Глава 11
Праздное любопытство
Эдуард Твелветри все еще стоял у Грея перед глазами, когда он очнулся утром от тревожного сна. Во сне он дрался на дуэли на пистолетах; у его противника не было лица, но почему-то он был уверен, что это Эдуард.
Причина сна была ему понятна; имя Твелветри в его сознании было прочно связано с дуэлью, на которой Хэл убил Натаниэля Твелветри, соблазнившего первую жену Хэла. Грей довольно долго ничего не знал о дуэли — по причине молодости и отсутствия в то время в Лондоне, после смерти отца его отправили в Абердин.
Завтрак не развеял ощущения тревоги, и он вышел в сад в надежде, что свежий воздух проветрит голову. Он прогуливался уже несколько минут, когда из дома вышла его невестка с корзинкой и садовыми ножницами. Она приветливо поздоровалась с ним, и они, не спеша пошли по дорожке, разговаривая о мальчиках, которых Грей видел за игрой в начале недели, о здоровье Хэла — брат периодически страдал от ценуроза [8]и мучился мигренями по ночам. Но мысль о том поединке не оставляла его.
— Рассказывал ли Хэл вам когда-нибудь об Эсме? — вдруг спросил он под влиянием импульса.
Минни удивилась, но ответила без колебаний:
— Да, все. Или я полагаю, что все, — добавила она с полуулыбкой. — Почему вы спрашиваете?
— Праздное любопытство, — признался Джон. — Я был очень молод, когда они поженились и совсем не знал ее. Я помню свадьбу — огромный шлейф, белое кружево, бриллианты, Сент-Джеймс и сотни гостей… — он замолчал, увидев ее лицо. — Я сожалею, что не был здесь на вашей свадьбе, — поспешно добавил он, пытаясь загладить вину.
— Я тоже, — сказала она, на щеке появилась ямочка. — Вы бы удвоили список гостей. Хотя, это было не здесь. Не в Англии, хочу сказать.
— А, гм. Личное дело, как я понимаю?
— Да, пожалуй. Рядом с Хэлом стоял Гарри, и он попросил хозяйку паба стать вторым свидетелем. Это случилось в Амстердаме. Она не говорила по-английски и понятия не имела, кто мы такие.
Грей был очарован, но боялся обидеть ее чрезмерным любопытством.
— Я понимаю.
— Нет, совсем не понимаете, — она уже открыто смеялась над ним. — Я не имела ни малейшего желания выходить за него, несмотря на шестимесячный живот. А он не обращал никакого внимания на мои возражения.
— То есть… э-э-э… Бенджамин?
— Да. — улыбка, которую Грей расценил как отблеск материнской гордости, на мгновение смягчила ее губы. — Он мне неплохо удался.
— Полагаю, это так, — пробормотал он. — Как случилось, что вы встретились с Хэлом в Амстердаме?
Что сказал ему Хэл? «Мне потребовалось почти шесть месяцев, чтобы найти ее».
— Он искал меня, — откровенно сказала она. — В один прекрасный день вошел в книжный магазин моего отца с горящими глазами. Я чуть не упала в обморок. Впрочем, он тоже, когда увидел, что я беременна.
Она тихо улыбнулась своим воспоминаниям.
— Он издал громкий вздох, покачал головой, затем обошел прилавок, взял меня на руки и вынес меня из магазина в карету. Гарри ждал нас снаружи. Я была впечатлена: я, должно быть, весила не меньше одиннадцати стоунов. — Она покосилась на Грея. Ямочка вернулась на щеку. — Вы ужасно возмущены, Джон?
— Ужасно. — На самом деле он думал, что Хэлу очень повезло, что Бенджамин так на него похож. Он взял ее руку и удобно положил себе на сгиб локтя.
— Почему вы плохо думаете об Эсме? — Спросила она.
— Ох… просто подумал, это было так не похоже на Хэла — жениться на скучной женщине.
— Я имею все основания быть уверенной, что она не была скучной, — сухо сказала Минни. — Хотя благодарю за комплимент.
— Ну, я знаю, что она был красива, весьма красива, но что касается ее характера…
— Самодовольная, самовлюбленная и беспокойная, — лаконично перечислила Минни. — Она не была счастлива, не находясь в центре внимания. Но очень умно и талантливо добивалась этого внимания любыми средствами.
— Действительно, — Грей на мгновение задумался. — Любыми средствами. Если Хэл рассказал вам все, то что вы знаете о Натаниэле Твелветри?
— Я? — тихо сказала она, и ее рука на секунду сжалась у него на рукаве. — Считаю ли я, что у нее был роман с ним ради нее самой, вы это имеете ввиду? Или для того, чтобы вернуть внимание Хэла? Скорее последнее.
Он посмотрел на нее, удивленный.
— Вы, кажется, совершенно уверены? Это то, что говорит Хэл?
Она покачала головой, прядь волос выскользнула из прически и опустилась перед ухом. Она, не глядя, заправила ее обратно.
— Я сказала ему об этом, но, по-моему, он не поверил. Она любила его, знаете ли, — сказала Минни, и ее губы слегка дрогнули. — И он любил ее до безумия, но это было недостаточно для испорченной девочки, для которой любой преданности не могло быть достаточно. Но все-таки, она любила его. Я читала ее письма. — Она посмотрела на Грея. — Кстати, он не знает.
Значит, Хэл хранил письма Эсме, и Минни нашла их. Он подумал, Хэл еще помнит ее. Он слегка сжал руку Минни и отпустил ее.
— От меня он этого не услышит.
— Я знаю, — сказала она, — иначе я не призналась бы вам. Я не думаю, что вам, как и мне, не терпится увидеть второй поединок.
— Я и первого не видел. Но почему должен случиться второй?
— Не обращайте внимания.
Возможно, в письмах Эсме было что-то, какие-то намеки на другого поклонника, которые Хэл не заметил, а Минни увидела.
Она ничего не сказала, но остановилась и сердито посмотрела на куст, дотронувшись пальцами до молодых листочков, словно покрытых ржавчиной.
— Зеленая тля, — сказала она тоном, не предвещавшим ничего хорошего ни для тли, ни для садовника.
Грей издал подходящее к случаю озабоченное мычание, Минни фыркнула и вернулась на дорожку.
— Этот ваш мистер Фрейзер… — сказала она, после того, как они несколько минут шли молча.
— Он вовсе не мой, — ответил Грей. Он собирался произнести это легко и беззаботно, и, кажется, ему удалось, но она бросила на него удивленный взгляд.
— Тем не менее, вы его достаточно знаете, — продолжала она. — Он надежный человек, как вы считаете?
— Полагаю, это зависит от того, что вы от него ожидаете, — Грей отвечал осторожно. — Если вы спрашиваете, является ли он человеком чести, то да, он таков. Человек слова? Конечно. Кроме того… — он пожал плечами. — Он шотландец и горец, для полноты картины.
— Что это значит? — Она заинтересованно выгнула бровь. — Он такой же дикарь, какими считают всех горцев? Потому что, если это так, он замечательно разыгрывает из себя джентльмена.
— Джеймс Фрейзер может разыграть из себя что угодно, — заверил он ее, смутно чувствуя, что предает Фрейзера. — Он так же был землевладельцем со значительной собственностью и арендаторами. Я имею ввиду, он… — Грей колебался, не совсем уверенный, как выразить это словами. — Такое чувство, что он не желает отвечать требованиям общества. Он склонен создавать свои собственные правила.
Минни рассмеялась:
— Не удивительно, что он так понравился Хэлу.
— Неужели? — Спросил Грей, неожиданно обрадованный этим открытием.
— О, да. — Заверила она Грея. — Он сам был этому удивлен. Я так же думаю, что он испытывает некоторое чувство вины, — добавила она задумчиво. — За то, что использует его.
— Я тоже.
Она с нежностью улыбнулась ему.
— Да. Мистеру Фрейзеру повезло иметь такого друга, как вы, Джон.
— Сомневаюсь, что он признает свою удачу, — сухо ответил Грей.
— Не стоит беспокоиться о нем, Джон. Хэл не позволит, чтобы ему причинили вред.
— Нет, конечно, нет. — Тем не менее, чувство беспокойства в затылке не проходило.
— Если ваше предприятие окажется успешным, я уверена, Хэл добьется его помилования. Он станет свободным человеком. Он сможет вернуться домой.
Грей внезапно почувствовал легкое удушье, словно его камердинер, Том Берд, слишком туго завязал ему галстук.
— Да, но почему вы интересовались надежностью Фрейзера?
Она пожала плечами.
— О, Хэл показал мне перевод мистером Фрейзером того стихотворения на гэльском. Я только задалась вопросом, насколько он верен.
— У вас есть основания полагать, что это не так? — С любопытством спросил он? — Почему бы нет?
— Особых причин нет. — Она прикусила нижнюю губу, задумчиво глядя перед собой. — Я не говорю на гэльским, но знаю несколько слов. Хэл рассказывал вам о моем отце?
— Немного, — сказал Грей и улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ.
— Ну, что ж. Мне приходилось видеть якобитские документы, по большей части на французском и на латыни, меньше на английском и совсем редко на гэльском. Но все они имели некоторую общую особенность, одно случайное упоминание, которое давало получателю понять, что они держат в руках не просто заказ на вино или список товаров на складе. Таким кодовым словом нередко была «белая роза». Роза Стюартов, понимаете?
