Ознакомительная версия.
— Жаль! — только и сказал Тоннер.
Подошел к камину. Присев на колени, потрогал сложенные дрова. Затем поднес руку к носу, понюхал и торжествующе повернулся к Киросирову.
— Поленья мокрые! Как вы это объясните?
— Что? — Нет, доктор явно безумен. Надо проверить у него документы. Вовсе он не эксперт, наверняка из дома скорби сбежал: лазает по ночным вазам, нюхает дрова!
— Поленья мокрые. И пахнут шампанским, — пояснил Тоннер.
Терлецкий заинтересованно двинулся к камину. Молодец доктор! Таких бы в полицию, уголовные дела вести! Дотошный, ни одна мелочь от него не ускользнет! Придется помогать! Затюкает его местный обалдуй! Ишь, как пес огрызается!
— Надо одежду покойных обыскать! — предложил Тоннер.
— Не вижу необходимости, — заявил урядник.
— А давайте я, — предложил Угаров.
Одежда князя лежала на кресле, платье Насти — на полу за ширмой. Денис, зажав альбомы под мышкой, принялся все изучать. Киросиров хотел наглого юношу выставить, но в эту секунду в спальню вошел генерал. Как всегда, со свитой — за ним шествовали Роос, Данила и Кшиштоф.
— Ну что Шулявский? — осведомился Киросиров.
— Дверь мы открыли. Поляка там нет, — кратко доложил генерал и с недоумением спросил Терлецкого: — А зачем вы дрова нюхаете?
— Шампанское кто-то в камин вылил, — объяснил Федор Максимович.
— Это Настя, — с уверенностью сказал Киросиров. — Слуги допивают из бутылок, а она в них яд развела. Не хотела больше никого губить!
— Может, и так, — задумчиво произнес Тоннер. — Проверим! Антон Альбертович, сделайте смывы из бутылок. А я пока воду из бокалов проверю.
— Сию секунду!
Тоннер кинул в четыре пробирки по щепотке купороса. В двух появились знакомые ярко-синие хлопья, в оставшихся реактив, не меняя цвета, осел на дно.
— Третья и четвертая. Те бокалы, которые, по нашим предположениям, на полу стояли, — заключил Илья Андреевич. — Вода из бутылок готова?
— Готова, готова. — Глазьев протянул еще две пробирки.
— Посмотрим.
Снова две щепотки купороса.
— Фифти-фифти, как говорят англичане. В одной бутылке яд был, в другой — нет.
— Я прав, — торжествующе объявил Киросиров. — Настя шампанское в камин вылила.
— Предположение интересное, — согласился Тоннер. — Но ответьте, куда легче бросить порошок — в бокал или в бутылку? Чтоб проще было, возьмите купорос, попробуйте!
Урядник оттолкнул протянутую склянку и злобно прошипел:
— Легче в ночной горшок!
— А княгиня не вернулась? — Веригин и сам знал ответ, просто хотел прервать ссору.
— Сбежала ваша княгиня с поляком. Иноверцы — они все такие. Сегодня у алтаря в вечной любви клянутся, а завтра с первым встречным в бега! — У Киросирова проснулась ненависть и к княгине. Лягушатница проклятая! Он посмотрел на покойницу и задушевно произнес: — Бедная Настя, подождала б пару часов, и не пришлось бы князя травить. Сам бы за утешением пришел!
Тоннер решился наконец открыть терзавшую его тайну. Яд, обнаруженный в бутылке, окончательно убедил доктора, что Настя ни при чем!
— Господа, я вынужден кое в чем признаться, — перешел на французский Тоннер, дабы не посвящать в свой секрет слуг. — Вчера вечером, во время фейерверков, я невольно услышал разговор между княгиней и Шулявским.
— Подслушивали? — с издевкой спросил урядник.
— В нашей работе это первейшее средство, — по-отечески приобнял Киросирова Терлецкий.
— Не нарочно, но получилось так, — скрепя сердце согласился Тоннер. — Оказывается, они давно знакомы, даже собирались пожениться. Но какая-то кошка меж ними пробежала. Елизавета намекала, что намеревалась сдать Анджея в полицию. И я так понял, что Шулявский появился в имении не случайно. Дело у него было к княгине!
— Почему молчали?! — воскликнул Терлецкий.
— Не хотелось портить репутацию замужней женщины, — смущенно пояснил доктор.
— А теперь захотелось? — продолжал наскакивать Киросиров.
— Обстоятельства изменились. — Илья Андреевич повернулся к Угарову. — Что-нибудь нашли?
— Ничего интересного. Пустая склянка из-под микстуры.
— У Насти?
— Нет, у князя. — Денис вертел пузырек в руках.
— Дайте-ка сюда, — попросил Тоннер. Открыв крышечку, понюхал на свой манер. — Микстурка доктора Глазьева. Антон Альбертыч, князь лекарство при себе держал?
— Нет, только мы с Настей, — удивленно ответил Глазьев.
— В Настином платье микстурку нашли? — спросил Угарова Тоннер.
— Нет, только у Северского.
— Еще одна загадка! — заключил Илья Андреевич.
— Еще одна? А какие предыдущие? — не унимался Киросиров.
— Извольте. Загадка номер один, самая главная: где княгиня с Шулявским? Загадка номер два. В микстуру доктора Глазьева входит обезболивающее — опий. Это сильный яд, известный как сонное зелье. Приняв его в достаточном количестве, человек засыпает и не просыпается. В микстуре его содержание невелико, но у Антона Альбертовича есть и концентрат. Им-то можно отравить любого за милую душу. Если убийца Настя, почему она использовала более мучительный и менее доступный яд? Напоминаю, это загадка номер два. Загадку номер три мы уже обсудили: зачем ей было разводить цианид в бутылке? Легче кинуть прямо в бокалы!
— Вы думаете, что яд растворяла не Настя! — Терлецкий понял, куда клонит доктор.
— Думаю, дело было так, — начал Тоннер. — Княгиня проснулась утром. Северский спал. Еще вечером, встретившись с бывшим любовником, Елизавета решила с ним бежать. Старая любовь не ржавеет. Но сами знаете, развод в России очень сложен. И потом титул, имение! Она решает отравить князя, инсценировав смерть от угара. Княгиня кидает яд в бутылку из-под шампанского. Проснется муж, захочет похмелиться, нальет игристого — и готово. Ключ от покоев из его кармана Елизавета вытащила — иначе она выйти не могла, но дверь закрыть забыла. Откуда ей было знать, что в спальню, выследив ее уход, придет Настя? Смерть девушки Северская не планировала. Было совсем рано. Спали гости, спали слуги. Ей оседлали лошадь, Елизавета сделала круг по полям — ее видели крестьяне, они тоже встают на заре. Потом тайком вернулась — хотела убедиться в смерти мужа и закончить инсценировку. Прошла в спальню, вылила остатки шампанского в камин, подкинула дров в печку и задвинула вьюшку. Настю, лежавшую за ширмой, не заметила. Не мудрено, даже мы увидели второй труп не сразу. Закрыла покои на ключ и скрылась с Шулявским.
— Увы! — На Веригине не было лица. — Вы правы, это сделала она. Сомнений нет!
— Не согласен! — Хотя суждения Тоннера выглядели логично, согласиться Киросиров не мог из принципа. — Думаю, Шулявский с княгиней просто сбежали, а Анастасия с князем, про то не зная, отравились из-за несчастной любви.
— Вы говорите, княгиня дверь на ключ закрыла? — спросил Денис Угаров. — А ключ вот он! В халате князя лежит!
Тоннер потер подбородок. Непонятно!
— Можно еще вопрос? А почему княгиня сбежала? — Илья Андреевич сразу и не понял, кто спросил. Оказалось, Рухнов. Он стоял в дверях и все еще старался не смотреть на Настю. Глаза у него были красные, а лицо желтое, как восковая маска. — Ее отъезд с Шулявским был запланирован. Села бы в карету и уехала!
Хороший вопрос. Этот Рухнов не глуп! Кто он такой? Надо расспросить, откуда, зачем приехал. И поразмыслить. Побег действительно нелогичен! И ключ в халате!
— Не знаю, Михаил Ильич! — честно ответил Тоннер. — Может, в последний момент испугалась содеянного? Пусть это будет загадка номер четыре!
Из гардеробной раздался шум. Расталкивая столпившихся в дверях, в спальню ворвался Савелий. В руке он держал дохлую ворону.
— Зачем ты, любезный, это приволок? — строго спросил Терлецкий.
— Хоронить шел. В овраге, за беседкой. Там никто не ходит. Птица, говорят, насквозь отравленная.
Терлецкий разглядел, что на руках у Савелия рукавицы.
— Так иди. Зачем сюда ворвался? — Федор Максимович похлопал неразумного конюха по плечу.
— Я и пошел. А около беседки из кустов, глядь, ноги торчат. Я за них потянул и мертвеца вытянул.
— Мужчину, женщину? — быстро спросил Терлецкий.
— Мужчину. И сразу к вам, не стал птицу хоронить.
— Молодец! Мужчину этого знаешь?
— Нет. Не местный.
— Крестьянин?
— Из господ. И одет хорошо.
— Черт побери! — воскликнул Киросиров. Три трупа в одном имении за одно утро! — Может, сам умер? Шел по дороге, упал и дух испустил!
— Но предварительно в кусты заполз! — язвительно заметил Тоннер.
— Пошли, покажешь.
Тоннер согнал двух зеленых мух, деловито копошившихся на лице покойного, и прикрыл удивленно распахнутые глаза. Тело было холодным, с момента смерти прошло несколько часов.
Ознакомительная версия.
