– Жаль, мы не можем его самого об этом спросить... – вскинул бровь Джонсон.
– Почему это? – Беатрис Харпер сверкнула глазами. – Неужели лишь потому, что он знатен и богат, он избежит правосудия?
Джонсон как-то по-новому, Джек прежде не видел у него этой улыбки, улыбнулся мисс Харпер.
– Дело не в знатности и богатстве, мисс, чтобы вы знали, – терпеливо пояснил он, – а в материях, нам, увы, недоступных: граф мертв. Он покончил с собой прошлым вечером!
Мисс Беатрис округлила глаза, но быстро взяла себя в руки.
– То есть он, раскаиваясь в содеянном, лишил себя жизни? Вот вам и доказательство его сопричастности в смерти Анри, – заявила она.
В принципе Джек и сам думал так в свете рассказанного миссис Поттер, но инспектор Ридли вдруг покачал головой.
– Боюсь, самоубийство де Моранвилля еще не доказано, господа, – сказал он. – И, должен заметить, вряд ли будет доказано: у доктора Максвелла, которого я попросил осмотреть тело, появились сомнения на сей счет. Он полагает, графа могли застрелить, выдав его смерть за самоубийство... А доктор редко когда ошибается, у него наметанный глаз.
– Святая Мадонна! – выдохнул старый граф, по всему пораженный не меньше прочих. – Кто мог пойти на такое?
И снова быстрее прочих оказалась младшая мисс Харпер:
– Миледи де Моранвилль? – предположила она, смутившись, когда несколько пар глаз обратились к ней разом. – Она прошлым днем сбежала из-под надзора доктора Маккензи – и вот граф убит.
– Предположительно убит, – поправил ее инспектор. – Это еще не доказано.
Джек сказал:
– Доктор Максвелл редко когда ошибается, а посему два этих события – исчезновение миледи де Моранвилль из больницы и смерть графа – кажутся подозрительными. Вы не находите, Ридли?
Инспектор кивнул.
– Но графиня, насколько мы знаем, страдала душевным расстройством, – откликнулся он, – и не помнила ничего из того, что случилось той ночью, когда погиб ее сын.
– А если предположить, что она вспомнила... – сказал Джонсон. – Доктор Маккензи сказал, что последние дни перед исчезновением пациентка вела себя очень тихо и перестала искать, как делала прежде, своего новорожденного ребенка.
Ридли среагировал моментально:
– Кто-то ее навещал в последнее время? Вы справлялись об этом?
– Обижаете, инспектор: об этом я спросил в первую очередь.
– И?
– Ее навещали отец с матерью и... какой-то мужчина, назвавшийся кузеном миледи.
– Его имя?
– Вряд ли оно настоящее, но посетитель назвался мистером Аркартом.
– Шотландское имя, – нахмурился Ридли.
Джек с Фальконе дружно переглянулись, и молодой человек произнес:
– Мистер Джонсон, по словам миссис Поттер любовником ее госпожи был некий мужчина из Абердина. Напомните мне его имя...
– Кажется, Коннор, насколько я помню.
– Коннор Кэмпбелл? – У Джека дернулось сердце.
– Понятия не имею, мой друг, но почему вы спрашиваете об этом? – Джонсон даже подался вперед, учуяв нечто сенсационное.
– Да потому, что прошло не более часа, как мы распрощались с неким Коннором Кэмпбеллом, родом из Абердина, который последние несколько лет провел в Испанской Гвинее и лишь недавно вернулся назад. Полагаете, это все совпадение?
Вопрос, что говорится, был риторическим, так как и Джонсон, и Ридли – оба разом почти в унисон осведомились, где этого джентльмена найти.
– Полагаю, если спросить лорда Юманса, он подскажет нам адрес, – пришел Джеку на помощь Фальконе и зазвонил в колокольчик. – Чернила мне и бумагу! – велел он лакею, явившему на зов. И уже минут через двадцать посыльный отбыл с запиской от графа, получив строгий наказ, вернуться как можно скорее.
Все ощущали: они в шаге от долгожданной развязки, и бездействие угнетало. Розалин, неестественно бледная, о чем-то негромко переговаривалась с сестрой, Джек расслышал, как она тихо сказала: «Ты не должна была рисковать ради меня». Ридли мерил шагами пространство между окном и диваном, демонстративно не обращая внимания на обеих... Джонстон, напротив, глядел на сестер со своей странной улыбкой хитрого лиса...
И сказал вдруг:
– Чем больше я размышляю о фактах, друзья, тем более убеждаюсь: миледи де Моранвилль сейчас с этим Коннором Кэмпбеллом. По-другому не может и быть! Должно быть, свидание с ним каким-то образом взбудоражило ее память, и женщина вспомнила, что случилось три года назад. Движимая желанием отомстить, она сбегает при содействии своего amante из больницы и отправляется к мужу, чтобы убить его.
– То есть вы полагаете, что, горящая жаждой мщения женщина, убивает супруга выстрелом в голову, но при этом не забывает обставить это самоубийством? – В голове Ридли звучало столько холодного скептицизма, что даже Джек, подумавший было, что версия звучит очень правдоподобно, усомнился вдруг в ней. А инспектор продолжил: – Вряд ли супруг, взрослый и сильный мужчина, позволил бы ей выстрелить так, как это случилось на деле. – Незаметно от женщин, дабы их не шокировать, он приставил указательный палец снизу под подбородок, имитируя дуло оружия.
Джонсон пожал плечами.
– Не забывайте, у нее был помощник: настоящий отец убитого мальчика. Возможно, на деле выстрелил он...
– На трупе нет синяков, указывающих на борьбу между де Моранвиллем и кем бы то ни было, – возразил Ридли. – А они непременно бы были, удерживай кто-то свою жертву силой из желания выстрелить в голову...
Джек припомнил Коннора Кэмпбелла, тот показался ему приятным мужчиной, особенно в свете знакомства с чудаковатым молодым Юмансом. У Джека не получалось представить его кровожадным убийцей, стреляющим в голову...
– Что ж, – не стал спорить его оппонент, – в таком случае, спросим при встрече у двух голубков, как они провернули эту аферу. Но, как бы там ни было, миледи де Моранвилль снова свободна, и этим убийством, коли это они его провернули, им удалось убить двух зайцев сразу: и отомстить убийце ребенка, и избавиться от ненавистного мужа.
И вдруг подала голос Розалин Харпер:
– Но я все же не верю, что Мишель де Моранвилль мог убить маленького Анри. Он любил мальчика... Это слишком...
– Ужасно? – подсказал Джонсон. – Но, мисс Харпер, этот мир отвратителен до безобразия, вам ли не знать?
Женщина стиснула руки, но ответила твердо, не дав сбить себя с толку:
– Мистер Джонсон, у любого поступка должны быть причины. Причин же убивать мальчика у отца не было! Он всего лишь хотел его увезти, чтобы через него управлять его матерью. Именно так я вижу ту ситуацию...
– Возможно, вы видите что-то неправильно... – улыбнулся ее собеседник, и старый граф предложил выпить чаю, не позволяя разрастись неприятному спору.
В итоге чай пили в гнетущем молчании и, когда прибыл посыльный с ответом от лорда Юманса, все разом выдохнули от облегчения.
– Молодой мистер Кэмпбелл проживает на Кросс-стрит в Ислингтоне, – сообщил граф, пробежав записку глазами. – В доме под номером тридцать шесть.
– Едем! – подорвался на ноги инспектор Ридли.
– Весь к вашим услугам, – встал рядом Джонсон.
Обе мисс Харпер тоже поднялись, но благодаря мягкому увещеванию графа Фальконе их удалось убедить остаться на Брэдфорд-сквер дожидаться мужчин, что Беатрис Харпер, конечно, не очень понравилось.
Джек подумал, что будь здесь Аманда, убедить ее так легко вряд ли бы вышло. И он порадовался, что она сейчас у себя, в безопасности... Мало ли что ждет их на Кросс-стрит, тридцать шесть, в Ислингтоне.
Эпизод тридцать второй
Грейс Стаффорд была влюблена с двенадцати лет. Она хорошо помнила лето, в которое это случилось... Она гостила у тетки близ Абердина, считая, ее нарочно высылают из Лондона в наказание за проступки, и потому ненавидела каждый миг своих вынужденных каникул, когда вихрастый мальчишка с охапкой голубых колокольчиков пробрался к ним в сад. Одежда на нем была скромной, нос вымазан, и наследница Стаффордов посчитала его дворовым мальчишкой, полагавшим, должно быть, что купит ее расположение полевыми цветами...
