Стивен в двух словах рассказал о встрече с Луизой Манштейн у грота Венеры. Под конец он сообщил и о приглашении на вечеринку.
– Так мне теперь что, тащиться на праздник к этим снобам? – спросила Сара и поморщилась. – Теплое вино, разговоры ни о чем и невыносимая скука… Черт, да я целый год только этим и занимаюсь.
– Значит, и в этот раз ничего с вами не случится. – Лукас посмотрел на нее проницательным взглядом. – Вы что, не понимаете? Для нас это, возможно, единственный шанс попасть в грот! Так что соберитесь. – Он поднял указательный палец. – Уже забыли? Ведь это вы хотели разжечь во мне любопытство. «Редчайший шанс, какой может выпасть букинисту». Это ваши слова. Так что теперь не бросайте меня одного.
Сара вздохнула. Потом вдруг развернулась и направилась обратно к машине.
– Эй, а теперь вы куда собрались? – крикнул Стивен ей вслед.
Девушка пожала плечами.
– Обратно в Гармиш, куда же еще? – Сморщив нос, она приподняла краешек зеленой юбки. – Или я что, по-вашему, отправлюсь на эту снобскую вечеринку в таком виде?
15
Праздничный вечер превзошел все ожидания.
Стивен и Сара стояли чуть в стороне, возле статуи, и наблюдали оттуда за высшим обществом Баварии, опьяненным собственной значимостью. Гости в карнавальных масках были легко одеты, несмотря на октябрьскую прохладу, и прохаживались по парку, подсвеченному факелами и свечами, словно сказочная страна. Перед замком установили отапливаемый шатер, и небольшой оркестр в барочных костюмах и париках играл «Времена года» Вивальди. Официанты во фраках разносили закуски и бокалы с шампанским, а чуть дальше фокусник в белом гриме и цилиндре развлекал публику. Женщины в вечерних платьях, как экзотические птицы, гуляли среди цветов и деревьев. Их сопровождали мужчины в классических костюмах, и каждый их жест был преисполнен силы и авторитета. Праздник продолжался и в отеле, куда гостей доставляли на каретах, запряженных четверками лошадей.
Сара глотнула шампанского из бокала, скривилась и вылила остатки на землю.
– Празднуют с таким размахом, а шампанское дрянное заказали, – проворчала она. – И бутерброды на вкус как вата.
– Прекратите уже ворчать, мы не есть сюда пришли, – отозвался Стивен. – Просто насладитесь немного атмосферой.
Букинист украдкой оглядел себя. На нем был черный костюм с рубашкой и бабочкой, который он купил на последние сбережения в Гармише. Впервые за несколько дней Стивен чувствовал себя прилично одетым. Только серебристая маска на глазах немного мешала, но Сара все-таки убедила надеть ее. Нельзя было исключать, что кто-нибудь из гостей видел его фото в газете или по телевизору. Многие из гостей тоже были в масках, поэтому он не привлекал к себе внимания. Дневник остался в номере, надежно запертый в сейфе.
Сара тоже была в венецианской маске. После долгих блужданий по бутикам Гармиша она остановила свой выбор на красном платье с вырезом на спине, блузке от «Прада» и туфлях на высоком каблуке. Стивен невольно усмехнулся. При столь нелестном отношении к празднику, Сара выложила немалые деньги за наряд. Лукас, однако, был убежден, что оно того стоило.
«Не будь она такой нахальной, в нее запросто можно было бы влюбиться, – пришла ему в голову мысль. – Правда, мне для этого пришлось бы, наверное, скинуть лет десять».
– Сейчас в грот не попасть, там ставят оперу Вагнера, – сказал букинист, чтобы отвлечься от своих мыслей. – Но когда все закончится, можно будет осмотреться там.
Сара рассеянно кивнула, продолжая рассматривать гостей.
– Вы видели эту программку на съедобной серебристой облатке? – спросила она и демонстративно сунула палец в рот. – Хуже не придумаешь. А исполнять эту самую оперу пригласили самого Марио Бальдони.
– Бальдони?
– Да, прославленного на весь мир тенора. Должно быть, он поет сейчас, стоя в золотой раковине, перед аудиторией в тридцать человек. Не удивлюсь, если увижу у них в озере настоящих нимф… Ух, вы только посмотрите!
Сара показала на крупного тучного мужчину в костюме, подобранном крайне неудачно. Он с распростертыми объятиями направился к Луизе Манштейн. На женщине был плотно прилегающий серый костюм, на пальце у нее сверкал перстень. Она улыбнулась гостю и протянула ему руку для поцелуя.
– Что ж, теперь, по крайней мере, ясно, кто позволил этой даме устроить здесь праздник, – пробормотала Сара. – Министр внутренних дел Баварии собственной персоной. Полагаю, за шампанским и карамельным муссом можно обсудить и очередное пособие для партии.
– Откуда в вас столько желчи! – проворчал Стивен. – Я узнавал. Полученные деньги пойдут исключительно на реставрацию замка.
– Конечно. А я – мать Тереза.
Стивен сдался со вздохом и принялся жевать бутерброд. Сара оказалась права: на вкус он действительно напоминал намазанную майонезом вату. Букинист отставил тарелку и взглянул на Луизу Манштейн, которая по-прежнему беседовала с министром. За все это время она ни разу не посмотрела на Стивена. Только когда министр откланялся, женщина, словно бы случайно, перехватила его взгляд. Губы ее изогнулись в насмешливой улыбке, она подняла свой бокал и воскликнула:
– А, наш американский журналист! Я с трудом узнала вас под маской. Как вам мой праздник?
– Это… просто потрясающе, – неуверенно ответил Стивен. – God gracious [20], я в восхищении. Я думал, такое бывает только в Голливуде.
Луиза Манштейн с улыбкой приблизилась к нему.
– В праздниках всегда есть что-то театральное, не так ли? Вспомните короля Людвига, ему такая вечеринка наверняка понравилась бы. Все-таки вся его жизнь была как одна роскошная постановка.
– Признаюсь, ничего подобного я прежде не видел.
– А не помешало бы. Это помогает лучше понять многие из его причуд, в которых потомки видели лишь капризы сумасшедшего. Все зависит от точки зрения. – Луиза Манштейн внимательно взглянула на Стивена. – Мы не встречались с вами прежде? Ваше лицо кажется мне знакомым.
– К сожалению, нет, – букинист покачал головой в надежде, что бульварная пресса ее не слишком интересовала. – Не припоминаю такого.
– Что ж, ладно… Прошу простить меня. Надо встретить еще кое-кого из важных гостей.
Луиза Манштейн подмигнула ему и развернулась. Сара с шумом выплюнула шампанское.
– God gracious, я в восхищении! – передразнила она Стивена. – Это потрясающе! Черт, да вам осталось только в зад ее поцеловать. По мне, так эта старая кляча хочет сегодня же затащить вас в постель. – Она продолжила фальцетом: – «Мы не встречались с вами прежде?» Помереть можно со смеху!
– Что за глупости! Это называется вежливостью, фрау Ленгфельд. Понятие вам, очевидно, незнакомое.
Стивен нахмурился и откусил от бутерброда. Ему хотелось подольше поговорить с Луизой Манштейн о Людвиге, а она так грубо отделалась от него. Это рассердило букиниста сильнее, чем он хотел показать.
Справа вдруг раздались аплодисменты: фокусник как раз выпустил из цилиндра двух белых голубей. В черном фраке и белом гриме мужчина походил на актера варьете из прошлого столетия. Стивен снова поймал себя на мысли, что ему хотелось бы жить в то время. Без ноутбуков, мобильников и офисных приложений. В мире, где мужчины еще носили цилиндры и фраки, как этот накрашенный фокусник.
Фокусник…
Стивена что-то насторожило, поэтому он присмотрелся внимательнее. В этот самый момент фокусник повернул голову, и их взгляды встретились. Лицо актера сияло белизной, губы, веки и брови были выведены густым черным цветом. Все это, в сочетании с фраком и цилиндром, придавало ему жуткое сходство с ожившим пугалом.
Стивен вздрогнул. Он знал этого человека! Он не знал откуда, но был уверен, что уже видел его раньше.
– Сара, – прошептал букинист хриплым голосом. – Этот фокусник… По-моему, я его где-то видел.
Девушка рассеянно пожала плечами.
