Злат обернулся к окружающим, призывая их в свидетели. Даже мрачный староста улыбнулся, показывая всё неразумие женщины, создающей себе неприятности на пустом месте. Минсур провела ладонью по лицу, словно стирая маску и заговорила.
— Этих голубей дал мне брат Адельхарт.
— Переходи сразу к сказке о пропавшей девушке и свиной ноге. У меня мало времени.
— Чуть больше месяца назад, он сказал мне, что будут прилетать голуби с письмами, которые я должна передавать ему. Я так и делала.
— Сколько было этих писем?
— Пять.
— Ты не ошиблась?
— Нет. Просто последнее письмо не передали по назначению.
— Ты знаешь, чьи это были письма и кому предназначались.
— Сначала нет. Я узнала об этом только тогда, когда отдавала последнее письмо.
— Ты хорошая женщина, Минсур. А я чуть было не причинил тебе неприятности. Продолжай свою сказку, которая становится всё интереснее.
— Мне сказали, что нужно организовать побег дочери Урук-Тимура Райхан. К ней никого не пускают, поэтому нужно пройти под видом сказочницы и показать её письмо отправленное Санчо. После чего, она должна была уйти, переодевшись в одежду сказочницы.
— Сказочницей была ты?
— Должна была быть. Но, нужно было ещё устроить шутку со свиной ногой. Для этого собирались заманить Санчо в дом Шамсинур, украсть его одежду, после чего человек, похожий на него должен был всё это проделать. У Санчо очень приметный плащ, а сделать всё это предстояло уже после захода солнца. Достаточно было похожей фигуры и бороды, подстриженной как у него.
— Ты всё время говоришь неопределённо: сказали, нужно было, собирались… Пора уже называть героев по именам.
— Адельхарт. Именно ему я отдавала письма, он меня и попросил сделать то, о чём я рассказывала.
— Ты сказала «должна была быть». Что-то пошло не так?
— Шамсинур предложила пойти вместо меня. Она сказала, что ей всё равно нужно уходить ночью из дома, чтобы Санчо не заподозрил её в соучастии. Под утро она рассказала бы ему какую-нибудь придуманную историю про коварных злодеев. И про то, что его ищут по всему городу за то, что он совершил святотатство.
— Постой! Ты говоришь, что Райхан должна была уйти в одежде сказочницы?
— Да. Для этого и нужна была фата, чтобы её не узнали.
— Так значит…
— Лалу убила Шамсинур.
Злат вскочил и забегал по комнате. Потом в огорчении хлопнул себя ладонью по лбу.
— Как же я сразу не догадался! Вот почему оставили шапочку с камнем! Шамсинур просто взяла в темноте сундучок с ценностями. Если бы пошла ты, Лала была бы жива?
— Конечно. Никто не хотел её убивать. Да и я бы не согласилась. Шамсинур пошла на это потому, что собиралась уносить отсюда ноги.
— Куда?
— Не знаю. Но, она заранее попросила менялу, у которого хранились её деньги, приготовить ей всю сумму наличными. Утром, в пятницу она пришла ко мне и сообщила, что Санчо исчез. В любой момент он может объявиться, и её потащат к кади. Спросила, где его вещи? Почему их до сих пор не вернули? И оставила у меня сумку. Сказала, там деньги и драгоценности жены Урук-Тимура, которую она убила. Теперь подумают на исчезнувшую Райхан. А я, говорит, сматываюсь отсюда. Вечером она пришла и принесла мешок с деньгами, взятыми у менялы. Сказала, что это лишь часть. Остальные придётся ждать до воскресенья. Завтра суббота, а меняла еврей и в этот день не работает. Вот эти деньги.
Минсур указала на небольшой мешок, засунутый между стеной и суфой. Злат вытащил его и взвесил на руке.
— Тяжёлый. Поскольку хозяйка этих денег мертва они поступят пока на хранение в казну. Ты же, в любом случае, как человек сообщивший о них, получишь свою долю вознаграждения. Видишь как полезно бывает рассказывать сказки? А ведь совсем недавно тебе причиталась только верёвка и нож для свежевания туш. Рассказывай и дальше так же интересно.
— Минсур сказала, что в конторе Гизольфи ей сообщили об убийстве Санчо. Она ещё не знала кто это. Он или тот человек в его одежде. Больше я её не видела.
— Оно и к лучшему, — посочувствовал Злат, — Когда её видел я, она очень плохо выглядела. Вернёмся к брату Адельхарту.
— Сразу, после того, как Шамсинур рассказала об убийстве Лалы и исчезновении Санчо, я побежала в миссию. Адельхарт велел сидеть дома, никуда не уходить и дал мне клетку с голубем. Чтобы я сразу известила его, если что.
— Где эта клетка?
— Вчера утром он прислал мне с голубем письмо, чтобы я взяла эту клетку, мешок с ценностями Урук-Тимура и пришла в условленное место. Там у меня забрали всё это и велели найти Ферузу, заманить её в баню, украсть драгоценности и выбросить их через окошко. Я так и сделала. Потом ходила свидетельницей к кади, а когда вышла от него…
— Это уже не интересно. Что ты делала в ночь убийства Лалы и бегства Райхан?
— Встречала её за углом от её дома и провожала в условленное место. Она ведь считала меня сообщницей Санчо, ей об этом сказала Шамсинур.
— Где это место?
— Мы спустились к реке, где она села в лодку.
— Ты осталась?
— Да. Но, я знаю, куда ей повезли. Я ведь должна была всё рассказать ей, чтобы у неё не возникло сомнение.
Злат снова подскочил:
— Знаешь!?
— Её отвезли на Красную пристань. Она должна была спрятаться среди невольниц на корабле «Маргарита», чтобы на нём вместе с Санчо уплыть за море. Так ей сказали.
Последние слова были сказаны уже в спину убегающему наибу. Он только крикнул черкесам:
— Берегите её, как зеницу ока! — и, вскочив на коня, устремился в открытые ворота.
Волны чуть слышно плескались у вбитых около берега свай. Пахло рекой и старым деревом. Злат стоял у края причала и смотрел на воду. Бешеная скачка, дикий азарт погони в одно мгновение остановились над этим дремотным покоем вечной реки. Над пристанью стояла тишина. Праздничная суета увлекла народ в город: в мечети, на площади, по домам. Грузчики, возчики, торговцы, корабельщики покинули Красную пристань, оставив её во власти редких стражников, сонных птиц и бродячих псов.
Только что Злат, перепугав сторожей ворвался в ворота с отрядом всадников и во весь опор помчался к конторе старшего тамгачи. Выскочивший на крыльцо караульщик, оставленный на праздник для присмотра на вопрос: «У какого причала стоит „Маргарита“?», только развёл руками. «Ушла. Сегодня на рассвете. Вчера вечером прошли последний осмотр и убрали трап. В ночь отчаливать не стали, вышли с утра».
Караульщик проехал со Златом к причалу, где стояла «Маргарита» и теперь охотно рассказывал:
— Весь товар вчера осмотрели. Все путники погрузились.
— Много путников было?
— Порядочно. Приказчик дома Гизольфи и три десятка невольников и невольниц.
— Где они теперь?
— Ветер попутный, идут вниз по течению. Уже, наверное Сумеркент прошли. Отчалили ещё солнце не взошло, только светало. Скоро уже в море выйдут.
Если прямо сейчас снарядить погоню на сменных лошадях, до Сумеркента скакать больше двух часов. Оттуда нужно идти водой. Пока снарядишь погоню, пока найдёшь лодки. Самое лучшее, что можешь успеть — увидеть парус, уже скрывающийся в морской дали. Скорее всего и его не увидишь.
Злат подумал, что кто-то узнал вчера, что Минсур схватили и дал команду капитану отчаливать с ценной добычей. Ускользнул из капкана и ушлый Бонифаций. Скоро они будут в Баку, в царстве персидских ильханов, где бессильна власть грозного Узбека. Проверять документы теперь уже бесполезно. Наверняка, заранее была приготовлена купчая на кипчакскую невольницу, под именем которой Райхан и числилась на корабле. На котором очутилась до того, как портовая стража стала искать беглую сокольничью дочку.
Что случилось с Санчо теперь скорее всего никто никогда не узнает. По его следу ещё с пятницы кинулись ищейки брата Адельхарта. Далеко ли мог уйти голый человек от Чёрной улицы? За эти дни все окрестности тщательно обшарили и бедный каталонец, наверное, уже в руках братьев из миссии. А с ними теперь будут разговаривать учтиво — у них в руках дочка Урук-Тимура, а значит и возможность торговаться.
По правде говоря, и Злату грех обижаться. Он тоже остался не с пустыми руками. Нужно отвезти в дворцовую тюрьму под надёжную охрану ценнейшую свидетельницу Минсур, слова которой проливают свет на загадочные происшествия последних дней. Забрать из суда ценности, похищенные из дома сокольничего. А ещё решить последнюю загадку этого дня — найти старого Бахрама. Кому мог понадобиться нищий сказочник? Ясно одно, без ведома самого Садреддина его бы из тюрьмы не отпустили. Значит, придётся потревожить кадия прямо за праздничным столом.
Уже когда отъезжали от пристани Злата стало жечь мучительное беспокойство. Вдруг сейчас окажется, что и Минсур внезапно исчезла или умерла? От этой мысли становилось не по себе и наиб стал чаще понукать коня. Однако за воротами маленького домика с голубятней его встретили невозмутимые черкесы. Староста знал своё дело. Во дворе сидело полдюжины вооружённых людей. Кроме того, Злат заметил, что увеличена стража на въезде в квартал. Для пленницы во дворе была уже приготовлена закрытая повозка. Староста явно желал как можно скорее избавиться от лишней головной боли. Даже, когда наиб со своими людьми и Минсур тронулся со двора, отряд черкесов проводил его до самого выхода из квартала.
