Ричард поплотнее завернулся в одеяло и заснул. Его сон нисколько не тревожило то обстоятельство, что за поздним ужином собравшиеся, возможно, говорят о нем и обсуждают, что делать с ним дальше. Ричард был еще слишком молод и по-детски слишком верил в хорошее, чтобы допустить тревоги в свои сновидения.
Утром Ричард обнаружил, что дверь в его комнату по-прежнему крепко заперта. Слуга, который принес мальчику завтрак, разумеется, не дал ему возможности убежать, — впрочем, Ричард и не пытался, ибо знал, что все равно далеко не уйдет и что ему по-прежнему надлежит притворяться послушным мальчиком, рассеивая все возможные подозрения. Когда леди Дионисия, сняв запоры, вошла в комнату Ричарда, то скорее по привычке, а не из притворства, он встал при ее появлении и подставил щеку для поцелуя. Бабушкин поцелуй оказался ничуть не холоднее, чем прежде, и в это мгновение в Ричарде проснулись теплые родственные чувства, в которых он никогда не отдавал себе отчета и которые так редко проявляла его бабушка. К горлу мальчика подступил комок, на глаза навернулись слезы, словно проснулось нечто долго спавшее в его душе. В конце концов, бабушка не сделала ему ничего плохого. Леди Дионисия глядела на внука сверху вниз, причем довольно ласково.
— Итак, сэр, как вы чувствуете себя сегодня утром? Намерены ли вы и дальше быть послушным мальчиком и делать все, чтобы доставить мне удовольствие? Если так, то нам обоим будет очень хорошо. Начали вы отлично, так и продолжайте. И как не стыдно было вам так долго отказываться!
Ричард опустил голову и глядел в пол.
— Да, бабушка, — смиренно вымолвил он, однако тут же спросил. — А можно мне сегодня погулять? Мне надоело сидеть тут взаперти, словно все время на дворе стоит ночь.
— Посмотрим, — ответила старая леди, однако по ее тону Ричард ясно понял, что это означает отказ, хотя в этом отказе ей не было никакой выгоды, разве что показать Ричарду свою власть над ним. — Еще не время, вы еще не заслужили, сэр. Сперва как следует уясните себе, в чем состоит ваш долг, а потом уже получите свободу. Ничего плохого тут с вами не делают, у вас все есть, так что будьте довольны, покуда не заслужили лучшего обращения.
— Но я же согласился! — воскликнул Ричард. — Я сделал все, что мне велели, и хочу, чтобы вы выполнили свои обещания! Это нечестно держать меня взаперти, нечестно и подло! Я даже не знаю, что сталось с моим пони!
— С пони все в порядке, он стоит в конюшне, — быстро ответила леди Дионисия. — За ним ухаживают так же, как за другими лошадьми. И лучше бы вам следить за своими манерами при общении со мной, сэр, а не то как бы вам не пришлось пожалеть об этом. Видимо, в вашем аббатстве учат детей дерзить старшим, но во имя вашего же блага вам следует оставить эту привычку.
— Я и не думал дерзить! — возразил Ричард, остывая. — Просто я хочу увидеть солнце, выйти на свежий воздух, а не сидеть здесь, не видя ни травы, ни деревьев. Да и скучно мне здесь, без компании…
— Будет вам и компания, — пообещала леди Дионисия, ловя внука на слове. — Я пришлю вам вашу жену, чтобы она составила вам компанию. Я хочу, чтобы вы лучше узнали друг друга, ибо завтра Хильтруда уезжает с отцом в Рокстер, а вы, Ричард, — грозно произнесла она, пристально глядя на мальчика, — поедете со мной в ваш собственный манор, дабы занять там подобающее вам место. И надеюсь, вести вы себя будете соответственно, не так, как в школе, ибо теперь вы человек женатый и состоятельный. Итон принадлежит вам, и там ваше место, и, надеюсь, вы будете говорить то же самое, если кто-нибудь надумает задавать вам вопросы. Все ли вам ясно, сэр?
Ричард все отлично понял. Ему предлагают солгать и сказать неправду брату Павлу, а быть может, и самому аббату Радульфусу, заявив им, что он по собственному желанию сбежал домой и женился без всякого принуждения на девушке, которую выбрала для него бабушка…
— Да, бабушка, — смиренно вымолвил мальчик, усмехаясь в душе и лелея в сердце свою тайну.
— Вот и хорошо! А теперь я пришлю сюда Хильтруду и посмотрю, как вы встретите ее. Вам обоим следует попривыкнуть друг к другу.
Леди Дионисия снизошла даже до того, что поцеловала внука, покидая комнату. Впрочем, ее поцелуй напоминал скорее некий толчок губами, нежели настоящий поцелуй. Она вышла, шурша своей длинной юбкой, и Ричард услышал, как она вновь заперла комнату на засов.
Из беседы с бабушкой он понял одно, что его пони находится в лейтонской конюшне и что если ему удастся добраться до своей лошадки, то он сможет сбежать хоть сегодня. Однако вскоре, как и обещала леди Дионисия, пришла Хильтруда, и вся неприязнь к ней, сколь она ни была незаслуженной, вновь вернулась к Ричарду и наполнила его детское сердце гневом.
На его взгляд Хильтруда годами своими принадлежала поколению его матери, которую мальчик едва помнил. Однако девушка вовсе не была такой уж дурнушкой, — у нее была чистая, светлая кожа и большие карие глаза, и хотя ее прямые волосы имели какой-то неопределенный, мышиный цвет, они были густыми и пышными, аккуратно заплетенными в толстую длинную косу. Выглядела девушка какой-то затравленной и совершенно несчастной. Некоторое время она стояла, прислонившись спиной к двери, и глядела на Ричарда, который, свернувшись калачиком, лежал на своей постели.
— Тебя приставили ко мне как сторожевую собаку, — неприязненно заметил Ричард.
Хильтруда прошла через комнату к окну, села на подоконник и посмотрела на мальчика тоже без особой приязни.
— Я знаю, что не нравлюсь тебе, — вымолвила она без грусти в голосе, но довольно твердо. — Да вообще-то и не за что. Но из тех же соображений ты не нравишься мне. Однако, похоже, ничего тут не поделаешь, мы теперь связаны… Но почему? Почему же ты согласился? Ведь сама-то я дала согласие выйти за тебя замуж лишь потому, что была твердо уверена: ты находишься под присмотром монахов и до брака дело никогда не дойдет. А ты как последний дурак сам попался им в руки! И теперь лишь господь бог в силах помочь нам! — Голос девушки упал и она мягко добавила: — Впрочем, тут нет твоей вины, ведь ты совсем еще ребенок. Что с тебя взять? Да мне и не за что не любить тебя, ведь я тебя совсем не знаю. Просто мне не мил такой брак еще больше, чем тебе.
Раскрыв рот и онемев от удивления, Ричард смотрел на Хильтруду широко раскрытыми глазами. Он увидел ее такой, какой она была на самом деле, — живой, решительной, готовой постоять за себя, и ни в коем случае не глупой. Ричард медленно сел на кровати и опустил ноги на пол.
— Значит, ты и не хотела выходить за меня?
— Замуж за ребенка? — спросила девушка, не жалея его самолюбия. — Да никогда!
— Так зачем же ты согласилась? — Ричард был слишком возмущен слабоволием Хильтруды, чтобы обижаться на ее замечание по поводу его малолетства. — Если бы ты отказалась и твердо стояла на своем, мы оба были бы спасены.
— Я согласилась потому, что мой отец не терпит, когда ему перечат. Он сказал мне, что для других женихов я уже слишком стара и что если я не выйду за тебя, то он отправит меня в монастырь и я до конца дней своих останусь старой девой. А этого я боюсь больше всего на свете. Я рассчитывала на то, что аббат глаз с тебя не спускает и ничего у них не получится. А теперь мы сидим тут вдвоем и не знаем, что нам делать.
Ричард дивился тому, как изменилась эта девушка прямо у него на глазах, став энергичной, живой, такой же, как он сам.
— А чего бы ты хотела? — почти заискивающе спросил он Хильтруду. — Если бы ты могла выбирать, что бы ты предпочла?
— Я предпочла бы выйти замуж за юношу, которого зовут Эврард, он ведет учет в маноре моего отца и служит управляющим в Рокстере. Я тоже нравлюсь ему, приятно это тебе или нет. Но Эврард младший сын в семье и у него нет своей земли, а к безземельным женихам мой отец совершенно равнодушен. Правда, у Эврарда есть богатый дядя, который любит его и, не имея своих детей, вполне может завещать свой манор Эврарду, однако это не устраивает моего отца. Он желает получить землю немедленно, а не когда-нибудь потом. — Хильтруда на минуту смолкла. — И зачем я тебе все это рассказываю? Тебе этого не понять. Да и ничем ты тут не поможешь.
Ричард подумал о том, что если Хильтруда сделает кое-что для него, то ему, в свою очередь, есть, чем отплатить ей.
— Где сейчас моя бабушка и твой отец? — спросил он. — Бабушка сказала, что завтра ты собираешься обратно в Рокстер. Что они задумали? Ищут ли меня монахи?
— А ты что, не знаешь? Тебя ищет не только аббат, но и шериф со всеми своими людьми. Они обыскали Итон и Рокстер, прочесали Эйтонский лес, заглядывали под каждый кустик. Мой отец опасается, что уже сегодня они доберутся до Лейтона, но леди Дионисия успокаивает его. Они подумывали перевезти тебя ночью в Итон, поскольку обыск там уже был, но твоя бабушка уверена, что у людей шерифа работы еще на несколько дней, прежде чем они доберутся до Лейтона. Она говорит, мол, даже если они доберутся сюда, то за дорогой следят ее люди и, стало быть, они всегда успеют переправить тебя за реку и под охраной отвезти в Билдвас. Она считает, что чем дальше ты будешь от Шрусбери, тем лучше.
