дают родному ребенку.
— А как ты оказался в Швейцарии?
— Совсем другая история. Учился в Европе, в Цюрихе. А дальше ты знаешь, как это обычно происходит. Однажды к тебе приходит средних лет мужчина или женщина, напоминает тебе, что ты подданный ее величества, и предлагает послужить на благо британской короны. Так же было у меня. Из Гершома я стал Густавом. Хотя, честно говоря, не знаю, почему ты задаешь эти вопросы? В моем личном деле все это наверняка есть.
Вилли прошелся по комнате.
— Да, есть, — подтвердил он, — но я никогда не вникал и не задумывался.
Густав, который к этому времени уже совсем успокоился, сел напротив Вилли и положил руки на стол.
— В общем, ты понимаешь, что некоторые истории я воспринимаю очень лично, особенно все то, что касается уничтожения евреев. Поэтому не удивляйся моей реакции. Впрочем, волноваться ты тоже не должен. Это никак не влияет на мою работу.
— Я не волнуюсь, знаю тебя давно. Просто удивлен. Мне, наверное, тяжело понять кого-то, кто считает своими родителями чужих людей, а потом оказывается, что его родные совсем не были плохими и любили его.
— Вилли, этот парень — русский, который еврей. Ты должен знать и понимать: я выполню многое, но не все. Есть вещи, через которые я переступить не смогу.
Вилли улыбнулся:
— Не переживай. Мы все прояснили, ненужное тебе поручать не будут. А теперь давай-ка сделаем пару глотков чего покрепче.
Глава 34
Гостиница. Цюрих
Мерно жужжал вентилятор над потолком, шторы на окнах были плотно задернуты. Роман и Ульрике сидели друг напротив друга, почти упираясь коленями.
Роман:
— Понимаешь, правильнее сказать, что я ничего не понимаю. Меня не били, не издевались, но ощущение было, что меня держат за преступника.
— Я хорошо знаю такую систему еще со времен ГДР. Психологическая пытка похуже физической.
— Да, но что они хотели от меня? Я предполагаю, что архивы — это какая-то бомба, так они боятся, что их кто-то увидит. Ну да ладно. Что тебе сказал твой репортер? Сможет он нам помочь? Нам послезавтра улетать.
— Он старый лис. Помочь он может, но нам обойдется это очень дорого. Я даже не знаю, сможем ли мы это оплатить.
— Дорого — это сколько? Тысяча? Две тысячи?
— Да нет, дорогой, ты не знаешь тарифов в таких делах. Дорого будет. У него какая-то тетушка работает в Берне, в архиве. Она теоретически может снять нам копии. Он такое проворачивал уже не один раз… Для меня.
— Да, но это противозаконно. Мы можем попасть в еще большие неприятности. А кстати, что он тебе искал, это интересно?
— Старая история. В неприятности попасть можем легко. Но за десять штук мы увидим архивы Гесса. Пленку он перешлет почтой. Легко и безопасно. Гарантирую.
— Десять?!
— И учти — пять я уже заплатила. Как аванс. Только вот что, Роман… Твой толстяк никуда не делся.
— В смысле?
— В простом смысле. Думаешь, тебя покормили, заплатили и отпустили?
— Так и есть.
— Рома, ты наивней, чем я думала. Они уже наверняка сидят у гостиницы в машине, покуривают свои сигаретки и ждут, пока ты поедешь за Гессом.
— Следить будут? Это ведь Швейцария, не Лондон.
— Конечно, будут. Это намного эффективней, чем кормить тебя жареной свининой. Поездят за нами, посмотрят, куда и к кому. Потом напишут отчет, как русский агент вынюхивал гостайну.
— Я не агент! — вскинулся Роман.
— А это никакой роли не играет. Им важно поймать русский след. Доложат своим, а копия уйдет в Берлин. Или того дальше — в Лондон.
— Эти шпионские игры глупость. Почему Швейцария будет докладывать что-то Берлину? Это независимое государство.
Ульрике громко рассмеялась, хлопая себя руками по ногам с мужской силой. Роман удивленно смотрел на нее. Ульрике осторожно промокнула легко накрашенные глаза.
— Так было всегда, Роман. Швейцария, конечно, имеет свою разведку, полицию, контрразведку. Но все это подчиненные структуры. Немцам подчиненные. Они никогда и ничего не делают без ведома немецких коллег. А те — без ведома американских.
Ульрике замолчала на мгновение, посмотрела уже без улыбки на Романа.
— Собирайся, идем. Через пять минут на улице убедишься, что я права. И не спрашивай про Штази больше…
Глава 35
Слежка
Поток машин был не очень большой, и Роман спокойно рассматривал из окна такси город. Ульрике повернула к нему голову.
— Ты уверен, что эти архивы стоят таких денег? Мы друзья, но я не работаю бесплатно.
— Если они так прячут, то уверен, что эти архивы стоят того, чтобы их искать. Я продам историю «Бильду» и заплачу тебе.
Ульрике тронула его за плечо.
— Еще раз вспомнишь про эту собаку Шпрингера, я улечу домой.
— Подожди, какую собаку?
— «Бильд». «Бильд», Роман.
Водитель такси кивнул куда-то в сторону. Роман непонимающе глянул на него. Таксист удивленно помахал рукой:
— Вы не ждете никого в гости? За нами уже минут десять едет машина, хорошо знаю номера — это полиция.
— Полиция? Ну понятно, меня выпустили, чтобы посмотреть, куда я пойду и с кем встречусь, так ты говорила? — он повернулся к Ульрике.
Ульрике кивнула.
— Мы не должны встречаться с Симоном, еще и сами попадем в переплет. Представь, если они узнают, за какие услуги мы ему заплатили такой гигантский аванс.
Роман внимательно рассматривал машину, следующую за ними. Она ничем не отличалась от обыкновенных такси, которых в этом районе города всегда полным-полно.
Глава 36
Февраль 1947 года. Ставка Сталина
Сталин был в отличном расположении духа. Все шло очень хорошо — война выиграна, союзники поняли всю мощь и силу Советского Союза. Осталось завершить несколько дел,
