобы тема душу царапала. Так сказать, суровая «острожная правда».
– Может быть, к Рождеству найдем что-нибудь повеселее?
– Твоя задача не веселить, а владеть умами и чувствами.
– Тогда что-нибудь возвышенное, вечное…
– Дурочка, что может быть долговечнее болезненно-страстной тяги человечества к ужасному. Демократия узаконила право человека на выбор, и в первую очередь на неограниченное потребление «клубнички».
– И утвердила «Диктатуру Дурака». – В приватном разговоре с шеф-редактором Сашка могла допускать любые вольности, чем и пользовалась беззастенчиво.
– Деточка, не я придумал этот мир, в котором все так перемешано. И кто мы в этом мире? Обычные пекари, мы доставляем людям хлеб развлечений.
– Отравленный хлеб?
– Это с какой стороны посмотреть. Страх и либидо – последние из священных чувств. Поэтому так будоражат обывателей половые преступления: изнасилования, кастрация, некрофилия. Твоя задача – щекотать нервы обывателей, чтобы твой репортаж, а главное – имя запомнились надолго. Запомни, деточка, если газетная статья выводит из равновесия, ее автор обязательно станет знаменитым и разбогатеет.
* * *
Всю дорогу от Москвы до Вологды, а там километров семьдесят до Кириллова Сашка изучала словарь блатного жаргона. Оказалось, напрасно. Именно этой стороной своей подготовки ей блеснуть не пришлось.
Машину съемочной группы укачивало на сугробах. Но на берегу Нового озера микроавтобус пришлось оставить. До острова группа добиралась по хлипким, вмороженным в лед мосткам, на плечах тащили оборудование. Посреди заснеженной озерной пустыни темнели старинные стены из осыпающегося кирпича, за ними – невысокие церковные главки с синими куполами.
Приезд журналистки оказался настоящим рождественским подарком для администрации лагеря. В разгар зимы, когда над севером висит тьма и каждое утро снега насыпает по дверную ручку, «свеженькие» попадали сюда в основном поневоле.
