Венецианские страсти - Татьяна Ренсинк

- Герцог Алекс Армоур просит подписать один документ, - сказал он и выдержал короткую паузу, во время которой Кэтрин приняла гордый вид. - Чтобы дать имя вашим совместным детям, признать, сделать своими наследниками и участвовать в их воспитании.

Долго глядя в глаза, Кэтрин молчала. Она не находила слов. Эмоции душили, как и желание вернуть былое счастье: то, которое было отнято четыре года назад... Кэтрин с трудом сдерживала в себе подступающие слёзы. Подбородок задрожал, и она скорее отвела взгляд в сторону, затаив дыхание, чтобы никак не выдать того горя, что в ней, но собеседник видел всё:

- Конечно, если вы всё же решите быть друг с другом, обвенчаться, - сказал он с сочувствием, и слёзы Кэтрин вырвались на волю.

Блэкстон не договорил. Он подал ей платок и стакан воды. Подождав, когда Кэтрин немного успокоится, он сказал:

- Часто расстаются из-за недоразумений.

- Это не недоразумения, - через улыбку печали взглянула она. - Я отказываюсь быть с Алексом,... с герцогом Армоур. Понимаете?... Он... Слишком много поклонниц, - всё больше открывала душу Кэтрин, а Блэкстон с участием слушал. - Много желающих быть с ним, а я... всё же не уверена, что смогу сделать его счастливым, когда предавала, когда так были разлучены, когда он... всё же был с другой, - снова текли слёзы по её щекам. - Пусть и в отместку.

- Он не мстил, - покачал головой Блэкстон, встретив удивлённую ухмылку собеседницы:

- Вы говорили с ним?

- Я должен был знать подробности, чтобы взяться за это дело. Понимаете,... мужчина, увидев свою женщину в чужих руках... К тому же казалось, она была там добровольно. Мужчине тоже больно подобное. Тоже самоуверенность, желание выжить испаряется. Я думаю, Вы сами всё уже слышали от него, друзей или подруг, не раз.

- Да, - опустив взгляд, снова через слёзы усмехнулась с болью Кэтрин. - Но мне от этого не легче. Принять не могу. Я постоянно об этом думаю и... как забыть, как жить дальше? Так хотелось бы, чтобы было, как раньше.

- Так уже не будет, но может быть лучше, - кивал он и видел, что ей труднее принимать всё, как есть, а боль души не унималась. - Да, и Вами пользовались, и им... Он такая же жертва.

- Вы любили когда-нибудь? - взглянула Кэтрин, а слёзы будто стали застывать.

- Нет, - искренне улыбнулся Блэкстон. - Но я видел тех, кто любит такой любовью, как у Вас с Алексом. Любовью нерушимой, преданной, вечной. Увы, не каждому такая дана.

- Вы всю жизнь один? Без любви? - поразилась Кэтрин.

- Ну, почему... Я был женат. Я вдовец.

- Вы её не любили?

- Мы были женаты по воле родителей. Любви не было, но дружили, уважали друг друга.

- Она погибла?

- Умерла при родах вместе с нашим сыном, - признался Блэкстон и сглотнул, попытавшись немного скрыть боль за такую гибель.

- Как же Вы живёте без любви?

- Как могу. А Вы сможете? Сможете смотреть на него и осознавать, что он не с Вами, не Ваш? Сможете забыть, разлюбить, отдать себя иной жизни, чем с ним?

Кэтрин смотрела в глаза сопереживающего собеседника. Она знала, что на каждый его вопрос у неё ответ - «нет»... Душа рвалась, боль страдания убивала, но понимание, что жизнь без любимого, навечно любимого, — невозможна...

- Не смогу, - вымолвила она. - Но как быть?

- Время поможет... Вам стоит лишь поверить этому времени. Ведь оно уже помогало Вам не раз. Вернуло любимого. Избавило от бед.

Взглянув на бумагу, лежащую на столе между ними, которую стоило подписать, чтобы согласиться с условиями Алекса, Кэтрин не сказала больше ничего. Она взяла перо, обмакнула его в чернильницу и с новыми слезами подписала.

Точно так же, без слов, она покинула кабинет. Кэтрин помнила каждое слово, каждый вопрос Блэкстона. Многое боролось в ней, звало и умоляло принять решение и выбрать тот или иной путь... Укрывшись наконец-то в своей комнате, Кэтрин не ожидала, что, как только закроет дверь, следом войдёт сам Алекс.

Он ничего не говорил. Стремительно, пока Кэтрин ещё не совсем поняла происходящего, заключил в объятия и припал к губам горячим поцелуем...