Матис перескочил умирающего разбойника, но едва устремился за Агнес, как почувствовал жгучую боль в бедре. Его прошила стрела: из правой ноги торчало оперенное древко. Он со стоном бросился на землю и в свете луны увидел, что у пристани притаились двое мужчин и обстреливали трактир из луков. Второй разбойник тем временем дотащил свою жертву до лодки.
— Агнес! Агнес!
Матис поднялся, но тут же мимо него просвистела вторая стрела. Он снова упал на землю и откатился на несколько шагов в сторону, под защиту повозки, где стал лихорадочно соображать, как помочь Агнес и при этом самому не попасть под обстрел.
«Наверное, их послал Йокель! — пронеслось у него в голове. — В худшем случае этих бандитов там целая армия!»
Из таверны донеслись крики и звон разбитых кружек. В следующее мгновение на улицу выскочили мнимый трактирщик и один из его пособников. Главарь схватил девочку и приставил к ее горлу нож. Он осторожно огляделся по сторонам. На его плече плясало маленькое, покрытое шерстью чудище. Матису еще не доводилось видеть таких зверей.
Бородатый неожиданно развернулся к таверне. В дверях показался Мельхиор фон Таннинген с занесенной для новой атаки шпагой.
— Стоять! — прошипел главарь. — Или эта милочка захлебнется собственной кровью.
Вскинув руки, менестрель застыл на пороге. Матис между тем осторожно пополз к пристани. Темнота и несколько бочек и ящиков на берегу позволяли хоть как-то укрыться. Стрела в ноге причиняла неимоверную боль, штанина пропиталась кровью. Матис судорожно вцепился в дубинку и стал подбираться к лодке, к которой уволокли Агнес.
— Довольно прятаться за девочкой, сражайтесь как мужчина! — донесся со стороны трактира голос Мельхиора. — Предлагаю вам честный поединок.
Главарь разбойников зычно рассмеялся.
— Ты откуда такой взялся? С какой стати мне с тобой сражаться, если обе девчонки и так у меня? Мне довольно резни, что ты учинил над моими людьми в трактире.
Девочка всхлипывала. Разбойник привлек ее к себе, приставил нож точно к сонной артерии и вместе с товарищем стал продвигаться к лодке спиной вперед.
— Ни шагу, — предупредил он стоявшего в нерешительности Мельхиора. — Я и не таких юных девиц убивал.
— Неужели вы посмеете погубить слабую девушку? — изумился менестрель. — Это же недостойно рыцаря!
Бородатый хихикнул.
— Ты вообще кто такой? Переодетый священник? Или дурак, что сбежал от своего господина? Эта девка — всего-то дочка местного трактирщика, сойдет для дешевого борделя у Рейна. Ее папаше я брюхо вспорол, он и глазом моргнуть не успел. Так с чего бы мне колебаться? На малютке все равно много не заработаешь.
— Осталась ли в вас хоть капля чести?
— Ни на грош. На честь ничего не купишь. А вот на выручку за милую графиню — пожалуй. Турки у Черного моря хорошо заплатят за высокорожденную милочку с белоснежной кожей.
Зверек у него на плече дважды одобрительно взвизгнул, как если бы понимал слова хозяина.
Пока они разговаривали, Матис все ближе подбирался к лодке. Поначалу его изумила безграничная наивность менестреля, который, точно герой собственной баллады, стоял в дверях. Но потом он заметил бегающий взгляд Мельхиора. Своими средневековыми дурачествами бард задерживал разбойников! Если Матису удастся обезвредить лучников у пристани, то Мельхиор, возможно, сумеет неожиданной атакой освободить Агнес.
— Эта графиня хранит великую тайну! — торжественно заявил менестрель. — Отпустите ее, и я поведаю вам о ней.
— Тайна, значит… Когда мы останемся с ней наедине, она мне на ушко все свои секреты нашепчет, ты уж не сомневайся… Ну, прикончите уже эту шавку!
Последние слова были обращены к лучникам. Две стрелы со свистом рассекли воздух. Мельхиор метнулся в трактир, и стрелы угодили куда-то за стойку. Матис понял, что стрелкам потребуется какое-то время, чтобы вновь натянуть тетиву. Он вскочил и, прихрамывая, с криком устремился к пристани. Точно темный ангел возмездия, кузнец бросился на одного из лучников. Хилый мужчина отшвырнул лук и с проклятием потянулся за кинжалом, но Матис уже налетел на него. Размахивая руками, разбойник с воплем полетел в реку и при этом увлек за собой Матиса. Над ними с плеском сомкнулись темные воды Квайха.
Юношу обдало холодом, все вокруг почернело. Спустя целую вечность Матис наконец вынырнул на поверхность. Краем глаза он заметил, как барахтался, захлебываясь, противник — видимо, не умел плавать. В конце концов течение поглотило утопающего и понесло прочь.
В несколько мощных гребков Матис вернулся к пристани, но лодка уже отчалила.
— Нет, нет! Агнес! Агнес!
В отчаянии он схватился за борт, но бородатый пнул его в лицо. Матис отлетел и снова погрузился под воду. Сквозь темноту до него приглушенно донесся пронзительный визг, похожий на крик злобного ребенка:
— Авак… айзру! Авак… айзеру!
Смысл слов оставался для Матиса загадкой, но и раздумывать над ними не было времени. Вода наполнила рот. Юноша яростно загребал руками, но в этот раз выплыть не получилось.
Прости меня, Агнес… Прости, что не смог тебе помочь…
Внезапно кто-то схватил его за воротник и выдернул на поверхность. Это Мельхиор свесился с пристани и с неожиданной силой вытянул Матиса из воды. В следующий миг юноша уже лежал на досках, точно выброшенная на берег рыба, отплевываясь и хватая ртом воздух.
Вместе с бардом он провожал взглядом удаляющийся во тьме силуэт. В последний раз, словно прощальной насмешкой, до них донесся визг необычного зверька.
Затем лодка растворилась во мраке, а вместе с ней и Агнес.
В течение долгого времени тишину нарушали только журчание реки и хриплое дыхание Матиса. Он был еще слишком слаб, чтобы подняться. Наконец Мельхиор отвернулся от него и наклонился за шпагой, лежавшей на мокрых досках. Клинок с шелестом скрылся в ножнах.
— Досадно, — пробормотал менестрель. — Крайне досадно.
— Досадно? Вы в своем…
Матис было вскинулся, но холод и боль в ноге его остановили.
— Агнес похитили! — продолжил он с трудом. — Эти звери убьют ее и…
Мельхиор прервал его резким взмахом руки.
— Никто ее не убьет. Вы разве не слышали, что сказал этот мерзавец? Он неплохо на ней заработает. Это, судя по всему, торговцы женщинами. Граф или эти крестьяне, вероятно, направили их по нашему следу. Графиня слишком высоко ценится среди этого сброда, чтобы просто свернуть ей шею, как жирному гусю. Нужно лишь разыскать Агнес, только и всего.
Матис горестно рассмеялся.
— И как вы себе это представляете? Мерзавцы могут где угодно оставить лодку и дальше двинутся сушей! Нам ни за что их не разыскать!
— Конечно, если мы, точно обезглавленные куры, станем носиться кругами. Мы разыщем Агнес, не сомневайтесь. Даю вам слово рыцаря.
Мельхиор приложил правую руку к сердцу и приосанился. В сочетании с хлипким телосложением и съехавшим беретом это выглядело несколько странно. Вскинув голову, менестрель направился к трактиру.
— Впрочем, сейчас нам лучше заняться вашим раненым другом. Если мы еще не опоздали.
Матис вздрогнул. Ульрих! В эти минуты он и думать забыл об орудийщике. Дрожа всем телом, юноша поковылял вслед за Мельхиором и вошел в трактир.
Зал выглядел так, словно здесь похозяйничали два десятка пьяных ландскнехтов. Столы и стулья валялись, разбитые, на полу, среди них пол устилали осколки тарелок и кружек. Прямо у входа они наткнулись на труп разбойника, которого Матис прибил дубинкой. Тот лежал в луже крови, неподвижно уставившись в потолок, раскрыв рот в невыразимом изумлении. Среди останков стола лежал второй бандит: клинок менестреля рассек ему горло. За стойкой виднелось тело убитого трактирщика.
Под окном, прислонившись к стене, сидел Ульрих. Голова его клонилась вперед, руки и ноги обмякли, как у марионетки, которой подрезали нити.
Глаза Ульриха были приоткрыты, он тяжело дышал. Кинжал по-прежнему торчал из его груди, вонзенный по самую рукоять. Матис с первого взгляда понял, что орудийщику уже ничего не поможет.
— Ульрих, разве ж можно так!..
Матис осторожно приблизился к другу и соратнику, который за последний год так ему полюбился.
— Все… все будет хорошо, — прошептал он. — Я сейчас раздобуду немного пастушьей сумки и бересты, и мы…
Ульрих отмахнулся.
— Болван! Я и сам знаю, что дело мое дрянь. Смерть уже стучится ко мне. Черт…
Он прижал руку к груди. Вероятно, его терзала невыносимая боль.
— Я… я всегда знал, что так вот и закончу, — прохрипел орудийщик. — Я сын войны, рожденный от маркитантки среди трупов и мародеров. И знаю, кто жилец, а кто нет.
Он прикрыл глаза и спросил:
— Где… где Агнес?
— Эти сволочи забрали ее, — Матис прикусил губу. — Но мы разыщем ее, не сомневайся.
