Слушать эту чушь Беллинде надоело.
– Поставьте меня на пол! – сердито сказала она. – Уберите свои лапы!
Отпустил.
Она подошла к безутешно плачущему дедушке, погладила его по плечу.
– Милое прекрасное дитя, нас разлучают, – прогнусавил он. – Мое сердце разбито…
Махнул рукой и пошел вон из комнаты. Беллинда осталась наедине с Морским Королем.
– Идем отсюда, девочка, – сказал он, протягивая руку. – Это плохое место.
– Никуда я с вами не пойду! Мистер Кранк хотел вылечить меня от туберкулеза, а вы помешали. Зачем? Как вы могли его обидеть? Вы жестокий человек!
Жестокий человек вытер щеку, посмотрел на испачканную кровью ладонь и улыбнулся.
– А кто говорил: «Я буду во всем помогать тебе. Я дам тебе всё, чего тебе не хватает»?
«Это говорила я, Питу. Вернее зеркалу, – вспомнила Беллинда. – И может быть, даже думала, а не говорила».
– …Откуда вы знаете? Это какое-то колдовство?
– Я знаю всё, что происходит в моем королевстве. Особенно в этом его уголке.
– Так вы все-таки Морской Король?
Он засмеялся.
– Отличный титул. Меня идеально устраивает. Во всяком случае пока. Да, я морской король, а Кранк – мой чародей. Только не добрый, как ты вообразила, а злой. Но очень-очень полезный. Колдовство вообще отличная штука, если ты умеешь с ним обращаться.
– Я ничего не понимаю. Ничегошеньки.
– Но ведь хочешь понять? Я знаю, ты любопытная. Я наблюдал за тобой.
– Так это вы за мной подсматривали? Я чувствовала! Но как вы это делали?
Он подмигнул.
– Любопытно, да? На самом деле никакого колдовства нет. Есть наука и техника. Идем со мной – узнаешь. Я всё тебе покажу и всё объясню.
И она пошла. И как было не пойти? Интересно же!
* * *
Они подошли к стене, про которую Беллинда думала, что она сплошная. Морской Король снял с пояса какую-то маленькую штучку, ткнул ею в едва заметную дырочку, и стена раздвинулась. За нею открылась другая комната, большая, с тремя дверями. Одна была приоткрыта, и Беллинда увидела большой кафельный стол, заваленный бумагами и уставленный какими-то мудреными приборами, но Король пошел не туда, а в угол. Опять ткнул штучкой (это была узкая металлическая трубочка) в крохотное отверстие – часть стены отъехала. Дальше был коридор, упирающийся в глухую стальную перегородку. Неужто и она раздвижная? Так и есть. Волшебная трубочка без труда и почти без звука заставила сталь пропустить Морского Короля и его спутницу.
– Это универсальный ключ. Походит ко всем замкам Атлантиса, моего морского царства. – Мужчина показал красивый блестящий цилиндрик, совсем не похожий на ключ. – Мы находимся в южной зоне, она так и называется – «Юг». Здесь живем только я и мой злой волшебник, больше никого нет.
Они оказались в маленьком дворе: с одной стороны запертые ворота, с другой две двери – большая и поменьше. Беллинда задрала голову. Наверху, за стеклянным потолком мерцала пронизанная солнечным светом вода, медленно проплыла стайка золотистых рыб. Красотища!
– Я живу здесь, – показал Король на небольшую дверь.
– А что вон там?
– Ничего интересного. Склад. Зато у меня дома много такого, что тебе понравится. Милости прошу.
Он отпер своей волшебной палочкой дверь и сделал приглашающий жест.
Вдруг удивился:
– А кстати. Я ведь даже не знаю, как тебя зовут.
«Значит, он не вездесущий», подумала Беллинда. Морской Король уже не казался ей таким противным, как вначале.
– Беллинда.
– А я Наполеон.
Она фыркнула:
– Неправда. Наполеон давным-давно умер. И вы на него непохожи, он был низенький и пузатый.
– А в профиль? – обиделся Морской Король и повернулся боком. – Все говорят, что нос у меня точь-в-точь такой же. И подбородок, как у молодого генерала Бонапарта, пока он еще не обрюзг. Я его внучатый племянник. Меня назвали в честь двоюродного деда.
Профиль молодого Бонапарта
– Нет, честно? – поразилась Беллинда.
– Слово Бонапарта.
– Здóрово!
Они вошли внутрь и двинулись через анфиладу комнат.
Внучатый племянник французского императора, разбитого славным герцогом Веллингтоном, жил совсем не так, как профессор Кранк. У того всё белое, скучное, какое-то неживое, а здесь аквариум-потолок был повсюду, и от этого по стенам и полу скользили голубые, зеленые, серебряные, жемчужные, золотые отсветы. На полу – мягкие разноцветные ковры, обои – в виде географических карт (а может, это и были повешенные вплотную карты), и еще глобусы, старинные подзорные трубы, какие-то морские приборы, абордажные сабли, шкафы с книгами. Беллинде подумалось, что в таком чудесном доме совсем уж плохой человек жить не может.
Вообще-то мистер Наполеон не был похож на плохого человека. Скорее на хорошего. Это он сначала ей жутко не понравился, потому что молодой и потому что обижал мистера Кранка. Но лицо у Морского Короля было ясное, открытое, взгляд прямой, а улыбка, пожалуй, даже слишком приятная. Смотришь – и тоже хочется улыбаться, и внутри делается приятно, будто кто-то слегка щекочет сердце голубиным перышком.
– Вот, смотри. Это мониторная.
Они зашли в комнату, на стенах которой в несколько рядов были расположены круглые светящиеся иллюминаторы. То есть это Беллинде сначала показалось, будто иллюминаторы, но когда пригляделась, увидела, что это окошки, через которые видно не море, а самые разные вещи. Где-то люди колотили молотками по железной рыбине; где-то виднелся замечательно красивый городок, весь в огнях; какие-то люди сидели за столами около химических реторт – там много чего было.
– Отсюда я могу наблюдать за всем, что происходит в моем королевстве. А если захочу, то и услышу звуки.
Мистер Наполеон повернул рычажок возле одного из окошек. Беллинда сразу узнала место: ванная в чертоге профессора Кранка.
– Verdammte Scheisse! – раздался надтреснутый голос доброго дедушки. Только он уже не казался добрым. Профессор выхватывал из воды белые лилии, рвал каждую на части и топтал их ногами. Потом ударил кулачком по краю ванны, зашиб руку, заругался еще неистовей – уже по-английски, и такими словами, что Беллинда ойкнула.
– Славный старичок, – усмехнулся Морской Король, выключив звук. – Он мой главный волшебник, мой Мерлин, но у меня есть и другие. На самом деле это ученые и изобретатели. Один разработал метод, позволяющий передавать изображение на значительное расстояние при помощи сложной системы зеркал. Вроде перископа, только более замысловатой конфигурации.
– А что такое «перископ»? – спросила Беллинда.
– Вот выйдем в море на подводной лодке, я тебе покажу. Ты увидишь, насколько море прекраснее земли и полюбишь его. Когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас, я жил на острове, и родителям было невозможно вытащить меня из воды. Подростком я ходил в море на лодке один, не брал с собой ни еды, ни питья. Знал, что море меня накормит и что морская вода может утолять жажду, если заедать ее определенными водорослями. Я нырял за жемчугом, дрался ножом с акулами, дружил с дельфинами. Я бы отдал всё на свете за то, чтобы обзавестись жабрами и вообще не выныривать на поверхность… Но сейчас инженеры придумали штуку, с помощью которой можно плавать под водой и без жабр. Я тебя научу этому, если захочешь.
– Конечно, захочу, – сказала Беллинда, переходя от окошка к окошку – и остановилась у того, через которое было видно подводные скалы с колышащимися пурпурными цветами. – И на подводной лодке с этим, как его, перископом тоже хочу.
– Тогда живи здесь, в этом доме. Согласна?
Она стояла к нему спиной и уже не смотрела на морские цветы – зажмурилась.
– Что ты молчишь? – в голосе хозяина прозвучало удивление. – Неужели тебе здесь не нравится.
– …Нравится. Очень нравится. Ладно, поживу какое-то время, – со вздохом сказала она.
