руку попало и испарился. Верно?
— Да.
— Вы пришли в себя, осмотрели квартиру и позвонили нам.
— Да.
— А букет откуда?
— Вчера подарили, — нашлась Марина. Капитан оказался очень приметливым.
— Гм. — Андрей встал, подошел к букету и демонстративно его понюхал. — Свеженький. Пионы долго не стоят.
— Я туда аскорбинку кинула, помогает, — сухо проговорила Марина.
— А почему ваш знакомый не приехал?
— На работе что-то случилось.
— Как вы узнали?
— От него, разумеется.
— Он позвонил вам? — не отставал капитан.
— Да.
— Можно взглянуть на ваш мобильник?
— Нет. Тогда вы запомните его номер и будете его дергать, а мне бы этого не хотелось.
— Послушайте, госпожа Щелокова, — сдерживая раздражение, проговорил Андрей. — Вашего мужа убили, к вам в квартиру проникли неизвестные, и вы чудом остались живы. В этой ситуации, вместо того чтобы помочь нам, вы вставляете палки в колеса. Не знаю, как вам, а мне это представляется очень странным.
— На что вы намекаете? — вскинулась Марина. — Что я сама себе по голове дала, а потом деньги у себя украла и вас вызвала? Зачем, с какой целью? Это полный бред!
— Согласен. Но возможно, дела обстоят несколько иначе, возможно, вашего мужа убили по вашей наводке и вот теперь вы стараетесь замести следы, запутать следствие?
— Извините, но уж это полный бред, даже для полиции, — поджав губы и сложив на груди руки, презрительно проговорила Марина.
— Как знать.
Андрей был озадачен. Ограбление вдовы Щелокова? Это событие никак не вписывалось ни в одну из версий. А может, оно и не должно вписываться? Может, это роковая случайность, совпадение? Ну да, конечно. Держи карман шире, оборвал себя раздраженно Андрей. Нет, это не совпадение. Но тогда что? Вошли, тюкнули дамочку по голове, взяли какую-то чепуху, зачем, почему? Хотели припугнуть? Возможно. Что-то искали? Непохоже, квартира в порядке, вещи на местах, хозяйка сама подтвердила. Тогда зачем все это?
Значит, припугнуть. Но если бы послание достигло цели, Щелокова ни за что бы не обратилась в полицию или, если бы обратилась, вывалила бы все как есть, попросила защиты. А тут ни то ни другое. Тогда что?
Во всем этом деле Андрею никак не удавалось нащупать мотив, хоть ты тресни. Никакой связи между убитыми не было, он уж все перепроверил, ни личной, ни деловой. А тут еще это странное ограбление.
— Эх, вари моя головушка, — почесал Андрей макушку. — Соображай, пока еще чего-нибудь не случилось.
И ведь что обидно, только он окончательно пришел к выводу, что главной жертвой этого преступления был Кулебин, как нате вам, ограбление Щелоковой.
Марина заперла двери на все замки. Позвонила Мише. Потом выпила таблетки и легла наконец-то в постель. Голова раскалывалась, но уснуть не получалось. В голове крутились мысли. Как так вышло, что она открыла дверь посторонним, и как они узнали, что она, не глядя, распахнет дверь? Ведь у них видеокамера в переговорном. На записи, кстати, ничего не отразилось: или стерли видео, или кто-то закрыл камеру.
Пожалуй, в словах этого наглого полицейского был какой-то смысл. Для случайного проникновения в квартиру эти бандиты были уж как-то на редкость удачливы и предусмотрительны. А если они заранее «пасли» ее квартиру? Тогда почему они не взяли ничего ценного? Потому что она оказалась дома? Но они это должны были знать наверняка, и все-таки полезли, и взяли какую-то мелочевку, хотя она лежала без сознания и никак им не мешала.
Марина была неглупой женщиной и не могла отмахнуться от этих странностей. Выходит, полицейский прав и это как-то связано с убийством Павла? Но как? Павел был врачом, остеопатом, даже не хирургом, не диагностом, у него была совершенно безобидная специальность, кому он мог помешать? Голова болела все сильнее, и Марина сдалась. Отмахнулась от беспокойных мыслей, силой воли заставила себя расслабиться и уснула.
Отпечатки пальцев, собранные в квартире Щелоковых, не дали никаких особых результатов. Помимо пальчиков самой хозяйки, экспертам достались еще около восьми или десяти образцов, некоторые были не очень четкими. В последние дни Щелоковых навещало множество знакомых, перепроверить их отпечатки было делом хлопотным и долгим, а с картотекой полиции ни одного совпадения не обнаружилось.
— И что будешь делать? — участливо спросил коллегу Вадим Роговцев.
— Дальше копать. Что мне остается? — ворчливо ответил Андрей.
Вопрос куда? Снова заниматься Кулебиным или все же переключиться на Щелокова? Надо бы поискать свидетелей этого сомнительного ограбления. Дело было среди бела дня, кто-то должен был видеть посторонних.
— Я тут в рамках шефской помощи пролистал дело, — глядя куда-то в потолок, заметил Вадим.
— О как, ты у нас теперь в шефы записался?
— Представь, и зацепила меня одна мелочь.
— Мелочь? Какая?
— Девичья фамилия мадам Кулебиной.
— И?
— Фролкина, — небрежно бросил Вадим.
— Слушай, кончай кота за хвост тянуть, я что, каждое слово из тебя выдавливать должен? — раздраженно поторопил приятеля Андрей.
— Ладно уж, — согласился Вадим, принимая нормальную позу за столом. — В общем, я тут в архиве был, надо было кое-какие материалы проверить. В общем, Фролкина твоя. Думаю, почему мне фамилия знакома? Домохозяйка, у нас на нее ничего нет, в чем же дело? И вспомнил. Был в середине девяностых такой резвый тип по кличке Саша Острый, в Тамбовской группировке состоял. И фамилия у него была Фролкин!
— И чего?
— А того, что в девяностые он выжил, его не убили, не посадили, он заделался бизнесменом, а потом свалил куда-то. И что еще удивительнее, отчество у этого Фролкина было Яковлевич. Это я уже специально проверил. Сечешь? Фролкин Александр Яковлевич. Фролкина Лариса Яковлевна.
— Думаешь, он ее брат? — нахмурился Андрей.
— Я ничего не думаю. Я тебе излагаю известные мне факты. А думать — это уж тебе.
— Саша Острый? А почему «острый»?
— Ножичком любил орудовать. Можешь запросить в архиве дело, поинтересоваться, — предложил Вадим.
— Ладно. Спасибо. Попытаюсь. Только вот как мне разорваться? — опять помрачнел Андрей, тоскливо водя взглядом по кабинету. — Михалыч, ты чем сегодня занят? — уткнулся он взглядом во второго своего коллегу.
— Делом Крошина. Свидетелей ищу, — не очень внятно, с набитым ртом ответил Серега Гусев. — А что?
— Помоги, зашиваюсь. У меня тут по Щелокову — Кулебину новые события. Неизвестные вломились к вдовушке среди бела дня, очень нужны свидетели, а? Крошин твой никуда не убежит, а тут двойное убийство, едва не ставшее тройным.
Сергей Гусев был самым старшим в отделе, самым неамбициозным и очень опытным сотрудником, который уже не первый год сидел в майорах без дальнейших перспектив по причине некоторой пофигистичности натуры, регулярных запоев и расхлябанности. Но начальство его терпело, покрывало, жалело по причине необъяснимой человеческой
