Чтобы воплотить ее замысел, потребовалось время. Несколько дней назад Барнабас сам подкинул ей блестящую идею, потребовав выпивки. С помощью спирта Агнес не только промывала раны — иногда он помогал обездвижить пациента. В прошлой жизни отец Тристан называл ей кое-какие травы. Тот, кто принимал их разведенными в спирту, впадал в состояние, схожее с обмороком. Потребовалось еще несколько дней, чтобы отыскать на полях и лугах Франконии семена мака, хмеля и валерианы. Но в конце концов отвар был готов. Этой ночью Агнес смешала его с вином и споила Барнабасу. К счастью, обезьяна осталась снаружи с Мареком и Сопляком… Агнес глубоко вздохнула. Наконец-то она сможет покинуть обоз и в одиночку двинуться в Санкт-Гоар. Там она разузнает о кольце, сновидениях и собственном прошлом. Однако женщина не теряла надежды выйти и на след Матиса.
Но прежде следовало провернуть кое-что еще…
Между тем Агнес сидела рядом с храпящим барышником и с недоверием следила за его беспокойной мимикой. Барнабас, похоже, видел сон. Он почавкал во сне, что-то пробормотал и перевернулся на бок, так что под рубахой показалась цепочка.
На ней покачивалось кольцо.
Этого момента Агнес и ждала. Она бесшумно достала небольшие клещи, найденные в сундуке Барбары — обычно ими отламывали больные зубы, — потянулась к цепочке, уверенно перекусила ее, и серебристые звенья тихо ссы́пались на руку. Она стиснула кольцо в ладони — наконец-то оно снова у нее. Осталось только…
— Даже не думай!
Рука Барнабаса злобной змеей взметнулась вверх. Он схватил ее за горло и свалил обратно на ложе.
— Попалась, ведьма! — прошипел он и уставился на нее совершенно ясным взором. — Думала, я не замечу, как ты подмешаешь мне что-то в вино? Ха, но Барбара тебя увидела! Я сначала не поверил, а потом вино оказалось каким-то приторным, и я его выплюнул. Хотела отравить меня и улизнуть, дорогуша?
— Я просто… — просипела Агнес.
Но барышник с такой силой сдавил ей горло, что она и вдохнуть не могла. Затем Барнабас схватил ее и другой рукой. Крепкие пальцы стиснули шею и по каплям выдавливали из нее жизнь.
— Я тебе никогда не доверял, потаскуха, — шептал Барнабас. — Ни единого дня. Думал, сумею тебя усмирить, но ты так и осталась упрямой, чванливой девкой. На рынке такие гроша ломаного не стоят. Так что придется выбросить тебя, как старую, мятую жестянку. Но прежде ты мне еще послужишь…
Барнабас тихонько рассмеялся. Он зажал ей рот ладонью, а другая рука в это время по-паучьи скользнула вниз и задрала юбку. Агнес дергалась и вырывалась, пыталась кричать, однако Барнабас был слишком силен. Он прижал ее к ложу и раздвинул ноги.
— До сих пор я был с тобой мягок, — прорычал он. — Но теперь этому не бывать, ведьма! Больше ты никуда яд не подмешаешь.
Агнес едва могла вдохнуть воздух сквозь его мозолистую ладонь. В нос бил запах дешевого вина, пота и приставшего к рукам пороха. Пока Барнабас, тяжело сопя, входил в нее, женщина уже чувствовала, что задыхается. Она яростно колотила его по спине, но с тем же успехом могла бить по каменной стене. Ее захлестнул безграничный ужас вперемешку с ненавистью и лишил всякой возможности мыслить.
Неожиданно Агнес нашарила среди смятых одеял небольшой холодный предмет. Это были клещи, которыми она перекусила цепочку. Агнес не раздумывая схватила инструмент и врезала Барнабасу по руке, которой он зажимал ей лицо. Но и это не возымело действия. Тогда она разомкнула клещи и сдавила…
Острые губки сомкнулись с ужасающим треском, и Барнабас взвыл. Он отшатнулся, выпрямился и недоуменно уставился на свою правую руку, залитую кровью.
На руке недоставало мизинца. Он мертвым жирным червем валялся перед Агнес на одеяле.
— Ты… стерва! — кричал Барнабас. — Погоди же, я тебя за это на куски порублю и свиньям на жратву пущу!
Он с ревом бросился на нее, но Агнес в последний момент увернулась. Надо выбираться из повозки, и быстро! Не ровен час, и Марек вместе с Сопляком и остальными сойдутся на шум. Но куда подевалось кольцо? Без него она не уйдет! Только что Агнес сжимала его в руке… Должно быть, упало на пол где-нибудь возле постели! Вот только где? Все утопало во мраке.
В этот миг не нее ринулся Барнабас. Агнес схватила запачканное кровью одеяло и набросила на барышника так, чтобы тот на время отвлекся.
— Ведьма, отравительница! — ревел он. — Самуэль, Марек, Сопляк, помогите мне затащить эту девку на костер!
Наконец Агнес заметила кольцо. Оно закатилось в угол и лежало возле груды ржавых мечей и кинжалов. Сквозь дыру в пологе пробивался лунный свет, и кольцо переливалось золотым блеском.
Агнес ринулась в угол, схватила его и собралась уже выбраться сквозь дыру в парусине, но тут почувствовала на плече руку Барнабаса. Словно куклу, швырнул он ее к одному из сундуков. Его штаны и рубаха были запятнаны кровью. Он навис над ней разгневанным божеством, а потом снова бросился на нее. Еще никогда в жизни Агнес так не кричала.
— Убирайся, дьявол! — надрывалась она. — Довольно ты меня помучил, оставь меня в покое, ты злобный дух, ты…
Но Барнабас, словно тисками, сдавил ей горло, и ее мольбы резко смолкли.
— Смотри на меня, Агнес, пока подыхаешь, — прохрипел барышник и облизнул потрескавшиеся губы. — Мое лицо будет последним, что ты уви…
Барнабас вдруг запнулся. Глаза выкатились большими стеклянными шариками. Он охнул и попытался крикнуть, но изо рта побежала лишь тонкая струйка крови. Его могучее тело выгнулось и бесшумно завалилось набок.
Агнес судорожно вцепилась в рукоять сабли и с содроганием смотрела на зазубренное лезвие, красное от крови барышника. Когда Барнабас бросился на нее, Агнес неосознанно схватила один из клинков в углу и вонзила в живот своему мучителю.
Вот она взглянула на стылое, окровавленное тело. Но Барнабас не издал больше ни звука. Безжизненные глаза его уставились в потолок.
Только на миг Агнес испытала раскаяние. Отец Тристан точно не одобрил бы ее деяния. Но потом ее переполнило сладкое чувство удовлетворения. Словно другое существо дремало в глубине души и с нетерпением дожидалось этого мгновения.
Давно надо было это сделать. За всех женщин, над которыми эта свинья чинила насилия…
Снаружи послышались крики, приближались торопливые шаги. Агнес надела на палец кольцо, обретенное после долгой разлуки, и почувствовала прилив новых сил. Она в последний раз взглянула на мертвого барышника, потом прорезала саблей новую дыру в парусиновом пологе и скользнула во мрак.
Снаружи ее ожидала война.
* * *
Примерно через два часа пешего хода вытоптанные, выжженные поля остались позади, и Матис с Мельхиором подошли к лагерю войска Швабской лиги. У оружейника перехватило дыхание. Армия была до того многочисленной, что простиралась по всем направлениям чуть не до самого горизонта. Матис слышал, что она объединилась с армиями пфальцского курфюрста и вюрцбургского епископа и теперь насчитывала почти десять тысяч ландскнехтов и две с половиной тысячи рейтаров.
«И возможно, что где-то среди них находится Агнес», — подумал Матис. Но надежда его таяла с каждым шагом.
Стояла глубокая ночь, и многочисленные костры сверкали, как упавшие звезды. Матис все ждал, что кто-нибудь поднимет тревогу, но ничего такого не происходило. Солдаты, спящие или просто пьяные, лежали на земле и не обращали на них никакого внимания. Некоторые из ландскнехтов еще горланили песни, но и они не представляли опасности.
Труднее всего было миновать внешние посты. Мельхиор объяснил Матису, что здесь обычно использовали пароли, которые менялись каждый день. Но часовые стояли на таком расстоянии, что не составляло труда пробраться мимо них под защитой кустарников и колючих зарослей. Двигаясь по неглубокому болотистому рву, незаметному со стороны, друзья оказались в самом сердце лагеря.
В бою ландскнехты ориентировались по большим флагам, которые развевались в руках знаменосцев и служили средоточием каждого подразделения. Но в лагере отряды были неотличимы друг от друга. Многие солдаты, одетые в разрезные штаны и пестрые камзолы, в качестве отличительных признаков носили только красно-белые повязки на плечах или ленты на шляпах. И все-таки Матис ждал, что их в любую секунду окликнет какой-нибудь фельдфебель или лейтенант и вся их затея провалится. Казалось, они уже часами бродят среди бесчисленных костров, лафетов, повозок и палаток.
— Все равно что по Риму или Константинополю рыскать! — простонал Матис и нервно огляделся. — Как мы разыщем Агнес среди такого столпотворения?
— Для начала следует разыскать обоз с торговцами, женщинами и ремесленниками, — успокоил его Мельхиор. — Думаю, это будет нетрудно. Подождите-ка…
С этими словами он шагнул к одному из костров и завел разговор с пирующими там солдатами. Матис закрыл глаза и вполголоса пробормотал молитву. Но менестрель в скором времени вернулся с улыбкой на лице.
