— Он сможет составить мое описание, более-менее соответствующее действительности. Лоточник, у которого я узнавал дорогу к дому Барышева, тоже даст мое описание. Полиция его обязательно найдет. На первом этаже в доме Барышева мне повстречался мужчина. Он тоже мог меня запомнить. Впрочем, он вряд ли разглядел лицо, так как почти не смотрел в мою сторону. Надо же такому случиться! Искал живого Бернарди, а нашел его труп! Кто его убил? Полиция скажет, что это сделал я. К счастью, мое имя им не известно. А если полиция узнает, что некий господин по фамилии Версентьев искал Бернарди за день до его убийства? В Биргер-клубе, например, им скажут мое имя. Да и сенатор Корсаков знает, что я интересовался итальянцем».
От этих мыслей страх сковал мое сердце. В схватках с французскими кирасирами было не так страшно. Там многое зависело от тебя самого, а в случае с Бернарди я вряд ли смогу доказать свою невиновность. Мне захотелось куда-нибудь подальше уехать, где меня никто и никогда не смог бы найти.
***
Не помню точно как быстро я оказался на Большой Литейной. Память на этот раз меня, к сожалению, подвела. Но этому есть объяснение. Еще не то забудешь, если тебе приходится бежать от погони, когда преследователи наступают тебе на пятки. Мне приходилось быть очень осторожным и петлять по улицам, запутывая следы. Почему? Просто мне иногда начинало казаться, что погоня меня догоняет.
Только увидев дом купца Баскова, я немного успокоился. Оглядевшись по сторонам и ничего подозрительного не заметив, я открыл дверь и поднялся по лестнице в квартиру Белевцова. Его дома не оказалось. Зато меня встретил Кондрат.
Мой внешний вид потряс его.
— Что же это такое, Владимир Сергеевич? — спросил он, бросаясь ко мне.
Кровь, грязь и пыль перепачкали мою одежду основательно. Непонятно, как это меня ещё не остановили на улице из-за такого подозрительно вида. В таком виде меня легко можно было принять за какого-нибудь преступника.
— Принеси воду, чистое белье и одежду, — велел я Кондрату, присаживаясь на стул. — И дай что-нибудь, чтобы царапины перевязать.
Мои руки предательски дрожали, а в ногах чувствовалась слабость. Можно подумать, что я действительно недавно кого-то убил. Инстинкт подсказывал мне, что нужно немедленно уходить из квартиры Белевцова, бежать, затаиться там, где никто меня не найдет, хотя бы на некоторое время.
Но куда идти? Где прятаться? У кого просить помощь? У старых друзей? Нет, только не это. После моей позорной отставки никто из них знать меня не желал.
Надо уезжать из Петербурга. Куда? В Москву? Но если полиция меня начнет искать, то они обязательно проверят и Дягтеревский трактир. В Тамбов к Елене Павловне Старосельской? Ерунда! Это не подходит. Но куда? Не ехать же за границу, в самом деле.
«Кронштадт!» — мелькнула внезапная мысль, и я облегченно вздохнул.
Кронштадт, располагавшийся недалеко от Петербурга, был прекрасным местом для того, чтобы на пару недель исчезнуть, затаиться. В нем меня никто искать не будет. Возможно, за это время полиция задержит настоящего убийцу Бернарди.
Пока я приводил себя в порядок, а Кондрат промывал и перевязывал мои раны, весь план сложился в моей голове. Следовало предпринять некоторые меры предосторожности, коими, как говаривал мой приятель доктор Кесслер, пренебрегают многие преступники, за что, в конечном счете, и получают от правосудия заслуженное наказание. Я, конечно, не преступник, но позаботиться о собственной безопасности счел не лишним.
— Мне надо уехать на неделю или две, — объявил я слуге. — Ты останешься здесь в Петербурге. Собери все наши вещи, дождись Александра Белевцова и передай ему письмо, которое я сейчас напишу. Потом поезжай в Немецкий трактир. Сними там комнату. Обратись к хозяину Дитеру Шнитке. Ты его знаешь. Вот тебе триста рублей, братец. Жди меня в Немецком трактире. Я тебя там отыщу.
Кондрат уронил тазик на пол, вода разлилась во все стороны.
— Нет, батюшка, что хотите делайте, а я с вами поеду. Не оставлю вас одного! Как это можно одному ехать, да ещё в такой ситуации. А кто защитит вас, а? Кто, спрашивается, вас защитит, кроме меня? Только я! Так что давайте и меня берите с собой хоть в Кронштадт, хоть ещё куда.
Мне пришлось призвать на помощь всё свое красноречие, чтобы заставить этого дремучего болвана сделать так, как ему велено. Я кожей чувствовал как утекает в бесконечность время, а Кондрат никак не хотел оставлять меня. Наконец-то я его убедил, пообещав вскоре вернуться и сообщив ему, где буду находиться.
— В Кронштадте остановлюсь в гостином дворе. Если что-то случится — ты сможешь меня там найти. Но я буду не под своим именем, учти! Смотри, чтобы за тобой не следили. А лучше всего сиди в Немецком трактире, да навещай господина Белевцова. У него может быть будут новости для меня. Ты понял?
— Понял, как не понять, — недовольно проворчал мой слуга. — Только вы, Владимир Сергеевич, уж поберегите себя.
Я написал письмо Александру Белевцову, в котором кратко поведал ему о своих приключениях, поблагодарил за гостеприимство и объявил, что вынужден съехать с его квартиры. Я попросил его сообщать мне через Кондрата новости об убийстве Бернарди, если, конечно, таковые будут.
В дорожную сумку я уложил самые необходимые вещи, в том числе и пару пистолетов. Что-то мне подсказывало, что они могут мне пригодиться.
Попрощавшись с Кондратом, у которого был печальный вид оставленной хозяином собаки, я отправился в Немецкий трактир.
Вы, наверное, удивлены, что я сразу же не уехал из города, а решил вначале зайти в Немецкий трактир? Не удивляйтесь. Дело в том, что мне был нужен фальшивый паспорт. Не показывать же на городских заставах свой собственный паспорт, ведь полиция могла разыскивать меня.
Поразмыслив, я пришел к выводу, что убийство Бернарди и неожиданное появление полиции — звенья одной цепи. Кто-то, зная, что я ищу итальянца и не желая по какой-то причине чтобы мы встретились, убил Бернарди. Потом этот таинственный убийца дождался моего прихода и поспешил вызвать пристава. На свою беду в момент появления служителей закона я не только оказался в комнате итальянца, но ещё держал в руках орудие убийства.
Если это действительно так, то, что помешает настоящему убийце Бернарди назвать полиции мое имя? Ничто не помешает. Вот в такую странную историю мне пришлось попасть по воле очаровательной фрейлины Великой княгини. Тем не
