Джей-Джей пользовался в то время таким уважением, что штаб ФБР решил, что он может лично справляться с любыми проблемами, касающимися надежности Люн. Таким образом, инцидент с телефоном-автоматом, информация, что она сообщила китайцам о подслушивании консульства в Лос-Анджелесе, и аудиозапись ее переговоров с Мао, все это оставили в руках Джей-Джей Смита.
Для него это было прекрасно. Эпизод в середине 1980-х показывал, насколько Джей-Джей был уверен, что он может делать, все, что заблагорассудится. Джей-Джей Смит был ведущим агентом в расследовании ФБР своего собственного сотрудника Ричарда Миллера, неуклюжего толстяка, человека ФБР в Лос-Анджелесе, который запутался в романтических связях со Светланой Огородниковой, тридцатичетырехлетней похотливой дамой и агентом КГБ, и в знак своей привязанности передал ей засекреченные документы. Светлана была приговорена к восемнадцати годам; Миллер, первый агент ФБР, который был признан виновным в шпионаже, получил двадцать лет тюрьмы. В то самое время, когда Джей-Джей расследовал дело Миллера, он беспечно продолжал интрижку со своей собственной любовницей Катриной Люн.
Несмотря на «красные флажки», сигнализирующие об опасности, исходящей от Люн, ФБР с уверенностью полагалось на нее, потому что она прошла два теста на детекторе лжи, и потому что китайский невозвращенец подтвердил большую часть ее информации. ЦРУ также с удовольствием пользовалось сведениями, которые она предоставляла Джей-Джей Смиту. Особенно справедливо это было в 1989 году, когда она поехала в Китай вскоре после подавления сопротивления площади Тяньаньмэнь. После возвращения она предоставляла ФБР информацию о политической конкуренции в китайском руководстве в то время, когда почти никакой информации такого рода из Китая не поступало.
Но не все в ФБР и ЦРУ было в восторге от «Горничной». В конце 1980-х Люн привезла видеозапись, которую она сделала в Китае. Билл Кливленд запустил видеозапись для «китайской» команды в полевом подразделении Сан-Франциско.
Он не называл «Горничную» как источник видео, но команда знала, что пленка поступила от главного источника Джей-Джей в Лос-Анджелесе. Люн пошла в штаб МГБ в районе Западном сада в Пекине. Видеозапись показывала вход, а затем и внутренний двор в штаб-квартире разведслужбы.
Как она могла сделать это, не будучи пойманной? — задавались вопросом некоторые из агентов контрразведки в команде. И офицеры ЦРУ в подразделении Управления в Сан-Франциско тоже выражали сомнения относительно удивительного доступа, которым, похоже, обладал источник Джей-Джей, и развединформации, поставляемой ею из Китая. Это было, как заметил один из сотрудников ЦРУ, «слишком хорошо, чтобы быть правдой».
Другой сигнал тревоги прозвучал в марте 1992 года после беседы в Лондоне с Хэнсоном Хуангом, адвокатом и выпускником Гарварда, являвшимся ключевым игроком в шпионском расследовании «Ловушки для тигра». После того, как Смит и Кливленд опросили Хуанга в британской столице, Джей-Джей взял пять дней отпуска и уехал в экскурсионную поездку по Англии.
Без ведома кого-либо в офисе ФБР в Лос-Анджелесе, Катрина Люн вылетела в Лондон, чтобы присоединиться к Джей-Джей в туре по Великобритании. Дороти И. Келли, по прозвищу «Дот», назначенная старшим специальным агентом, руководителем Джей-Джей Смита за несколько месяцев до этого, была от него в восторге. В глазах Келли Джей-Джей не мог сделать ничего неправильного. Они часто обедали вместе. Она решила сделать ему сюрприз, встретив его в аэропорту Лос-Анджелеса, когда он возвращался.
Келли была поражена, увидев, как Джей-Джей и «Горничная», которую она знала, проходят таможню. Они, очевидно, прибыли одним рейсом. Келли приветствовала Джей-Джей и отвезла его домой. Все время в автомобиле, Джей-Джей волновался, что его начальница заметила Катрину Люн и расспросит его об этом или сообщит в штаб ФБР. К облегчению Джей-Джей она не сделала ни того, ни другого.
В докладе главного инспектора об инциденте было сказано, что старший специальный агент Келли «чрезмерно зависела от Смита, с неохотой противодействовала ему, и была с ним неуместно почтительной». Как рассказывал один агент ФБР в Лос-Анджелесе, «я видел, как Дот приносила кофе Джей-Джей на совещаниях команды».
Следующий сигнал опасности был тоже в 1992 году. Согласно обзору Министерства юстиции, источник ФБР сообщил, что женщина по имени «Катрина» была двойным агентом, «работающим в ФБР». Штаб приказал, чтобы Джей-Джей опросил источника. Джей-Джей отмахнулся, аргументируя, что источник был «лгуном и женоненавистничеством», и, объясняя, что информация точно описала его официально одобренные отношения с Люн как информатором ФБР.
Три года спустя другой инцидент едва не привел к крушению «Горничной». Старший специальный агент в штабе ФБР насторожился по отношению к информации Люн и всех тех денег, которые ей платило Бюро. Он подозревал, что ее перевербовали и используют против Соединенных Штатов.
Этот агент поручил аналитику ФБР сделать всесторонний обзор досье Люн. Аналитик обнаружил, что Люн не проходила проверки на полиграфе в течение десяти лет, и составил проект письма в Лос-Анджелес с распоряжением провести ее проверку на детекторе лжи.
Но старший специальный агент полагал, что штаб не мог заставить полевое отделение действовать, если это не требовалось по правилам. Он смягчил язык сообщения, чтобы из него следовало лишь, что отделению в Лос-Анджелесе стоило бы проверить «Горничную» на полиграфе. Так как это было только предложение, а не приказ, Джей-Джей смог его проигнорировать.
Тяжеловесная бюрократия ФБР пропустила ряд красных флажков тревоги, которые, возможно, разоблачили бы «Горничную» более чем за десятилетие до того, как она была, наконец, поймана. Например, тот старший специальный агент в штабе, который считал, что Люн работает против Соединенных Штатов, был переведен на другой пост еще до того, как закончил анализ ее досье.
Постоянная текучка руководителей ФБР означала, что никто всерьез не присматривался к Джей-Джей и Люн. Между 1990 и 1996 годами, когда в быстрой последовательности прозвучало сразу несколько тревожных звонков, в штабе сменились четыре старших специальных агента и еще три старших специальных агента «китайской» команды в Лос-Анджелесе, все ответственные за «Горничную». В результате Джей-Джей был единственным агентом ФБР, который знал полную историю операции «Горничная». И из-за его положения и общепризнанной ценности Катрины Люн как главного информатора Бюро, все эти различные намеки, вызывавшие вопросы о ней, ни к чему не привели.
В октябре 1996 года Дот Келли уехала из Лос-Анджелеса, и Джей-Джей стал ее преемником в роли шефа «китайской» команды. Обычно агент контрразведки, который становится руководителем, больше не «курирует» источник. Но престиж Джей-Джей был настолько высок, что в его случае было сделано исключение. Ему разрешили продолжать руководить «Горничной».
В течение следующих трех лет Джей-Джей контролировал работу полевого офиса в CAMPCON, расследовании ФБР предполагаемой китайской причастности к президентской кампании Билла Клинтона в 1996 году. Люн стала основным источником для Джей-Джей в расследовании о пожертвованиях в фонд кампании.
В том самом году Джонни Чун, калифорнийский бизнесмен, встретился в Гонконге с генералом Цзи Шенде, начальником китайской военной разведки. Генерал, используя псевдоним, появился из тени у входа на кухню в ресторане, где подают морские ушки. Руководитель разведки, как свидетельствовал позже Чун на заседании комитета Палаты представителей, выслал ему 300 000 долларов и сказал, что надеется, что деньги будут использованы, чтобы помочь президенту Клинтону выиграть выборы. Приблизительно 35 000 долларов из общей суммы действительно были вложены в кампанию. «Нам действительно нравится ваш президент», сказал генерал Цзи, как утверждал Чун.
Это было взрывоопасное свидетельство, и из-за него Джонни Чун оказался в центре расследований Конгресса и Министерства юстиции о китайском влиянии на избирательную кампанию президента Клинтона. Именно Джей-Джей Смит допрашивал Чуна для ФБР.
Затем Джей-Джей охранял Чуна, когда тот получал таинственные угрозы убийства от некоего калифорнийца, намекавшего на то, что Чун проживет значительно дольше, если воздержится от дальнейших показаний. Среди других проблем, которые ФБР было позже вынуждено вновь расследовать, был и вопрос, не могла ли Катрина Люн подбросить Бюро умышленную дезинформацию в его расследовании CAMPCON о роли Китая в кампании Клинтона.
Джонни Чун признал себя виновным в 1998 году в банковском мошенничестве и в других обвинениях, связанных с незаконными пожертвованиями в фонд кампании. Он был приговорен к пяти годам пробации (условного осуждения с пребыванием на свободе под надзором полиции) и трем тысячам часов общественных работ. Генералу Цзи повезло куда меньше. Его поймали на растрате и коррупционном скандале, в котором, как говорили, были замешаны миллионы долларов, вложенные в оружие, престижные автомобили и даже в танкер с сырой нефтью, ввезенной контрабандно в Китай через юго-восточный порт Сямынь. Вначале генерала в 2000 году приговорили к смертной казни, но, в конечном счете, наказание было смягчено до пятнадцати лет тюрьмы.
