Ознакомительная версия.
Но в одну из наших ночей, в порыве страсти, я достал алмаз и показал жене. Что стало с моей тихою нежной Лизой! Она мгновенно влюбилась в этот камень и непременно пожелала его носить. Я долго ее отговаривал, но… Я был влюблен и потерял бдительность. Для камня сделали дорогую оправу, и жена стала появляться с необыкновенным украшением на балах. Камень вызывал толки, а жена сделалась нервной и раздражительной. Теперь она боялась, что алмаз украдут, и все время носила его с собой. Я умолял ее запереть камень обратно в сейф и забыть о нем. Лиза рыдала, но, верно, это была ее судьба. Она не желала с ним расставаться. Она опять была беременна и готовилась вскоре рожать. Мы ждали сына, и я заранее знал, какой подарок она у меня попросит. Я ни в чем не мог ей отказать. Хотя все, чем я владел, и так уже было ее…
…По осени она поехала в свое подмосковное имение, по обыкновению взяв «сто солнц» с собой. Все говорила, что камень поможет ей в родах, и тогда они будут легкими. Дочь моя осталась в Москве, она уже занималась танцами и ездила на балы для маленьких девочек. Об огромном алмазе ходили слухи, как я уже говорил, и о странной привычке моей жены носить его повсюду с собой тоже. Поэтому неудивительно, что на карету, в которой ехала Лиза, напали грабители. Что это были за люди, я не знаю, но они убили и кучера, и мою жену, и всех, кто ее сопровождал. Я знаю, что у нас должен был родиться мальчик…
– Какой ужас! – вздрогнула Шурочка. Граф тоже, казалось, вспомнил тот день и какое-то время не мог говорить. Но потом продолжил:
– Камень, разумеется, украли. Я пытался найти убийц жены и вместе со своими людьми организовал поиск по окрестным лесам. Я верил, что алмаз не оставит в покое и своего нового владельца. Пребывая в невероятном отчаянии и горе, я хотел отомстить, но надеялся на то, что, поймав преступников, не найду при них камня. Я больше не хотел его видеть! Но ужасный алмаз словно облюбовал меня в свои хозяева и решил непременно вернуться. Спустя месяц посланные мною люди, которые все еще искали следы разбойников, нашли в лесу два трупа. Оба были мужчинами низкого сословия. При одном из них нашли золотой медальон моей жены. Другой хранил в кармане завернутый в грязный платок алмаз. Мои дворовые люди, отродясь не видавшие драгоценностей, приняли его за простую стекляшку и хотели было выкинуть, но лакей, видевший его как-то на покойной барыне, опознал алмаз и принес его мне. Никто не знает, что случилось после того, как разбойники ограбили карету моей жены, и почему они так и не продали камень? Возможно, что они его не поделили, и один из них был убит, а его противник вскоре скончался от страшной раны.
…Я хотел тотчас отнести алмаз к ювелиру и сделать из него несколько камней. Но потом раздумал. Зачем признаваться в том, что камень опять у меня? После гибели Лизы все знали, что алмаз пропал. Появление его у ювелира могло вызвать новые попытки кровавых злодеяний. Его могли украсть, да ювелир и сам мог соблазниться. Ведь это само зло! Я имею в виду камень. Ни у кого не поднимается рука уничтожить его, поэтому я и решил его спрятать. Я вышел в отставку с воинской службы, хотя карьера моя обещала быть блестящей. Впрочем, перейдя в придворную службу, я потерял не так уж много. Мое богатство позволяет мне состоять при ней без особых хлопот. Я много путешествовал, был на Востоке, подолгу жил в Париже. Последнее время, правда, Император все чаще говорит о реформах, и один из моих приятелей, который дослужился до больших чинов и стал человеком государственным, уговорил меня принять участие в некоем проекте. Я было загорелся, оставил и уединение свое, и длительные путешествия, стал часто бывать при дворе и много работать. Но видимо, я рано успокоился. Я смотрю сейчас на этот камень, и мне кажется, что он заскучал. Зло нельзя запереть в сейфе, оно, словно магнит, притягивает другое зло. Я здесь не из прихоти, а по необходимости. У меня есть важное дело.
– Какое дело? – вздрогнула она.
– Мы поговорим об этом в другой раз.
– Но почему не сейчас?
– Потому что я не готов. Да и у вас есть некое предубеждение. Не беспокойтесь, – усмехнулся граф, поймав ее взгляд, направленный на алмаз. – Я здесь не затем, чтобы велеть наконец распилить камень. Он мне еще пригодится. Но я хочу вас предостеречь: не совершите бесчестного поступка, ибо это отравит всю вашу жизнь. Ведь я не выдержал и показал алмаз своему отцу. Мне хотелось кому-нибудь его показать, понимаете? Потом я вынужден был рассказать отцу все. В том числе, как камень попал ко мне. Человек благороднейший, всю жизнь дороживший дворянской честью больше, чем какими бы то ни было сокровищами, он так и не смог меня простить. Ведь я украл! Да, да, он так и сказал: ты, мой сын, украл! И честное имя наше теперь опорочено. Ведь невеста офицера могла погибнуть без материальной поддержки. А если это была его мать? Это были страшные минуты моей жизни, когда мы объяснялись с отцом. После чего с ним случился удар. А потом и Лиза… Мой сын, который так и не родился…
Шурочка вздрогнула: почему граф перед нею открылся? И что за тайну он скрывает? Почему он здесь? Она должна это непременно узнать! Она чувствовала, что это каким-то образом связано с Сержем. А бесчестный поступок… Шурочка невольно вздохнула. Похоже, она его уже совершила. Поздно. Уже слишком поздно.
– И все-таки он необыкновенно красив, этот камень. Что ж, возьмите, Алексей Николаевич. И… уберите его! Уберите!
Граф усмехнулся и положил алмаз в футляр. Закрыл его, и Шурочка поднялась со словами:
– Сестры спрашивали: когда же праздник? Или вы передумали?
– В следующую субботу я принимаю у себя гостей. И господин Соболинский непременно получит приглашение. Как мой давний знакомый. И ваш страстный поклонник господин Лежечев будет на этом балу.
– Он вам тоже не нравится?
– Этот человек, по крайней мере, любит вас. Он вчера страдал, да вам, кажется, это безразлично.
– Когда же вы успели все разглядеть, Алексей Николаевич?
– Неужели вы думаете, что мне обязательно надо слушать, о чем говорит губернатор и другие важные господа, чтобы вникнуть в суть их речей? Все то же: засуха, налоги, неурожай. Меры, которые они усиленно якобы принимают, чтобы обогатить государственную казну. А между тем я прекрасно знаю, что стоит тот или иной чин, звание, орден. И куда идут деньги из государственной казны. Россию ничто не изменит, и всякий в ней, дорвавшийся до власти, первым делом непременно начнет воровать. А те, у кого крадут, будут терпеливо ждать, пока он украдет достаточно, чтобы оставить что-то и для них. Поэтому у нас так не любят новых наместников: старые-то, по крайней мере, уже сыты.
– Вы из-за этого взялись за проект реформ?
– Да бог с вами, Александра Васильевна! Кто это сможет победить российскую бюрократию? Это сказочный дракон о многих головах, которые растут тем больше, чем больше их рубишь. Облегчить положение крестьянства насколько возможно и направить Россию по новому пути – вот что заботит меня и тех, кому ее судьба не безразлична. Не дай бог, война. Мы проиграем ее буржуазной Европе, которой давно уже не мешает такой тормоз, как крепостное право. Впрочем, я опять увлекся. Вы очень внимательно слушаете.
– Я же говорю, что вы разделяете мои убеждения! – горячо сказала она. – Ой, извините! Что я такое говорю? Конечно же я разделяю ваши!
– Но ведь вы их не знали до сегодняшнего дня?
– Ах, Алексей Николаевич, я догадывалась! Какой же вы умница необыкновенный! Ой, извините!
– Извиняться за то, что вы мне наговорили приятных вещей? Да помилуйте, Александра Васильевна! Так я пришлю приглашение и вам, и, разумеется, всему вашему семейству? Приезжайте ко мне накануне бала, и мы что-нибудь для вас подберем. Я имею в виду драгоценности. У меня богатая коллекция.
– Нет, не надо!
– Да полно. Я собираюсь опять открыть бал в паре с вами и даже, пожалуй, решусь на мазурку. Если вы мне ее обещаете.
– Как я могу вам отказать, Алексей Николаевич?
– А как же господин Соболинский?
– Алексей Николаевич! – горячо сказала она. – Вы так ко мне добры! Я готова отдать вам все, что у меня есть! Все, что вы попросите!
– Вот как?
Она спохватилась. Перед ней стоял далеко не старик и смотрел на нее, как смотрит мужчина на хорошенькую женщину, разумеется, желая ею обладать, а все эти умные разговоры…
– Мне пора, – заторопилась она.
– Я запомню ваши слова. И возможно, попрошу…
Она вспыхнула и кинулась к дверям в смятении, чтобы не услышать чего-то еще.
Дома Шурочку уже поджидала горничная Варька с письмом от Лежечева. Письма Шурочка ожидала. Им и в самом деле надо объясниться. На этот раз Лежечев был краток:
«Александрин!
Сегодня ночью я буду ждать Вас в саду, на прежнем месте. Мне крайне необходимо говорить с вами.
Вольдемар».
Она решила посоветоваться с Жюли. Улучила минутку и приласкалась к любимой сестре. Но та опять была на нее за что-то сердита.
Ознакомительная версия.
