Судья Ди быстро спросил:
— Вы знаете, куда отправился этот Шао, отдан вам тележку с шелком?
— Он мне не сказал, — ответил Чжао, — ноя могу догадаться. Много лет назад я знал учителя этого Шао. Он считал этого прощелыгу многообещающим парнем и выдал за него свою дочь. Но этот Шао, вместо того чтобы проявить благодарность за доброе отношение своего учителя, обращался с женой отвратительно! Она умерла от разрыва сердца. Потом я узнал, что у него была связь с брошенной женщиной, которая жила в местечке этой провинции под названием Крутой Перевал или что-то вроде этого. Скорее всего, Шао направился туда, чтобы вместе с любовницей потратить украденные у Лю деньги. Я готов немедленно пойти в Крутой Перевал, чтобы привести сюда этого малого.
Судья Ди теперь был убежден, что Чжао говорит правду. Он снова поразился, насколько вещим оказался его сон в храме; в стихотворении содержался намек на то, что имя преступника Шао; только упоминание провинции Сычуань осталось без объяснения. Он не помнил, чтобы когда-либо слышал о местечке под названием Крутой Перевал, и спросил о нем господина Лу. Тот, поняв, что происходит, пустился в долгие извинения перед судьей, объясняя, что он не знал, сколь знаменитый и высокий чиновник удостоил его своим визитом. Но судья Ди прервал его, заметив, что он пришел под видом торговца, а значит, господин Лу не должен воздавать ему полагающиеся почести. Затем господин Лу стал вспоминать о Крутом Перевале, нов конце концов заявил, что никогда не слышало такой деревне.
Тем временем на улицах уже зажглись бумажные фонари. Судья Ди решил вернуться в гостиницу. Он поднялся со своего кресла и сказал
несколько подобающих слов господину Лу, извинившись за доставленное беспокойство. Затем он пригласил старосту Чжиана и Чжао Ваньчуаня отужинать с ним, и те с удовольствием приняли предложение. Все четверо отправились в гостиницу.
Чао Тая начало тревожить их отсутствие, его буквально распирало от любопытства. Ма Жун представил ему старосту Чжиана и Чжао Ванъчуаня и рассказал о новом повороте в расследовании, а судья Ди отправился отдохнуть. Через некоторое время пришел управляющий Чжан. Ма Жун вкратце поведал ему, кто такой судья Ди и какова на самом деле цель его визита в Божественную деревню. Управляющий Чжан несказанно обрадовался столь выдающемуся гостю и незамедлительно отправился на кухню заказать великолепный ужин.
Когда принесли дымящиеся блюда и кувшин вина, судья Ди пригласил всех присутствующих сесть и поужинать в неофициальной обстановке, невзирая на ранги и возраст, а также побеседовать с непринужденной откровенностью.
Чжао Ваньчуань оказался обаятельным собеседником, который буквально заворожил всех рассказами о своих приключениях на дороге. Староста Чжиан, в свою очередь, подробно описал свои совместные подвиги с Ма Жуном, относящиеся ко времени, когда оба еще были «братьями из зеленых лесою… Затем Чжао Ваньчуань обратился к судье Ди:
— В нашей гильдии странствующих торговцев шелком новости распространяются быстро. Боюсь, если мы не поторопимся арестовать этого Шао в Крутом Перевале, весть о том, что его преследуют, дойдет до него, и он сбежит в какую-нибудь дальнюю провинцию.
Ма Жун решил, что это отличный совет, и добавил:
— Ваша честь, в Чанпине дело Ви Пуня еще ждет своего разрешения. Предлагаю предоставить арест Шао Лихуая Чжао Ваньчуаню и мне. Завтра мы вернемся в Чанпин. Дело в том, что, хотя у нас есть все основания полагать, что Шао Лихуай прячется в Крутом Перевале, нам предстоит еще найти эту деревню. Чтобы получить эту информацию, нам придется в Чанпине просмотреть записи суда и опросить некоторых старожилов.
Судья Ди согласился с ним. Выпив еще немного вина, староста Чжиан и Чжао Ваньчуань ушли. Судья и его помощники легли спать.
На следующее утро судья Ди приказал запрячь легкие тележки, чтобы как можно скорее добраться до Чанпина.
Ма Жун расплатился с управляющим Чжаном. Возчики закричали, свистнули кнуты, и судья Ди покинул гостиницу в сопровождении своей свиты, к которой присоединился Чжао Ваньчуань. Староста Чжиан и управляющий Чжан попрощались с ними у ворот.
До Чанпина они добрались к полудню. СудьяДи прежде всего направился в суд, где потребовал вернуть ему печати его конторы. Затем он позвал хранителя архивов и поручил ему отыскать в записях, где расположен Крутой Перевал. Потом он приказал принести официальную корреспонденцию и ознакомился с наиболее срочными донесениями.
Только покончив с этими делами, он удалился в свои жилые покои, принял ванну и пообедал. Вернувшись в свой личный кабинет, он спросил писаря, нет ли каких-нибудь новостей от старшины Хуна и Тао Ганя. Тот доложил, что за время отсутствия судьи они дважды возвращались. В первый раз старшина Хун сказал, что староста Хо Кай занялся своим делом с похвальным рвением, но что по данным его расследования эти Цу оказались законопослушными гражданами, которые, кажется, едва знали Би Цуня. Во второй раз Тао Гань пришел один и оставил записку с требованием как можно скорее освободить госпожу Чжоу. Они со старшиной держали дом госпожи Ви под постоянным наблюдением, но не заметили ничего, кроме того, что госпожа Би каждый день по нескольку раз выходила и жаловалась соседям, как плохо с ними обошелся судья Ди. Он не видел никакого выхода, кроме как выпустить госпожу Чжоу и использовать ее в качестве ловушки.
Судья Ди кивнул и приказал приготовить зал суда для открытия заседания.
Когда ему доложили, что в зале собрались все должностные лица, судья Ди облачился в свое официальное одеяние и шапочку и покинул личный кабинет. Занавес над возвышением был опущен. Судья Ди вошел и сел за стол.
Прежде всего он приказал принести несколько документов, относящихся к каждодневной работе. Развернув первый, он одним взглядом окинул его содержание и отдал необходимые указания писцам, уже разворачивал второй. Через полчаса вся текущая работа, накопившаяся за время его отсутствия, была уже аккуратно выполнена.
Затем он написал записку начальнику тюрьмы и, протянув ее стражнику, приказал привести госпожу Чжоу.
Как только стражники заставили ее опуститься на колени перед столом, она принялась оскорблять судью Ди. Но он властно оборвал ее и сказал:
— Попридержите свой дерзкий язык! Настанет время, и преступника найдут. А пока, думаю, несправедливо, что ваша старая мать страдает из-за вас и одна ведет хозяйство. Поэтому я временно отпускаю вас под залог, чтобы вы могли как следует помогать матери.
Однако госпожа Чжоу закричала:
— Ты, собака-чиновник, сначала приводишь меня, честную женщину, сюда и пытаешь, а потом говоришь, что моя бедная мать нуждается в помощи! Это ты причинил ей горе, без вины бросив ее дочь в тюрьму и надругавшись над телом ее сына! Ты ожидаешь, что я сейчас спокойно вернусь домой, чтобы дать тебе замять это возмутительное дело? Говорю во всеуслышание, что буду стоять на своем! Я не покину этого суда, пока высокие власти не накажут тебя и не отнимут у тебя шапочку судьи! Только после того, как за совершенную по отношению ко мне несправедливость ты получишь по заслугам, я уйду отсюда, и не днем раньше!
В этот момент Ма Жун перебил ее:
— Женщина, опомнись! Тебе в качестве особого благодеяния позволяется пойти домой, чтобы помочь свекрови. Но если ты отказываешься, что ж, все будут знать, как ты любишь свою мать!
На самом деле госпоже Чжоу очень хотелось вернуться домой, но она боялась показать это, не желая возбуждать излишних подозрении. Слова Ма Жуна дали ей спасительную пить, иона ответила:
— Я с удовольствием пожертвую моими личными целями ради дочернего долга. Тогда я пойду, а вы в качестве охраны можете послать со мной одного из ваших людей. Пусть он возьмет у моей матери письмо с обязательством, что я не попытаюсь сбежать!
Судья Ди приказал стражникам снять с нее цепи, а Ма Жуну препроводить ее в деревню Хуанхуа в маленьком паланкине.
Интермедия
Входят три актера. Предполагается, что действие происходит на берегу реки. Сезон поздний, во сливы еще в цвету.
