Ознакомительная версия.
– А нельзя ли полюбопытствовать, что за дело? – осторожно спросил Родин, залюбовавшись огромным кристаллом непонятного происхождения, который стоял на каминной полке между бронзовой фигуркой зубра и старинными часами. – Нельзя ли и нам вкупиться? Авось наша сметка поможет вашей коммерции? Ведь вы торгуете людьми? Мы, потомки ушкуйников и варягов, неплохо с этим справляемся!
Князь хитро прищурился и ответил:
– Не людьми. Да и потомков викингов мне не потребно, мы, шляхтичи, и сами умеем управляться со своими делами.
– А Сарматы? А выкупы? – ляпнул Максим.
– Слухи, – улыбнулся Шароевский. – С уголовниками я дел не имею. Только революционеры.
– Не повредят ли революционные костры вашей негоции? – спросила Юля, чтобы увести разговор от опасной темы.
– Соль в том, что производимые моей компанией товары нужны людям постоянно, независимо от времени года или благосостояния народа, при царе или при демократии. Потому и не бедствую… Но вернемся к сути вашей просьбы. Я согласен спонсировать ваш орден. На определенных условиях, разумеется.
– Мы пойдем на все, – уверенно сказал Родин, отставив бокал и сделав вид, что приготовился внимательно слушать.
– С вас – подрыв трех старинных храмов и убийство трех священников в России. Можно больше, если войдете во вкус, но если меньше – сделка не состоится. По факту выполненного задания вы получите тысячу золотых червонцев.
Максим, который добрался до блюда с соленостями и уже вонзил зубы в истекающий соком зеленый помидор, вдруг икнул и уставился на князя как на лесное чудище. Родин пнул его ногой под столом, вроде бы незаметно, и с невозмутимым видом ответил:
– Что ж, ваши условия вполне разумны и выполнимы. В ближайшее время с вами свяжется наш человек и доложит о выполненной работе. Без жертв великие дела не делаются! К слову, о жертвах. Вы ничего не слышали о черном карлике, что похищает людей, заручившись поддержкой двух здоровенных блондинов? Мы бы очень хотели предложить ему свои услуги.
Шароевский засмеялся, давая понять, что этого «психа» интересным не считает.
– Да, есть один фанатик, и он в самом деле невысок ростом. Какой-то представитель древнего дворянского рода, помешанный на сказках и мифах. Мы нашли общий язык на почве ненависти к Христу и решили помогать друг другу. Они живут где-то в глуши, так что мы наладили взаимовыгодный обмен рядом товаров.
– Зачем же ему подростки? – с наигранным равнодушием спросил Родин. – Жертвы приносить?
– Помилуйте, какие жертвы! Это же Европа, а не ваша сумасшедшая дремучая Русь. Этот господин устроил нечто вроде закрытого ордена: готовит из похищенной молодежи будущих воинов-богоборцев. Он их тренирует, учит, воспитывает и даже кормит специальным образом по каким-то древним рецептам: на огромном дубе провяливает туши особым способом зарезанных быков, чтобы давать это мясо, пропитанное всеми ветрами, юным воинам. Представляете? Что-то вроде раблезианского Телемского аббатства.
– Все это были люди весьма сведущие, среди них не оказалось ни одного мужчины и ни одной женщины, которые не умели бы читать, писать, играть на музыкальных инструментах, говорить на пяти или шести языках и на каждом из них сочинять стихи и прозу. Нигде, кроме Телемской обители, не было столь отважных и учтивых кавалеров, столь неутомимых в ходьбе и искусных в верховой езде, столь сильных, подвижных, столь искусно владевших любым родом оружия; нигде, кроме Телемской обители, не было столь нарядных и столь изящных, всегда веселых дам, отменных рукодельниц, отменных мастериц по части шитья, охотниц до всяких почтенных и неподневольных женских занятий, – процитировала по-французски Юленька, и Максим восхищенно прищелкнул языком.
– А как у него с колдовством? Обрядами? Жертвами?
– Колдовство? – брезгливо поморщился Шароевский. – Что за бред? Мы цивилизованные люди. Грядет война, где сразятся закостенелые мракобесы и передовые нации, которым просто мешает вера в Распятого. Вот и все колдовство.
– Очень интересно… Хотелось бы тоже познакомиться с ним поближе. Может, вы знаете, как выйти на этого человека?
– Ну, мы, допустим, общаемся через газету. Он дает специальным образом зашифрованные объявления, содержащие сведения о заказе, а мои посредники доставляют ему юношей и девушек в определенное место. Там будущих воинов пичкают снотворным и увозят. Обычно заказ конкретный: упор делается на воинственность, хорошую генетику, полезные умения и навыки, чтобы из этих отборных человеческих особей получались лучшие воины. Платит он, конечно, хорошо. Впрочем, как вы понимаете, все это не ваше дело…
Родин осекся и засуетился:
– Да, простите, конечно. Мы и без того уже злоупотребляем вашим гостеприимством. Благодарю за отменное угощение и любопытную беседу.
Максим, покряхтывая, вылез из-за стола и топтался возле камина, разглядывая часы.
Друзья распрощались с Шароевским и уныло побрели по темным коридорам.
«Итоги неутешительные, – думал Родин. – Потратили столько сил и времени, чтобы оказаться в глухом лесу, посреди ночи, без каких-либо зацепок относительно нашего дела, да еще и с ужасной изжогой… Похоже, миссия по спасению Полиньки снова провалилась».
Полуденное солнце разливало над городом розово-желтое марево. Его огненные блики играли на черепичных крышах, окрашивая их в цвет крови. Тяжелые тени скапливались в переулках и наваливались на редких прохожих. День выдался тяжелый, душный и изматывающий. Совсем непривычный для здешних краев.
На тихой улочке вблизи порта с визгом остановилась карета, из которой вытолкали трех человек с мешками на головах, после чего повозка, сопровождаемая неистовым ржанием запряженных в нее лошадей, унеслась в неизвестном направлении. Эта сцена напоминала сюжет какого-то шпионского романа, только ее участники вовсе не были в восторге от того, что в нем участвуют. Дезориентированные пленники начали поспешно стаскивать холщовые мешки и выглядели они в этот момент совсем не героически.
– Проклятье! – прорычал Максим, который справился первым.
Следом за ним от пыльных мешков избавились Юленька и Георгий. Все трое жадно хватали ртами теплый воздух, пытаясь отдышаться. Настроение у компании было хуже некуда, ведь еще пару часов назад казалось, что они поймали удачу за хвост и разгадка близка. Но спасительная ниточка выскользнула из рук. Что делать, не знал никто.
Родин был в отчаянии: в медицине он привык находить ответы на самые сложные загадки, да и в жизни логика и блестящий ум всегда помогали ему распутывать самые сложные узлы событий. Более того, процесс разгадки хитроумных головоломок доставлял ему истинное удовольствие. Но сейчас он был бессилен. Ведь на кону была жизнь Полиньки! А он чувствовал, что топчется на месте, и в голове не было ни одной мысли о том, куда двигаться дальше. В глазах своих соратников Родин видел такое же замешательство, и это не внушало ему никакой надежды.
– Кх-кх, – горестные мысли Георгия прервали покашливания Максима, который как раз раскурил трубку и неудачно вдохнул дым. – Ну и что делать, морского дьявола мне в трюм? Я как-то потерял фарватер.
Юленька развела руками, произошедшие события тоже порядком выбили ее из колеи. Георгий покачал головой: в последнее время они слишком часто действовали наобум и пришло время как следует пораскинуть мозгами.
– Я так и думал, – захохотал Максим. – От ваших идей, мои милые юнги, и раньше толку было не особо много. Зато все мои идеи срабатывали на ура! И у меня снова созрел план!
Юля и Георгий недоверчиво посмотрели на мичмана, сияющего, как самовар.
– Ну, говори, – с легкой обидой сказала девушка брату.
– Нам нужно вернуться в порт! – торжествующе сказал моряк и многозначительно поднял вверх палец, словно он открыл какое-нибудь светило или даже галактику. – И как можно скорее! – он замахал руками на пытающегося протестовать Родина. – Нет, мой друг, больше никаких драк, кабаков и бродяг. Так, поспрашиваем морячков, не слышали ли они чего. Моряки – народ свободолюбивый. Наверняка кто-нибудь из них и вызнал чего про мятежников.
Родин не верил ни единому слову вспыльчивого соратника о том, что он не будет нарываться на неприятности, но все же махнул рукой. Отрицаешь – предлагай, а ему предложить было пока что нечего.
Из переулка компания удивительно быстро выбралась к реке. Это была одна из первых гранитных набережных Вислы, которая находилась на Пражской стороне. Устроил ее генерал-губернатор граф Коцебу в целях не только эстетических, но в большей степени для того, чтобы устроить на реке с быстрым течением и многочисленными отмелями судоходный фарватер. Однако место это стало излюбленным для прогулок простых горожан, ведь так приятно совершить променад у реки теплым летним вечерком! Вот и сегодня довольно много местных жителей и гостей Варшавы вышло на прогулку – легкий бриз спасал от жары.
Ознакомительная версия.
