— И их, как я полагаю, считанные единицы, а в Англии еще меньше, особенно таких, кто не станет поднимать шум на весь мир прежде, чем мы будем к этому готовы. — Кит смотрел на нее таким знакомым ей взглядом. — Но тебе удалось найти человека, который в состоянии нам помочь?
— Может быть, — ухмыльнувшись, ответила Стелла. — Я ввела в Google запрос на «череп» и «майя» и получила полмиллиона дурацких рассуждений насчет конца света. Тогда я добавила в запрос «Седрик Оуэн», и ответ занял две страницы. Все, что там написано, имеет непосредственное отношение к профессору Урсуле Уокер из Института изучения цивилизации майя, являющегося частью Оксфордского университета. Это потрясающая женщина; институт базируется в Оксфордшире, в ее доме, который представляет собой сельский особняк времен Тюдоров. Ее семья владела этими землями со времен Вильгельма Завоевателя. Кстати, дневники Оуэна найдены именно там. Так что можно сказать, что у нее к ним фамильный интерес. Она бакалавр первого класса по антропологии…
— Степень она получила в Бидзе?
— Разумеется, а затем, если сведения в Google точны, после окончания университета она четыре года писала подробную биографию Седрика Оуэна — с Тони Буклессом.
Гордон с силой треснул себя по голове.
— То-то я подумал, что мне знакомо это имя.
— Вот именно. Но она не особенно болталась у всех на виду, и ее забыли. Они с Тони получили свои степени, а дальше их пути разошлись; он пошел служить в армию и стал военным историком; а она — действующим антропологом. Судя по тому, что я про нее узнала, она потратила гораздо больше, чем мы, времени на поиски камня-черепа и попытки понять, что он такое и какую роль играет. Единственная проблема состоит в том, что по ходу дела она переняла образ жизни туземцев.
— Каких туземцев? — спросил Кит, закатив глаза.
— Всех, какие только есть. Назови каких-нибудь и получишь положительный ответ. Как я понимаю, она проводит по меньшей мере половину жизни в экспедициях. Вот, посмотри…
Стелла подняла крышку ноутбука и повернула экран так, чтобы оба его видели. На них смотрела женщина за шестьдесят с суровыми глазами и обветренной загорелой кожей. У нее за спиной виднелись густые зеленые заросли.
Гордон повернул к себе экран, чтобы получше рассмотреть картинку.
— Больше похоже на джунгли.
— Это ее последняя экспедиция на Юкатан в июне две тысячи пятого, — пояснила Стелла. — К сожалению, я не смогла найти фотографию две тысячи шестого года, который она провела среди ледяных просторов арктической тундры, где напивалась до потери сознания оленьей мочой в компании с саамами[9].
— Стелла!
Впервые с тех пор, как они побывали в пещере, Стелла увидела, что Кит смеется, и у нее немного полегчало на душе.
— Кстати, это широко известная практика в современной культурологической антропологии, — с непроницаемым лицом заявила она. — Олени поедают грибы, вызывающие галлюцинации, и их моча имеет высокое октановое число. Пастухи едят желтый снег, а потом их шаманы что-то там делают, чтобы все были счастливы. — Она не выдержала и широко улыбнулась. — А что еще делать, когда в сутках тридцать секунд светлого времени, а средняя температура воздуха такова, что котов не нужно кастрировать, у них яйца сами отваливаются.
— Может, стоит сидеть дома в безопасности и тепле, как это делаем все мы? — тихо проговорил Гордон.
Стелла рассмеялась, ее смех получился довольно глупым и беззаботным, но ей было все равно.
— Будучи человеком, который в одиночку забрался на вершину Гризпейнт-Чимни, вы не имеете никакого права рассуждать о том, что нужно сидеть дома в тепле и безопасности, Гордон Фрейзер.
— Справедливое замечание. — Ухмыляясь, он принялся покусывать большой палец. — Итак, если в настоящий момент она не находится под воздействием этого уникального горячительного напитка, она сможет разобраться в новом шифре?
— Думаю, да. Я послала ей электронное сообщение. Мы получили приглашение навестить ее завтра. В институте проводится конференция, но к вечеру она закончится.
«Мы». Стелла наблюдала за Китом, когда это говорила; несмотря на то что он смеялся, она по-прежнему не понимала его. Он заметил ее взгляд и криво улыбнулся. Потом очень осторожно потянулся через стол и сорвал цветок с ветки белых лилий.
Она сидела совершенно неподвижно, а Кит медленно объехал стол и засунул цветок ей за ухо. Положив руку ей на плечо, он сказал:
— «Следуй по указанной тебе дороге и будь со мной в назначенное время и в назначенном месте». Вместе и без страха. Мы уже прошли большой путь. А вообще мы хотим быть «в назначенное время и в назначенном месте»?
«Вместе и без страха». Ей захотелось завопить от радости.
— Только сначала нужно понять, что это такое, — откликнулась она. — Вот почему мы навестим Урсулу Уокер.
— Зная, что кто-то будет идти за нами по пятам?
— Нам уже известно, что нужно соблюдать осторожность. А камень нас предупредит, если нам будет угрожать настоящая опасность. Придется в это верить.
Она еще ни разу не упоминала о камне в присутствии других людей, и Кит удивленно взглянул на нее.
— Итак… мы можем показать Гордону, что у нас есть?
— Не вижу причин этого не делать. — Стелла решила бросить пробный шар в сторону Гордона. — Гордон, думаю, мы можем вам кое-что показать.
На мгновение воцарилась тишина, и Гордону хватило здравого смысла ничего не говорить, а Стелла приготовилась к протестующим воплям камня — но они так и не зазвучали.
Более того, где-то в далекой голубизне летнего вечера шевельнулось узнавание; осознание, пробуждение и слабые, неуверенные эманации любви.
— О… какая чудесная штука.
Гордон сел на пол напротив Стеллы, касаясь ее колен своими коленями, но не дотрагиваясь до камня. Она протянула каменный череп к нему, словно показывала новорожденного ребенка, а потом принялась медленно поворачивать, чтобы он смог рассмотреть артефакт со всех сторон. Она не позволила ему прикоснуться к камню; новая связь была слишком хрупкой для этого. Он и не пытался, лишь сидел, подсунув под себя руки, и смотрел на камень с безмолвным благоговением.
— Вы могли бы его очистить? — спросила Стелла. — Можете снять налет извести и не повредить камень, чтобы он снова стал таким, каким его видел Седрик Оуэн?
Гордон бросил на нее взгляд из-под бровей, похожих на гусениц.
— Мы можем попробовать. Однако ты должна понимать, что после этого его будет труднее прятать, зато он станет очень красивым.
Он посмотрел на часы, потом на солнце, затем на обоих супругов и наконец — только на Стеллу.
— Мы с тобой можем прямо сейчас пойти в лабораторию, все уже ушли.
Геологическая лаборатория, Кембриджский университет Июнь 2007 годаНа факультете геологии ранним субботним утром царила тишина. Стелла спустилась за Гордоном на три пролета лестницы, оставив за спиной утреннюю прохладу, и оказалась в сухом помещении, где работали кондиционеры и пахло как в лабораториях всего мира — неизвестными кислотами и щелочами и гелем для хроматографии; человеческие запахи, не имеющие никакого отношения к земле.
Пройдя по этой подземной пустыне, они наконец оказались в выложенной белой плиткой лаборатории со стальными столами, расставленными по периметру, и огромным вытяжным шкафом у одной из стен. В передней части располагалась электронная панель, похожая на приборную доску истребителя.
— Это Мейзи. Она классная. — Гордон с любовью погладил переднюю панель из стекла. Его акцент, который никогда не был английским, превратился в раскатистый шотландский выговор. — Если бы у нас не появилась эта крошка, то запланированная нами работа заняла бы месяцев шесть. Пришлось бы ждать, когда известь растворится в кислотной ванне. Смотреть, как высыхает краска, волнующее приключение по сравнению с этим. Теперь же благодаря гению парочки моих друзей мы можем засунуть твое сокровище в нашу сверкающую новую машину, — и все будет сделано в одно мгновение — более или менее. Хочешь поставить его туда?
Он раскрыл раздвижную стеклянную дверцу, и Стелла поставила камень на пластиковую подставку на дне шкафа.
Когда она убирала руки, посыпались хлопья извести, но их затянуло в вытяжку, прежде чем они упали на пол. В сиянии белых ламп становилось особенно видно, что камень пришел из другого века.
Гордон попал в свою стихию. Он что-то насвистывал сквозь зубы, но получалось скорее шипение, а не какой-то определенный мотив.
— Так, а теперь посмотрим, что могут сделать ультразвук и кислота под высоким давлением при двухстах градусах, чтобы уничтожить гадость, налипшую на камень. Надеюсь, ты понимаешь, что это эксперимент, поскольку мы не оповестили широкую публику, но я не думаю, что, если внутри кусок кварца, мы ему навредим.
