Ознакомительная версия.
Кто же такой этот Икс?
Не историк – это понятно. Ученый не стал бы красть и подсылать убийц. Ну, а кроме того, ученый знал бы, что библиотека Ивана Грозного – давно разоблаченный вымысел. Не говоря уж о том, что послание фон Дорна составлено ста годами позже.
Это бандит, человек из русской мафии. И это пока всё, что можно о нем сказать. Дальше углубляться не стоит, иначе можно прийти к ошибочным выводам – слишком мало информации. Кто именно стоит за историей с письмом Корнелиуса, лучше пока оставить за скобками. Вместо этого нужно заняться самим документом.
Тут одни вопросы.
Почему Корнелиус написал письмо? Зачем разрезал его пополам? Почему одна половинка осталась в Кромешниках вместе с золотым медальоном и хрустальным будильником (вещами, которые, судя по всему, капитану были особенно дороги), а вторая половинка оказалась в фамильном ларце Фандориных? Куда делся капитан после мая 1682 года? Почему не добрался до своего клада сам? И что там все-таки было, в этом кладе? Понятно, что не библиотека Ивана Грозного, но все-таки «либерея», какие-то книги.
Николас чувствовал: ему не хватает совсем чуть-чуть, чтобы дотянуться до далекого предка. Если б только Корнелиус дал хоть самую крошечную подсказку! Но капитан молчал. Он был близко, Николас видел, как во мраке сереет его неподвижный силуэт – в кожаном колете, в круглом шлеме, со шпагой на боку. Капитан и рад был бы шагнуть навстречу своему потомку, но мертвые этого не могут. Николас должен был преодолеть расстояние сам. Только вот как это сделать?
Он перечитал грамотку несколько раз подряд. Что за мертвые кости, которых может испугаться Никита? И почему бояться надо не их, а какого-то Замолея, прикрытого рогожей? Что такое «Замолей»?
Увы, инстинкт подсказывал магистру, что секрет Корнелиуса относится к разряду тех тайн, которые Время хранит особенно ревниво и просто так не выдаст.
Конечно, интересно было бы заняться поисками фондорнова тайника. Дом в тринадцать окон, разумеется, не сохранился, да и место, где он стоял, отыскать вряд ли удастся, так что клад навсегда утерян. Однако в процессе поисков можно было бы хоть как-то прояснить картину. Быть может, удастся выяснить, какое собрание книг во времена Корнелиуса могли называть «Ивановой Либереей». Ведь в Московии XVII века все книжные собрания были наперечет, тут явно мог обнаружиться какой-нибудь след. Возможно, речь идет о библиотеке самого Матфеева, известного книжника. Считается, что после падения всемогущего министра она была разворована. А вдруг боярин успел ее припрятать и служилый иноземец Корнелиус об этом знал? Вот это была бы сенсация!
Эх, не до сенсаций. Живым бы отсюда выбраться.
Фандорин заставил себя вернуться к безжалостной реальности. Возможно, русские мафиози, разыскивающие Либерею, прочли полный текст письма, поняли, что по такой инструкции клада не найдешь, и решили отпустить английского историка восвояси.
Возможно – но не факт. Нужно подождать, не выяснит ли чего-нибудь вездесущая Алтын Мамаева. В любом случае немедленно на самолет и в Лондон. К чертовой бабушке эту историческую родину с ее криминальными интригами и головоломными загадками.
Правильность решения сомнений не вызывала, и Николас решил дать перетруженной голове отдых. Чем бы убить время?
Для начала неплохо бы привести в мало-мальски пристойный вид одежду.
Он кое-как отчистил пятна на брюках и пиджаке, застирал и посушил над газом воротник и манжеты рубашки, потом пришил надорванный рукав и залатал дыру на коленке. Не haute couture, но, по крайней мере, милиция на улице за бомжа не примет.
Так. Чем заняться теперь?
Фандорин посмотрел на царивший в квартире бедлам, и ему пришла в голову отличная идея: отблагодарить хозяйку за гостеприимство. Магистр разделся до трусов, вооружился тряпкой и, насвистывая, принялся приводить логово Алтын Мамаевой в порядок. Помыл полы, отдраил раковины, вытер пыль. Окна мыть не стал, памятуя о предостережении. Маловероятно, что на соседней крыше затаился убийца со снайперской винтовкой, но, как говорится, береженого Бог бережет.
Постельное белье и розовую пижаму Николас сложил стопкой. Трусики в голубой цветочек, обнаруженные под кроватью, деликатно трогать не стал. Собрал разбросанные книжки, пристроил их на полку. В глаза бросились два заглавия, повергшие непрошеного уборщика в смущение: «КАК УВЕЛИЧИТЬ СВОЙ РОСТ НА ПЯТЬ САНТИМЕТРОВ» и «101 СОВЕТ ЖЕНЩИНЕ, КОТОРАЯ ХОЧЕТ БЫТЬ ЛЮБИМОЙ». Фандорина охватило запоздалое раскаяние – зачем он только навязался со своей благодарностью и дурацкой любовью к чистоте! Вряд ли хозяйке будет приятно вторжение в ее приватность… Раскидать, что ли, всё обратно? Но как быть с грязью и пылью, их-то обратно не вернешь!
В разгар тягостных сомнений зазвонил телефон.
– Ника, слушай меня внимательно, – раздался в трубке напряженный голос Алтын. – Я тут такое узнала… Стоп, Мамаева, по порядку… одернула она сама себя. – Ты родился в рубашке – это мегатонне. Знаешь, кто вчера на тебя охотился? Не какой-нибудь бычок колхозный, а киллер суперкласса! Мне его сразу по фотографии опознали. Кличка – Шурик, а настоящего имени никто не знает.
– Какое странное прозвище – Шурик, – сказал Фандорин, чтобы Алтын не подумала, будто он испугался. Ладонь, сжимавшая трубку, вдруг стала противно липкой и холодной.
– Киллер нового поколения, со своим стилем. Патриот шестидесятых: техасы, кеды, Визбор и все такое. Короче, «Кавказская пленница».
– Какая пленница? – не понял магистр. – При чем здесь пленница?
– Неважно. Послужной список у него – полный финиш. Завалил Атласа, Жмырю и Левончика – это подмосковные беспредельщики. Мой источник говорит, что братьев Отаришвили, скорее всего, тоже Шурик сделал. И президента «Святогор-банка», и председателя Лиги инвалидов. Ах, да что я тебе толкую – ты же ежик в тумане, ничего в нашей новейшей истории не смыслишь! В общем, Шурик – киллер с большой буквы. Меньше ста тонн зеленки за заказ не берет. По всему, над таким крутым мочилой должен быть хозяин, но кто неизвестно. Что еще? Ах да, у Шурика свой почерк – не любит убивать издалека. Предпочитает работать не взрывчаткой и не волыной с оптикой, а ножом, пистолетом, кастетом или просто руками – у него пятый дан по карате. Знаешь – из тех душегубов, кто любит видеть глаза жертвы.
– З…знаю, – с трудом выговорил Николас, вспомнив веселую улыбку Очкарика.
– Что ты так разволновался? – успокоила его Алтын. – Был Шурик – стал жмурик. Мальчики Coco до него добрались.
– Да, конечно, – тихо произнес Фандорин.
– Сиди дома, жди меня. Я только заеду в наш инфоцентр, девочки обещали надыбать книжек про библиотеку Ивана Грозного и пресс-досье по ее поискам. Сильно оголодал?
– Нет, не очень…
– Ладно, потерпи.
Магистр уронил трубку на аппарат и заметался по комнате.
Шурик, этот кошмар с улицы Вязов, жив и невредим! Записка написана им, ни малейших сомнений. «Мильпардон»! Это он подбросил кейс, кто ж еще. Вчера, на набережной, преспокойно стоял, махал рукой вслед. Запомнил номер машины, поэтому и адрес отыскал без труда. Бр-р, входил сюда ночью, смотрел на них с Алтын, спящих. Почему-то не убил. Передумал? Получил другую инструкцию? Наверняка.
Неизвестно, что за игру ведет этот веселый убийца, но нельзя подвергать опасности маленькую журналистку. Она и так из-за Николаса оказалась на волосок от гибели. Выродку, который любит смотреть своим жертвам в глаза, ничего не стоит убить черноглазую девушку ростом полтора метра плюс один сантиметр, рука у него не дрогнет.
Следует немедленно уходить отсюда. Только вот как? Квартира наверняка под наблюдением. Что делать? Что делать? Что делать?
Уже сложив кейс, Фандорин еще минут десять пометался по квартире, потом взял себя в руки: сел, закинул ногу на ногу, решительно сцепил пальцы на коленях. Заставил себя успокоиться.
Значит, так.
Вывести Алтын из-под удара. Это главное. Всё остальное потом.
Нужно было сказать ей, что Шурик жив и где-то рядом. Теперь поздно, у него даже нет номера ее сотового телефона.
Оставить записку?
Но скорее всего, едва он покинет квартиру, сюда наведаются. Наверняка. Убивать его пока не намерены, это ясно – значит, будут следить, или, как выражается Алтын, пасти. Зачем-то он им нужен – иначе к чему было возвращать кейс?
А если эти серьезные господа будут за ним следить, то непременно захотят установить здесь подслушивающую аппаратуру. Они ведь не знают, что англичанин сюда больше не вернется.
Стало быть, нужно сделать так, чтобы они об этом узнали.
Фандорин взял листок, размашисто вывел фломастером:
Цыпка, отоспался и ухожу.
Спасибо, что приютила. Ты, даже не представляешь, как вовремя ты вчера подрулила на своей тачке. За это – особенная благодарность и лишние полсотни плюс к той сотне. И спасибо, что не задавала лишних вопросов. За это еще полсотни.
Ознакомительная версия.
