– Исаму-сан! Вам плохо?
Залитое потом лицо кузена выражало растерянность.
– Жара стоит просто удушливая. Пойдемте домой.
– Конечно, конечно, я приготовлю вам чаю – в полном соответствии с традицией.
Им пришлось пропустить вереницу рикш, кативших перед собой разодетых в пух и прах апатичных созданий. Чтобы обогнуть Мареораму, Ихиро пришлось свернуть в сторону. Он был огорчен и очень сожалел, что не смог показать кузену театр Лои Фуллер[6], в котором работал билетером.
По мере того как они углублялись в квартал Дюпле, пестревший заросшими, незастроенными пустырями, Всемирная выставка, похожая на мечту большого города, уставшего зарабатывать на хлеб насущный, становилась все призрачнее. Реальность, порой весьма неприглядная, вновь вступала в свои права. Дорогу то и дело перегораживали изгороди. Огибая их, Ихиро и Исаму сталкивались с кирасирами, которые носили украшенные плюмажами шлемы и донимали своими приставаниями девушек на побегушках, отправившихся выполнять поручения хозяев. Изо всех сил лупил молотом по наковальне кузнец, в воздухе висел тошнотворный запах жженого рога и навоза, за обладание которым дралась кучка воробьев. Изможденный пес лежал, высунув язык. На размякшем асфальте площади Коммерс спали бродяги. Заточённые в зловонных стойлах, мычали коровы. Механические мастерские и фабрики по производству химикалий вели ожесточенное наступление на шеренгу огородов, вокруг которых бродили старьевщики.
Они миновали театр Гренель, затем газовый завод, оставили позади рабочий поселок с красивым названием Всемирный городок, больше похожий на трущобу, всех обитателей которого, за исключением прикорнувшей на табурете старухи, разогнало палящее, безжалостное солнце, и неспешно пошли дальше. Первым шел Ихиро. Его внимание отвлекла крыса, побежавшая к растрескавшейся стене. В этот момент рядом с ухом, почти коснувшись его, со свистом пролетело что-то темное и продолговатое. Послышался удар. Исаму рухнул навзничь. Подумав, что кузен упал в обморок, Ихиро подскочил к молодому человеку и склонился над ним.
Откинув голову назад, Исаму вытаращенными глазами созерцал небытие, из уголков его губ вытекали две струйки крови. В груди торчал какой-то стержень, снабженный оперением.
Ихиро сдавленно икнул. С трудом превозмогая тошноту, он упал на колени, из последних сил стараясь не терять сознания. Взгляд его был прикован к левой ладони кузена – из-под медленно разжимавшихся пальцев все явственнее проступал смятый клочок бумаги. Ихиро дрожащей рукой схватил его, будто какое-то омерзительное насекомое. Затем с трудом выпрямился на негнущихся ногах и оценил ситуацию. Стрела. Исаму убили стрелой, вонзившейся прямо в сердце. Ихиро в ужасе огляделся по сторонам, глубоко вздохнул и бросился наутек.
Глава вторая
Суббота, 21 июля
Облокотившись на прилавок книжной лавки «Эльзевир», Виктор Легри читал «Трое в лодке»1.[7]Несмотря на ранний час, с улицы Сен-Пер через открытую дверь уже проникал обжигающий воздух. Накануне метеорологическая станция парка Монсури зарегистрировала температурный рекорд – 38,6°. От зноя в Париже и пригородах уже умерли четырнадцать человек.
Виктор снял сюртук. Поставив рядом стакан с водой, он наслаждался юмористическим описанием путешествия трех друзей по Темзе. В душу опять закралась ностальгия по Англии.
Легри взял два выходных, чтобы свозить в Ножан жену и дочь. Таша восстанавливала силы после реализации изнурительного проекта. Спустя нескольких недель упорных усилий она представила одно из своих полотен на Выставке десятилетия*[8]в Большом дворце. Они активно предавались ничегонеделанью на берегах Марны, посещали набитые до отказа ресторанчики, в которых польку можно было станцевать, лишь растолкав соседей локтями, и катались на лодке по реке. Эта импровизированная эскапада их сблизила, но не настолько, как хотелось Виктору. Он хоть и обожал их дочь Алису, но, к своему удивлению, сожалел о том, что ее присутствие не позволяло им с Таша предаться любовной неге. Когда-то еще ему и жене представится возможность побыть наедине и насладиться друг другом? Пару летних дней нужно будет употребить на то, чтобы совершить велосипедную прогулку по окрестностям Парижа. А еще сводить Алису на выставку и посвятить часть свободного времени фотографии, которую он в последние несколько месяцев основательно забросил. Виктор поклялся навести порядок в своей лаборатории на улице Фонтен.
«Что, старина, медлишь и покрываешься плесенью?»
Легри бросил взгляд на новые приобретения, сваленные в торговом зале у подножия стеллажей, но даже пальцем не пошевелил, чтобы расставить их. Что касается литературных новинок, Жозеф выставит их на витрине. Хотя шансы на то, что это барахло привлечет в лавку покупателей и заставит их толпиться в попытках купить «Смех» Бергсона[9] или «Дневник горничной» Мирбо[10], равны нулю.
Он улыбнулся, вернулся к чтению и не отказал себе в удовольствии перевести и записать фразу специально для Жозефа, совершенно переставшего заниматься английским:
Я люблю работу: работа увлекает меня. Я часами могу сидеть и смотреть, как работают[11].
«А если нам взять этот девиз на вооружение?»
В лавку проскользнула чья-то тень. Виктору стало неуютно – с мирной жизнью было покончено. Он поднял голову, но вместо клиента увидел перед собой моржовые усы.
– Господин Ватанабе! Каким попутным ветром вас к нам занесло? Как поживаете?
– Растворяюсь в декоре, Легри-сан.
Любитель статистики пребывал в плену огромного замешательства. Костюм на нем был помят, шляпа съехала на бок, руки сжимали внушительное количество сумок и чемодан.
– Переезжаете?
– Я попал в беду, и если меня кто-то и может спасти, то только Мори-сан, ваш почтеннейший компаньон.
– Он спит. Доверьтесь мне, я буду нем как могила.
Ихиро Ватанабе выронил из рук сумки и приложил к губам палец.
– Тсс! – прошептал он. – Никогда не произносите это слово, демоны не дремлют! Мы одни?
Ихиро дрожал, на щеках его проступили пунцовые пятна, от него, обычно ухоженного и аккуратного, несло, как от хорька. Он перегнулся через прилавок и едва слышно молвил:
– Мой кузен… Его убили. Он поселился у меня… В него выпустили стрелу. Убийца меня разыскивает…
– Полно вам, господин Ватанабе, полно. От этой жары у людей мозги плавятся. Вам просто приснился кошмар. Вы…
Виктор сделал паузу, мысленно пытаясь дать оценку столь нервному поведению собеседника.
– Вот, выпейте, вам сразу станет лучше.
Ихиро хватил стаканом о пол. Виктор подпрыгнул – этот яростный порыв маленького человечка его несказанно удивил. Выбежав из-за прилавка, чтобы собрать осколки, он заметил, что Ихиро судорожно сжимает и разжимает кулаки. Легри подвинул ему стул и заставил сесть.
– Стрела, стрела, – повторял Ихиро, разглядывая свои туфли, – я видел, это была стрела с красным оперением.
В его голосе чувствовалось тревожное безразличие.
– Господин Ватанабе, расскажите все по порядку.
– Мой кузен Исаму, я оставил его лежать там, на земле. Побежал. Похватал свою одежду и вещи…
– И что потом?
– Бесцельно бродил… А куда мне было идти? Ваша лавка была закрыта, я спрятался под навесом для мусорных контейнеров во дворе соседнего дома 18-бис и в конце концов уснул…
Ихиро раскачивался взад-вперед, плечи его дрожали.
– Простите меня, Легри-сан, простите, я так испугался!
– Успокойтесь, господин Ватанабе, и расскажите все с самого начала.
И Ихиро монотонным голосом поведал обо всем, что произошло накануне.
– Стрела? – воскликнул Виктор. – Вы ничего не путаете?
– Никоим образом, я назубок знаю все без исключения орудия убийства, в том числе и стрелы. Кто я, как не торговец достойной смертью?
– Как это?
– Мне известен тысяча и один способ умерщвления себя и себе подобных, еще совсем недавно я преподавал эту науку другим.
– Почему вашего кузена убили стрелой?
Виктор вздохнул. Ихиро явно бредил.
– Нужно поставить в известность полицию, господин Ватанабе.
– Нет! Они во всем обвинят меня!
Ихиро вскочил и схватил чемодан, но тут же выпустил его из рук, будто получив ожог.
– Вы мне не верите!
– Да верю, верю. Но когда человек отказывается встречать лицом к лицу испытания, ниспосланные ему судьбой, последствия могут быть самыми что ни на есть плачевными.
Прибегая к подобным речам, Виктор надеялся, что Ихиро перестанет нести околесицу. Гость опустил взгляд на свои кулаки, разжал их и прошептал:
– Мне нужно где-то укрыться до тех пор, пока виновный не будет арестован. Я пришел к Мори-сану с просьбой приютить меня. Легри-сан, представьте, что вы стали тонуть, но некий человек вытащил вас из воды. Неужели вы, в свою очередь, не протянете ему руку помощи, когда с ним самим случится беда?
