— Так что нам делать? — спросил управляющий. — Не закрывать же казино! Эти игроки — очень суеверный народ, особенно когда выигрывают. Если мы поменяем друг с другом столы, которые сейчас находятся в разных залах, какова, по-вашему, будет вероятность того, что англичанин продолжит игру?
Профессор откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Трое остальных участников совещания ждали, пока он закончит мысленные вычисления.
— Опираясь на исследования профессора Кунцбуля из Вены и профессора Спинетти из Рима — они, каждый в своем городе, изучали психологию игроков, попавших в тюрьму за неуплату долгов, — я сказал бы, что эта вероятность заключена в пределах от двадцати пяти до тридцати процентов. Вы правы, игроки действительно весьма склонны к суевериям. Поменяйте стол, поменяйте хоть что-нибудь — и они решат, что удача от них ушла. И бросят играть.
— Совсем? И не сделают больше ни одной ставки? — грустно спросил управляющий.
— Ни одной, — твердо ответил профессор.
— А что еще вы можете посоветовать, профессор? — Управляющий казино был уверен, что у пожилого ученого найдется какое-нибудь разумное предложение. В конце концов, не зря же ему платят за консультации пять тысяч в год!
— К сожалению, пока ничего. Случай следует своей собственной логике, какой бы иррациональной она ни казалась непосвященному. Логика случая говорит, что поведение стола должно вновь стать нормальным.
— Есть еще один вопрос, — сказал крупье. — Я очень внимательно наблюдал за этим молодым человеком. По-моему, он поставил себе цель выиграть определенную сумму и сейчас вплотную приблизился к ней. Конечно, он может продолжить игру и после того, как достигнет своей цели, и все спустить. Когда игрокам везет, они начинают думать, что так будет всегда. Не увеличить ли нам размер минимальной ставки? Я считаю, что это самый надежный способ вернуть потерянные деньги — или я не прав, профессор?
— Думаю, что вы правы с вероятностью семьдесят восемь процентов, — ответил профессор. — При условии, что он вообще придет. Мне трудно оценить вероятность этого события, хотя я считаю, что она превышает шестьдесят три процента.
— Он придет, — твердо сказал управляющий. — Я это нутром чую. Придет с вероятностью девяносто девять процентов. И когда он придет, господа, размер максимальной ставки за этим столом будет вдвое больше прежнего. Впрочем, нет, не вдвое. Пусть он будет равен двумстам пятидесяти тысячам франков — это две тысячи пятьсот фунтов. Больших ставок еще не было в нашем казино, а возможно, и во всей Франции. Что ж, приходи, англичанин, — мы готовы. Mesdames et mesieurs, je vous en prie. Faites vos jeux.
В отеле Орландо почистили одежду. Идя в казино — было уже начало двенадцатого, — он подумал, не отпугнет ли это его удачу. На море стоял полный штиль, в воде отражался полумесяц. Экипажи везли игроков к столам. Орландо обменял в кассе все свои деньги. Сначала он хотел рискнуть только половиной капитала, но потом решил, что его система рассчитана на долгую игру. Он тихо проскользнул на свое обычное место за столом, слева от крупье. Вокруг сидели другие игроки — двоих он уже знал в лицо. В последние два вечера они сопровождали Орландо, копируя его ставки, но в меньшем размере. Одна была маленькой старушкой с седыми волосами — про себя Орландо звал ее Бабусей. Второй приходил одетым в военную форму. У него была длинная физиономия с глубоким шрамом через всю щеку и черная нашлепка на левом глазу — Пират, да и только. По другую сторону стола занял место осанистый пожилой господин в сопровождении симпатичной девушки. Орландо подозревал, что казино нанимает таких красавиц, чтобы те завязывали знакомство с посетителями мужского пола и подбивали их ставить побольше денег за карточными столами и рулеткой. Она стала Дедушкиной Подружкой. Последним из играющих был человек средних лет и весьма официального вида — он все время поглядывал на часы, словно надеялся, что стрелки подскажут ему, куда упадет шарик. Этого Орландо прозвал Банкиром. Вчерашний француз, любитель живописи, снова появился у него за спиной и прошептал ему на ухо:
— Добрый вечер, друг мой. Я гляжу, вы не забыли захватить с собой блокнот. Значит, сегодня будет Дега — помните, вы обещали?
Прямо напротив места Орландо, за огромным зеркалом во всю стену, сидели управляющий казино и профессор математики. С их стороны зеркало было прозрачным, и они прекрасно видели, что происходит в зале.
— Ну, — сказал управляющий профессору, — вы уверены?
— Думаю, что дело пойдет так, как надо, — ответил тот. — Но мы не можем рассчитывать на быстрый результат.
Управляющего встревожило отсутствие в ответе процентов. Он сомневался, что поступил правильно, подняв ставки до такого немыслимо высокого уровня. Глубоко затянувшись сигарой, он устроился поудобнее и стал ждать.
В течение двадцати минут Орландо не делал ставок. Он наблюдал за игрой. Пират раскурил вонючую сигару; дым от нее пластами поднимался к потолку. Раскрыв блокнот, Орландо несколькими штрихами нарисовал портрет Дедушкиной Подружки. Она превратилась в балерину Дега, на которой мало что было надето. Случайно подняв взгляд к потолку, Орландо замер в удивлении. Раньше он никогда не смотрел вверх. Оттуда благосклонно взирали на игроков три обнаженные женщины — возможно, это были три грации. Все они курили сигары.
Банкир делал маленькие ставки, в основном на нечетные числа. Кучка фишек перед ним быстро уменьшалась. Без семи минут двенадцать Орландо начал действовать. Он поставил на красное свою самую крупную фишку, ярко-розового цвета. Она стоила две с половиной тысячи фунтов. Бабуся и Пират последовали его примеру. Крупье раскрутил колесо и пустил шарик. Rien ne va plus — ставок больше нет. Колесо замедлило вращение, и шарик на несколько мучительных секунд застыл в равновесии между черным «33» и красным «16». Орландо задержал дыхание. Пират, заметил он, закрыл свой единственный здоровый глаз. Бабуся сжимала в руке крестик, висевший у нее на шее.
— Seize, — бесстрастно произнес крупье. — Rouge[19].
Теперь капитал Орландо составлял чуть больше двадцати тысяч фунтов — это был минимум, который он считал необходимым для женитьбы на Имоджин. Черт побери, они могут вскоре остаться без денег! Он решил не бросать игры.
— Merde! — сказал управляющий в тайной комнатке. — Merde![20]
— Не расстраивайтесь, — посоветовал ему профессор. — Ночь еще только начинается.
Снаружи послышался далекий рокот — это отошел последний поезд на Ниццу. Луна закатилась за горизонт, и море потемнело; несколько яхт, принадлежащих местным богачам, ритмично покачивались у причала.
Орландо был невозмутим. Четыре раза подряд после своего выигрыша он ставил на красное. Все время выпадало черное. Бабуся смотрела на него с грустью, точно думала, что его волшебные силы иссякли. Пират прекратил делать ставки после трех проигрышей. Вокруг стола собралась толпа — все хотели посмотреть, как обаятельный англичанин спускает целое состояние.
— По-моему, у него осталось еще около десяти тысяч фунтов, — сказал управляющий профессору. — Как он поведет себя дальше?
— Он будет продолжать, — ответил профессор, которому в общем нравился Орландо. — Я уверен в этом на восемьдесят пять процентов. Боюсь, он не прекратит играть даже после того, как у него кончатся все деньги.
Большие часы в главном зале казино пробили час. Три раза подряд noir торжествовало над rouge. У Орландо осталось всего две с половиной тысячи. Он не понимал, что происходит. Похоже, тенденция к выпадению красного сменилась тенденцией к выпадению зловещего черного.
Он поставил на красное свою последнюю фишку.
— Faites vos jeux, — сказал крупье, готовясь раскрутить колесо. Бабуся вдруг решила снова ввязаться в сражение, но теперь уже не на стороне Орландо. Она выбрала черное. — Rien ne va plus, — сказал крупье. Шарик постепенно замедлил бег и с громким стуком упал в лунку.
— Vingt-quatre. Noir[21], — раздался голос судьбы.
— Мои поздравления, профессор, — сказал управляющий, хлопнув математика по спине. — Не угодно ли шампанского? Или коньяку?
— Нет, благодарю вас, — ответил профессор. — Откроете ли вы кредит этому молодому человеку? От всей души надеюсь, что нет.
— Нам нужно на что-то существовать, профессор, — жизнерадостно промолвил управляющий. — Я велел отпустить ему в кредит еще десять тысяч английских фунтов. Не больше.
Орландо ждал. Он открыл блокнот и превратил Пирата в эль-грековского персонажа с заклеенным глазом. Потом сделал еще один эскиз Дедушкиной Подружки в стиле Дега. Затем он неторопливо пробрался сквозь толпу к кассе. Люди расступались перед ним, как воды Красного моря перед Моисеем, выводящим свой народ из Египта. Это большой человек, шептали они друг другу. Он потерял все. Это профессиональный игрок. Он приехал из Америки, чтобы сорвать банк. Но он еще отыграется. Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь так держался за столом. Поразительное мужество.
